Три жениха на мою голову

— Вот ты, например, почти не изменился. По-прежнему выглядишь как мечта студенток, — обратилась я к Федору.

— Что-то не пойму, это комплимент или…

Я пожала плечами.

— Думаю, спорить о том, кто как выглядит бессмысленно, — подытожил Олег. — Все равно пальму первенства можно отдать только одному человеку.

— Кому? — хором спросили мы с Федором.

— Тебе, — Олег посмотрел на меня.

Федор лишь кивнул.

А я решила сменить тему разговора.

— Вот, например, Кирилл, — начала я. — Что с ним не так? Почему он вчера вел себя как безумный?

— Он всегда любил торчать с микрофоном на сцене, — высказался Федор. — Вспомни, он же вел все мероприятия.

— Но вчера он превзошел сам себя!

— Он просто перебрал, — сообщил Олег. — Ближе к концу он в самом прямом смысле упал лицом в салат.

— В канапе, — поправил его Федор.

— Надеюсь, он себе глаза не выколол, — заволновалась я.

— Пошли строить крепость!

К нам подбежали Ксюша с Арсением.

— Сами не справитесь? — спросил Олег.

— Она разваливается, — пожаловался расстроенный Арсений.

— Это потому что у вас не плана.

— Давай составим план!

Арсений потянул Олега за руку, мы с Федором немного отстали.

— Давай сегодня вечером сходим куда-нибудь, — внезапно выпалил он.

— Куда? — растерялась я.

— Куда хочешь. В ресторан, на каток… Да хоть в оперу!

— Ты любишь оперу?

— Терпеть не могу.

— Федор… — начала я.

В этот момент в сантиметре от моего лица просвистел снежок.

— Разбойное нападение! — воскликнула я и принялась отбиваться от хохочущей Ксюши.

Вскоре в нашей битве прибавилось участников, причем Федор и Арсений выступили на стороне Ксюши, а Олег — на моей стороне. Кто победил, судить не берусь. Мы все вывалялись в снегу и вдоволь нахохотались.

— А теперь давайте строить крепость! — вспомнил Арсений.

И они с Олегом и Ксюшей начали рисовать на снегу план.

Федор помогал мне отряхнуться. Сначала провел перчатками по плечам, потом аккуратно постучал по спине, а потом… довольно чувствительно шлепнул по попе!

— Федор! — возмутилась я.

— Что? У тебя там целый сугроб.

И снова повторил шлепок!

Я толкнула его в снег. Не так уж сильно, не думала, что он упадет. Но он стал заваливаться, а по дороге прихватил меня. Он упал в сугроб, я упала на него. Хотела немедленно вскочить, но он обхватил меня за талию и крепко держал.

Его глаза были так близко… А губы еще ближе. Почему мое сердце заметалось в груди, как птица в клетке?

— Отпусти, — попросила я.

— Отпущу, — произнес Федор. — Если ответишь на один вопрос.

Нет. Не надо. Я не хочу никаких вопросов.

— Ксюша — моя дочь? — спросил Федор.

Егор

Тогда, на выпускном, я накосячил. Но не только я. Марина поступила в сто раз хуже. Она ушла с Федором.

С моим главным врагом, с тем, кого я ненавидел всей душой и два года мечтал размазать по стенке. Этот самоуверенный ублюдок давно имел на нее виды, но она всегда говорила, что он ее бесит. Я верил. Хотя иногда ловил ее заинтересованные взгляды…

Все девчонки были от него без ума. Еще бы: красавец с солидным счетом в банке, да еще и крутой — гоняет на мотоцикле. Да он просто выпендрежник! Готовый на все ради того, чтобы пустить пыль в глаза.

Я не ожидал от Марины такого удара в спину.

Да, в наших отношениях в тот момент не все было гладко. Но мы бы справились. Если бы не этот козел, который давно крутился рядом и ждал подходящего момента.

Должен признать: технически я первый перешел черту. Повелся на нашептывания подвыпившей Алины, позволил ей затащить меня в кладовку. Но Марина-то этого не знала!

Это была не месть. А самая банальная измена.

Зачем я вспоминаю это сейчас? Снова переживаю ту боль, разрывающую грудь, то отчаяние…

Она пришла ко мне на следующий день. Ситуация была неоднозначной — в моей спальне находилась Алина. И больше всего на свете я боялся, что Марина об этом узнает.

Она называла себя последними словами, а я стоял и молчал. Не знал, что сказать. И почти ничего не чувствовал в тот момент. Только опустошение. От того, что сотворила она, от того, что сделал я сам…

Страшная, безумная ревность навалилась на меня потом. Я круглосуточно думал об этом, постоянно представлял, как она с Федором… Мне было очень больно.

Тогда еще была надежда все исправить. Я даже купил билет в родной город Марины. Но не поехал. Понял, что не смогу быть с ней после всего. Не смогу ее простить.

Да, я тоже накосячил. Но я мужчина!

Сейчас я понимаю, что был неправ. Надо было тогда поехать к Марине. Она раскаивалась, и, конечно, ждала меня. Мы бы смогли все наладить.

Моя дочь не росла бы безотцовщиной.

Но сейчас я готов все исправить. И долго ходить вокруг да около не буду

В моем кармане лежит бархатная коробочка с кольцом.

Федор

Я с замиранием сердца ждал ответа на вопрос. Но так и не получил его.

Марина собиралась что-то сказать, но помешала Ксюша. Она прыгнула на нее сверху, с пронзительным визгом. Радостно прокричала:

— Я царь горы!

Шапка Марины сползла на нос, полностью закрыв глаза.

— Ксюша, — простонала она. — Прекрати.

Малолетняя хулиганка послушалась, резво спрыгнула и куда-то ускакала. Марина тоже хотела подняться, но я ее удержал.

Губы Марины были так близко к моим губам… Они манили, дразнили, сводили меня с ума. На секунду я забыл обо всем.

И поцеловал ее. Хотел сделать это легко и нежно, просто коснуться губами ее губ. Но, ощутив этот невероятный вкус, просто не смог остановиться — впился жадно, яростно. Как мучимый жаждой путник в пустыне, наконец-то добравшийся до оазиса.