Три желания

— Наверное, если отец узнает, засунет этого джинна в лампу, потому что с недавних пор он на него злится, — задумчиво пробормотала Джинна, приложив палец к подбородку. Хмыкнув, она посмотрела на Казана и улыбнулась. — Ой, постойте, у него же отняли лампу. Интересно, что отец придумает в таком случае?

Выбравшись из-под его руки, она отвернулась к полкам, будто по корешкам книг старалась предугадать возможное наказание. Но на самом деле она боялась увидеть реакцию Казана, ведь не понять, о ком она говорила, нельзя. Будто у них много джиннов, у которых отняли лампу. Краснея до самых ушей, она успела пожалеть о сказанном. А если Барти ошибся? А если он просто посмеётся над ней? Было так страшно, что она может потерять и его из-за этого признания. Сердце бешено колотилось, буквы расплывались перед глазами. Просто развернется сейчас и скажет, что это шутка. Да, так и сделает. Но продолжала стоять лицом к полке.

Послышалось ли Казану, или она правда призналась? Это было признанием в своих чувствах к нему. Она хотела видеть Казана своим мужем? Мысленно повторяя её слова снова и снова, он не мог не улыбнуться. И даже какое-то счастье промелькнуло в его глазах. Он подошел к ней сзади и коснулся плечей, которые вздрогнули под его руками, опустил голову и зашептал на ухо:

— Это большая честь услышать такие слова от самой принцессы. — Казан сделал шаг, и его грудь вовсе прижалась к её спинке. — Я думаю, твой отец просто испепелит такого мерзавца, но если мерзавец докажет ему, что достоин, то он даст добро ему… мне, Джинна, быть твоей парой.

Конечно, ни о каком замужестве и речи не шло — они всё еще считались детьми, да и Джабраил не отдаст свой пост короля так скоро. Он должен быть уверен в том, кому отдает это наследие. Кому отдает свою дочь. А это значило:

— Но ты должна понимать, что повелитель отдаст своё самое драгоценное сокровище лишь тому, кого посчитает достойным. Мне нужно будет немало времени, чтобы раз за разом доказывать ему, Джинна, что я достоин тебя, особенно после всех моих промахов.

Это было признание и от него. Её чувства были ответны. Еще как ответны… Уже очень давно… Разве посмел бы он к кому-нибудь еще врываться в комнату через балкон?

В его руках Джинна заметно расслабилась, однако, менее красной быть не перестала. На лице расцвела глупая улыбка влюбленной девушки, и она сжала ладонями руки Казана на своих плечах.

— Ты достоин, не сомневайся в этом. Сколько ещё мне повторять тебе, что лучше тебя нет? — шепнула Джинна. Разве недостойному было бы позволено вообще дружить с ней, а тем более появляться в комнате на балконе? Она повернулась к Казану лицом и снова взяла его за руки, но голову подняла не сразу — все ещё было стыдно за красноту и слишком смущающе. Улыбнувшись, она все же посмотрела на него счастливыми глазками. — Я думаю, он примет тебя, только… дождемся, когда у него будет хорошее настроение. А то мало ли…

— Боюсь, ждать придется дольше, — заверил Казан, сжав ладошки Джинны крепче. — Сначала я должен вернуть лампу. Затем его уважение, и стать одним из его генералов. Я простой джинн, принцесса. И хоть у нас нет этих варварских традиций связывать судьбу с тем, кто находится в том же статусе, своё сердце я возложу ему на стол для тебя, лишь когда поднимусь выше, чем я есть. Я хочу многого добиться, чтобы мне было, что тебе предложить.

Он уже догадывался, что она начнет говорить о том, что ей ничего не надо, что лишь доказывало еще детский разум. Джинна должна была рано или поздно понять, что народу её тоже нужен сильный король, а не «сын простой наложницы». Все о нём знали, все знали его родословную. И не только королю, но и народу нужно было доказать, что Казан достоин места во дворце.

