Три желания

Так они и дошли до комнаты. Она все также находилась в необитаемой части, но это не та, в которой они остановились в первый раз. Немного поменьше, но обставлена практически точно так же, как и предыдущая.

В ней и ждала вердикта джиннов Вуди. Есть совсем не хотелось, что сказалось на её коже и волосах, и хоть её одиночество тоже было скрашено лицом Бартимеуса, она не могла перестать бояться за жизнь Луи.

И когда открылась дверь, Вуди и ухом не повела — была уверена, что это её джинн. Так и оказалось — боковым зрением она увидела знакомое лицо, но за ним прошло второе, и тогда она всё же соизволила обернуться.

— Луи!

Её радостный крик был слышен и в другом конце дворца. Где-то наверху, Казан, идущий от короля, злой и расстроенный тем, что узнал, тоже услышал это, и его пробрало от ненависти.

Вуди вскочила с подушек и пересекла комнату за долю секунды, после чего упала в холодные объятия Луи. Уже теряла всякую надежду его увидеть.

— Как хорошо, что с тобой всё порядке! — всхлипнула она. — Бартимеус убеждал, но я всё равно так боялась…

— Принесу еды. Может, хоть ты заставишь ее поесть. Отсюда ни шагу, — бросил Барти и вышел, оставляя их одних. Двое стражников остались снаружи у двери.

Прижав к себе Вуди, Луи уткнулся носом ей в макушку и глубоко вздохнул. Как же он соскучился по ней. Сам не думал, что когда-нибудь снова испытает подобное к человеку.

— Ничего, я и не такое переживу, — шепнул Луи и немного отстранился, чтобы поцеловать Вуди. Но поцелуй этот был короткий и невесомый, после чего он отстранил ее за плечи и очень строго посмотрел. — Что значит ты не ешь? Тебе нужно много сил, чтобы подкармливать меня и придумывать желания.

Вуди удивленно похлопала глазами и застыла. И такой эффект был по двум причинам.

Его поцелуй был таким… непривычным. Ведь был всего раз, когда она его пыталась заставить думать о чем-то, но не о крови, а тут он сам. И всё это после того, что она узнала о нём и об Анне. Его любви. Первой или последней — неважно. Но точно очень глубокой. И потому Вуди вовсе перестала рассматривать себя как пару ему (хотя, если честно, эти три дня о такой мелочи даже не думала).

Но после Луи вовсе выбил её из колеи своими словами. И это даже обрадовало Вуди. Когда она очнулась от удивления, её лицо озарила улыбка, а в глазах впервые за несколько дней стали танцевать бесята.

— Значит, ты больше упрямиться не будешь? Уже сам согласен на это?

— Из моих слов ты только это услышала? — усмехнулся Луи и снова обнял Вуди. Но не все же время им стоять в дверях, хотя это было самое приятное за последние несколько суток. Усадив ее в кресло, он с улыбкой опустился рядом. — Мы вроде договорились ещё в тот раз, что я попробую. Мне нужны силы, если я хочу сбежать отсюда после того, как ты уйдешь. Договор с Джабраилом запрещает питье крови, но мы же никому не расскажем?

Он приложил палец к губам и хитро посмотрел на Вуди. Это был его запасной план. А чтобы никто ничего не заподозрил, он будет пить совсем немного, а силу скрывать. Побег из центра мира джиннов будет не простым, но он должен попытаться.

— Всё-таки бежать? И без меня? — надула она губки, но не могла долго кукситься — уж больно сильно улыбка рвалась наружу, и вот она уже обнимала его за голову и прижимала к себе. — Не отпущу.

Хоть дьявольская мысль и промелькнула, что он и не собирался быть с ней уже по известным причинам, но так не хотелось ею портить себе встречу с ним. Вместо этого Вуди тихо зашептала свои мысли:

— Несколько дней будешь есть, пока полностью не восстановишь силы, а после этого я загадаю Бартимеусу, чтобы он нас переместил туда, где нет ни вампиров, ни джиннов. Может быть, только люди… Я слышала, тут тоже есть людские поселения. Можно туда. Только знай, начнешь питаться другими — буду ревновать. — На этих словах она отстранилась от него и нахмурила бровки, выражая тем самым своё недовольство даже от мысли, что такое могло случиться. — И с их нарядами я не знаю, где можно это сделать. У джиннов полупрозрачные и открытые одежды.

А про то, что она спечется, если в этих погодных условиях наденет что-то закрытое и плотное, даже думать не хотелось.

— Что за мысли? Я не собираюсь пить чужую кровь, кроме твоей, — возмутился Луи, выпутываясь из захвата, чтобы точно так же строго посмотреть на Вуди. А потом и вовсе буркнул, глядя куда-то в сторону: — Что за ревнивая женщина мне досталась?

Но после этого он улыбнулся, показывая, что шутит. Луи приблизил свое лицо и внимательно посмотрел ей в глаза, обдумывая слова. Ему не нравилось, что она думает о том, чтобы остаться здесь и бросить свою жизнь там, где есть штуки вроде телефонов. Он был бы счастлив провести с ней ее жизнь, но не хотел отнимать привычный устрой. Об этом он обязательно поговорит с ней позже.

— Есть место, но не знаю, позволишь ли ты. Я и так от тебя слишком много прошу, — сказал Луи, переводя взгляд на платье Вуди. Он и правда знал, куда можно укусить, чтобы никто не заметил, но предложить такое девушке, с которой пока ещё не настолько близок.

— Ну… у нас выбора-то особо нет, чтобы точно никто не заметил, а я не выглядела подозрительно, обмотанная тканью.

Проследив за его взглядом и еще раз промотав в голове слова, что его, что свои, Вуди покраснела и вовсе отвела взгляд. В любом случае это место где-то посередине тела. Живот? Бедра? Ягодицы…

Вот в последнее точно не даст себя укусить! Это пошло, больно и… Пошло! И даже мысли, что это для его сил и питания, никак не успокаивали.

— И какое из возможных мест выбрал ты? — тихо, заливаясь еще большей краской спросила она.

— Это место, где я смогу добраться клыками… — начал он, но замолчал, наблюдая, как она вся краснеет. Сколько в этой головушке было пошлых мыслей, и он сейчас ещё подбавит. Это забавляло. — Внутренняя сторона бедра.

Луи выделил каждое слово, рассчитывая произвести должный эффект.

Вуди молчала. Переваривать эти слова не было смысла — всё четко и понятно. В принципе, оно и верно — не помешают кости, кожа, другие части тела, кровь в этом месте особенно хорошо течет при ранах, но вот так просто повернуть язык и сказать: «хорошо», почему-то воспитанность не позволяла, и Вуди просто промямлила еще раз ранее сказанные слова:

— Выбора нет. Так хоть точно никто не заметит. А захотят устроить проверку — туда не посмотрят. Да и не позволю.

Но эффекта Луи добился — краснее, чем сейчас, человек не мог быть в принципе. Взгляд искал любую точку, лишь бы с его глазами или, еще хуже, губами не встретиться.