Три желания женщины-мечты

— Ну ты даешь! — фыркнул Платонов, когда я вернула сотовый в сумку. И повторил: — «Наверное, в пробку попала»… Гидрозавод не Москва!

— Главное, ты понял, что Аллы нет дома? Нина места себе не находит.

Телефон Платонова зазвонил.

— Говори, — произнес Андрей в трубку. — Ага… ага… ага… Уверен? Мда…

— Пусть еще выяснит, улетела ли Алла Николаева сегодня в столицу, — попросила я. — И был ли с ней Иннокентий Арефьев.

— Слышал? — осведомился Андрей. — Это голос Виолы. Никита, работай давай, не тормози…

— Твой сотрудник подтвердил, что супруги разбежались? — налетела я на Платонова.

— Да, в самом конце зимы, — мрачно ответил тот. — А вчера Алла оформила брак с отцом Виктора. Все законно.

— Хм, в доме Николаевых о рокировке никто понятия не имеет, — оживилась я. — Зарецкий, рассказывая мне об их семействе, говорил: «Алла жена Виктора Арефьева». Андрюша, почему ты не проверил, кто кому кем приходится? Я думала, полиция всегда внимательно изучает родственников жертвы.

Платонов нахмурился:

— Надо срочно поговорить с Ниной Анатольевной и ее бывшим зятем.

Мобильный Андрея снова замерцал экраном, приятель схватил телефон.

— Ну? Ага… ага… А теперь объясни, по какой причине о факте разрыва Виктора и Аллы, а также о новом браке Николаевой я узнаю не от тебя, а от Виолы?

Я решила защитить Никиту.

— Не злись на парня, он хороший специалист. Сведения в базу данных обязан вводить работник местного загса, но, наверное, он не торопится.

— Я не могу работать, не зная точной информации, — злился Платонов. — Помощник обязан был отыскать правильные сведения. Точка!

— Экий ты суровый… — вздохнула я. — Никита же не бегает сам по полю, сидит у компьютера. И скажи, ты велел ему уточнить семейное положение всех Николаевых? Нет. Ну и кто виноват? Похоже, начальник.

— Виктор дома? — сразу сменил тему Платонов.

— За завтраком сказал, что собирается готовиться к очередному конкурсу знатоков, к кулинарному, — уточнила я.

— Думаю, надо посетить дом Николаевых, — решил Андрей. — Смотри, у тебя телефон мигает.

— Странно, почему он не зазвонил? — удивилась я, взяв трубку. — Ой, случайно поставила режим «без звука». Алло?

— Виола, дорогая, к огромному сожалению, я вынужден срочно улететь в Москву, придется бросить тебя одну, — заговорил Зарецкий.

— Что-то случилось? — насторожилась я.

— В «Элефанте» пожар.

— Ой! — испугалась я.

— Нет, нет, все не так страшно, — заверил Иван Николаевич, — уже потушили. Ущерб вроде невелик, пострадала одна комната. Но я должен сам во всем разобраться. Пожарные предположили, что имел место поджог. Извини…

— Улетай спокойно, — остановила я издателя, — мне же не три года. И тут Платонов.

— Выясню все в издательстве и вернусь, — пообещал Зарецкий. — Очень не хочется тебя покидать. Виола, помни, ты звезда, не общайся со всеми, как обычный человек. Ох, зря я улетаю!

Я засунула трубку в карман. Приятно, когда о тебе заботятся, но Иван порой перегибает палку. Кажется, он считает меня неразумным дитятей, за которым нужен глаз да глаз, это иногда напрягает.

* * *

— Аллочка еще не вернулась, и мобильный у нее отключен, — нервно сообщила Нина Анатольевна, увидев, что я вхожу в столовую. — Ох…

Хозяйка попятилась.

— Господин Платонов, здравствуйте. Что-то случилось? Говорите скорей! С Аллой беда?

— Ваша дочь жива-здорова, — поспешил успокоить ее полицейский, — недавно она прилетела в Москву и сейчас направляется в Палермо.

Нина опустилась на стул.

— Кто в столице? Алла? Вы путаете, она поехала на рынок за скатертью.

— Нина Анатольевна, а где Виктор? — осведомилась я.

— Вроде на втором этаже готовится к конкурсу, — еле слышно произнесла хозяйка. — Мы с ним дома вдвоем. Мама уехала красить волосы, а Эллочка… Она в оранжерее, за особняком. Невестка увлекается разведением цветов, у нее потрясающие орхидеи. Элла их на конкурсе в сентябре выставляет и всегда медали получает. Растения…

Андрей не дал Николаевой договорить.

— Разрешите к Виктору подняться? Или пусть он, если ему нетрудно, вниз спустится.

— В столовой удобнее, — засуетилась Нина Анатольевна, — в кабинете двоим устроиться негде. Сейчас вам чайку подам с ягодным мармеладом… и сбегаю за зятем… Ой, что-то ноги дрожат… Аллочка в Москве? Это невозможно… нет… нет… нет…

Хозяйка пошла к лестнице, повторяя:

— Улетела в столицу? Нет, она скатерть ищет, по рынку ходит… Алла любит все красивое… у нее вкус отменный…

Я посмотрела вслед растерянной матери.

— Думаю, ей лучше не присутствовать при нашей беседе с Виктором, как бы Нине плохо не стало.

— Ты можешь велеть ей посидеть в своей спальне, пока мы с ее зятем толкуем? — прищурился Андрей.

— Нет. Но ты полицейский, — напомнила я, — имеешь право на подобную просьбу.

— Все равно Николаева узнает правду, — отмахнулся мой друг, — и чем раньше, тем лучше.

— Неприятно ей будет услышать, что начудила дочь, — вздохнула я.

— По-моему, на ситуацию стоит посмотреть с другой стороны, — хмыкнул Платонов, — Алла жива, и это главное.

— Вы меня искали? — как всегда, ровным голосом спросил Виктор, входя в столовую.

— Добрый день, — поздоровался Платонов, — мне нужно задать вам пару вопросов.

— Пожалуйста, — согласился Арефьев, усаживаясь за стол.

Андрей решил не подбираться к интересующей его теме издалека.

— Вы с женой в хороших отношениях?

Арефьев не удивился вопросу.

— Давайте сначала определим, что вы имеете в виду под словом «жена». Если речь идет о женщине, с которой у меня фактические брачные отношения, а именно…

— Вы развелись с Аллой? — не выдержала я.

Виктор моргнул:

— Давайте уточним, что вы имеете в виду, говоря о разводе. Фактический разрыв отношений? Прекращение ведения совместного хозяйства? Исполнение интимных супружеских обязанностей? Признание у супругов непримиримых противоречий? Или юридическую процедуру, по завершении которой в паспортах появляется штамп о снятии ярма брака?

Платонов засопел, а Виктор вещал дальше:

— Рассмотрим каждый вариант в отдельности. Первый. Фактически разрывая отношения, но не ставя печать в основной документ гражданина РФ, официально вы остаетесь супругами, хотя в реальности таковыми не являетесь. Второй. Вы оформили развод юридически, но продолжаете жить одной семьей, а через энное время, получив то, ради чего фиктивно разбежались, опять женитесь.