Естественно она первым делом хотела его заверить, что ей нисколько не важен его статус. Даже рот открыла, чтобы произнести это, но, подумав, просто усмехнулась. Он ведь все равно ее не послушает и сделает все по-своему, как обычно.

— У тебя все получится, — сказала она, подарив ему мягкую улыбку. — Я тоже приложу все усилия, чтобы стать достойной тебя принцессой.

Если Казан будет так статься, то и ей нельзя отставать. Никто не сможет сказать, что она занимает свое место только потому, что родилась в нужной семье. К тому же зачем такому сильному джинну, как Казан, который собрался стать ещё сильнее, такая слабая подруга? Сильному мужчине нужна сильная женщина.

— Только слишком долго не тяни. Не хочу ходить вечность в девках, — хихикнула Джинна и пихнула Казана плечом.

***

Уже в ночь был готов план действий и нарисована схема замка с его потайными ходами. Кончено, там было не все, а только то, о чем могли знать лишь слуги. Но и этого Морте вполне хватало.

Он знал, что его боятся. И потому не побоялся прийти к сторожевой башне у самого Золотого города. Увидев его, джинны даже не нападали, а сразу забили тревогу, но это и нужно было старому вампиру.

— Мне нужен тот, кто скрывается в замке Джабраила, — громко оповестил он. — Я пришел один на границу и не намерен нападать. Пока.

Стражники переглянулись, и один из них исчез, чтобы оповестить самого короля об этой вопиющей наглости старого вампира.

***

На Вуди всё же сказалась потеря крови — она спала очень долго, и потому, когда пришел сам Джабраил в комнату, она не услышала. Да и архиджинн пришел не по её душу. Его взгляд тут же отыскал Луи, сидящего во тьме комнаты у дальнего угла, а когда король подошел к нему, не забыл скользким взглядом проверить целостность кожи человека.

— Луи де ла Круа, — обратился он с еле скрываемой злостью, но, честно признать, зол он был не на него самого. — За тобой пришли.

— Кто? — честно удивился Луи, но если об этом его оповестил сам Джабраил, то никто хороший. Вряд ли это кто-то из джиннов, тогда остаются только вампиры. А кто имел столько наглости, заявиться в центр земель врага? — Морте, — догадался он.

Что ж, этого стоило ожидать. А ведь он предупреждал, что рано или поздно до вампиров дойдет информация о нем, и они явятся по его душу. Прежде чем подняться, Луи невесомо провел по волосам спящей Вуди, будто прощался.

— Убьете меня? — спросил Луи, вставая перед Джабраилом. Страха перед своей судьбой он не испытывал, поэтому, что бы ни решил архиджинн, Луи смиренно примет это.

— Я здесь! — Барти с шумом влетел в комнату, поправляя свои взъерошенные волосы. Его явно разбудили в спешке, чтобы привести сюда для защиты человека. Заметив Джабраила, он прочистил горло и поклонился. — Повелитель, мне сказали, что я должен оставаться подле человека, но причин не объяснили. Что-то случилось?

— Морте пришел без охраны, и пока не зашел на наши земли, — пояснил король. — Он требует, чтобы его слуга пришел по его зову, но…

Переведя взгляд на Луи, Джабраил тяжело вздохнул. Убить его — это решило бы все проблемы. Но здесь был Бартимеус. Он будет препятствовать, и если убивать вампира, то убивать и джинна, а этого Джабраил не мог допустить, тем более за то время, что он общался с Реджинальдом, правитель увидел в его сердце чистые намерения отказаться от войны. Только из-за этого Луи всё еще стоял на ногах.

— Уходи, Реджинальд, — кивнул ему Джабраил. — И никогда не возвращайся. Если мы встретим тебя на поле боя, то примем за врага. Но что-то мне подсказывает, что Морте не для вознаграждения для тебя пришел.