Три женских возраста
Шрифт:
– О любви мужчины к женщине, о чем же еще? Я вот думаю: если любовь… – не просто влюбленность, а именно настоящая любовь! – одна на всю жизнь, то как понять, что это именно она, что это истинное чувство, а не мимолетный роман?
У Альки блестящие карие глаза, а ресницы – черные и длинные, загнутые вверх! И как же требовательно она смотрит на Ванессу, будто та может дать исчерпывающий ответ на ее вопрос!
– Да, наверное, никак и не поймешь, пока не проверишь на себе. К сожалению. Сама подумай – если бы все люди могли сразу же распознавать настоящую любовь, никто бы тогда не совершал ошибок. А то ведь женятся, думая, что полюбили раз и навсегда, а потом понимают, что обманулись, и разводятся. Другие считают, что их любовь ненастоящая, и расстаются, а после тоскуют друг по другу всю жизнь… Сложно это. Но, наверное, так надо – не понимать и не знать ничего заранее. Это же и
Как только было решено оставить собачку, они тут же ее помыли антиблошиным шампунем, вычесали мусор из шерсти, даже зубы почистили зубным порошком, и теперь она такая мягкая, как плюшевая игрушка! Алька на дню по нескольку раз, после каждой прогулки с Рысей, моет ей лапы. Нельзя сказать, что щенок очень радуется этой процедуре. Но тем не менее Рыська безоглядно любит Альку и всегда спит возле ее кровати, как сейчас.
– Да просто. Интересно, и все. А если… ну вот скажи, бывает же так? Сперва женщина любила одного мужчину, а потом – раз, появляется другой, и она любит уже его! Что это значит тогда – что она не любила первого? – Алька невесело хмыкнула и отвернулась к окну.
Рыська громко зевнула, и Ванесса почувствовала, что засыпает… Как тяжело считать выходным такой серый дождливый день, даже собака не носится по квартире с мячиком, и Алька непривычно хмурая, и Анна где-то пропадает – вернется домой вся мокрая, зонт-то, конечно, опять не взяла с собой.
– Аль, это действительно непросто. Нельзя судить людей вот так… Обстоятельства в жизни бывают разными. Ты… ты о маме говоришь? – Наверное, надо было и дальше продолжать эту философскую беседу, рассуждать о любви, о том, какая она разная. Но смотреть на Альку и делать вид, что все в порядке, Ванессе вряд ли удастся. Потому что рука сама собой тянется к этой рыжей голове, чтобы погладить ее, утешить, хочется сказать что-то простое и ласковое, чтобы внучка оттаяла, а то сидит и смотрит в одну точку, даже ее голос, обычно такой звонкий и радостный, звучит непривычно глухо.
– О маме? Почему о маме?.. А, ты про Георгия Ивановича. – Алька оторвалась наконец от окна и повернулась к Ванессе. – Ты с ним столкнулась утром, да? Извини, что мы тебя не предупредили, но я надеялась, ты не будешь против. Я сама предложила ему остаться, а то что – пришел в гости, засиделись, чего бы он в ночь потащился через весь город? Мама, конечно, нервничала, но я ее уговорила… Как будто что-то страшное произойдет, если мужчина останется у женщины!
Алька улыбнулась и сдула челку со лба. Мрачное раздумье на ее лице сменилось озорным весельем, у Ванессы даже голова закружилась от этого мгновенного перехода от минуса к плюсу. Ее всегда удивляло, как быстро у внучки меняется настроение!
– И вообще, бабуль, я вот что думаю: пора нам с тобой заняться культурным самовоспитанием… Походим на спектакли, в кино можно, на последние сеансы… А что, завтра и отправимся, давай? В «Победе» как раз хороший фильм идет, «Пираты Карибского моря», у нас в классе его уже все видели, а я вот еще нет!.. И, ради бога, скажи маме, что ты не против того, чтобы во время нашего отсутствия ее навещал Георгий. А то ведь я ее знаю, будет мучиться, колебаться и даром терять драгоценное время!
В понедельник сходить в кино не получилось: Ванесса задержалась в институте, к ней пришли двое пятикурсников с просьбой о дополнительных занятиях, так как впереди у них экзамен, к тому же надо писать дипломную работу, большая часть которой состоит из чертежей. Ванесса договорилась с ребятами о времени занятий, с местом все понятно – они будут приходить к ней на дом, не торчать же ей, в самом деле, здесь до ночи! Да и не хочется особо афишировать тот факт, что она занимается репетиторством за деньги, хотя сейчас все так делают, а она – самый лучший педагог в Политехе, к ней всегда целая очередь из желающих получить дополнительные (ну и что, что платные?) уроки.
Зато во вторник Ванессе с Алькой посчастливилось посмотреть замечательный спектакль «Ужин с дураком»: в Политехе как раз распространяли билеты, и Ванесса взяла два, ей и в самом деле было любопытно поглядеть на Хазанова-артиста. В качестве юмориста, выступающего на сцене со своими фельетонами, она его не воспринимает, почему-то ей совершенно не хочется смеяться над его шутками, но вдруг он талантлив в другом? И они не пожалели, что сходили на этот спектакль. Хазанов оказался удивительным актером, сама вещь – смешной и трогательной одновременно, а главную роль –
приятный сюрприз для Ванессы – сыграл Олег Басилашвили. Даже Алька не скучала, а это о многом говорит!Дома их встретила сияющая Анна, только что проводившая дорогого гостя, на плите дымилось рагу, в холодильнике дожидалось своей очереди мороженое трех сортов. Наверное, именно так и должна протекать жизнь в семье: чтобы все друг друга понимали и делали все возможное, чтобы доставить другому радость. Ванесса с Алькой чудесно провели время и собирались продолжить подобные «культурные вылазки», и Анна была счастлива, и Георгий, наверное, тоже. Что может быть лучше этого?
Хотя Ванесса точно знала, чего ей не хватает. Вернее, кого. Особенно остро она поняла это в тот момент – в десять часов вечера во вторник, после спектакля, во время домашнего ужина, за которым даже Анна съела пару ложек ароматного рагу, – когда раздался телефонный звонок и она услышала любимый мужской голос. Стас позвонил из Владимира только для того, чтобы сказать, как он ее любит и скучает. А Ванесса слушала это признание и глупо улыбалась, чувствуя себя такой же беззаботной и молодой, как Алька, и такой же безудержно влюбленной и взволнованной, как Анна.
Глава 7
В среду у Ванессы по расписанию стояло две пары: лекция по начертательной геометрии у первокурсников и контрольная работа у них же, очень сложная, большая часть – на построение эпюров, то, что обычно трудно дается студентам и неизменно попадает в экзаменационные билеты.
Первая пара прошла под ровный гул молодых голосов, студенты, по святому убеждению Ванессы, просто не умеют говорить шепотом, она даже привыкла к этому и редко одергивает болтунов. Зато на контрольных всегда царит тишина, легко можно расслышать шаги в коридоре и тиканье больших старых часов, висящих над доской. Ванессе очень нравятся эти минуты спокойствия – когда студенты старательно склоняются над своими тетрадями и пишут, делая вид, что ни на что не отвлекаются, хотя, конечно, безбожно списывают друг у друга, разумеется, очень аккуратно – так, чтобы не привлечь внимания Ванессы к себе. Как будто она и правда не догадывается, что творится за ее спиной! Почему-то студенты всегда думают, что если преподаватель отвернулся от класса, то значит, ничего не видит и не слышит. Ванесса усмехнулась – сколько уж на ее веку сменилось поколений студентов, но все они одинаковые: молодые, веселые, бесшабашные, уверенные в себе, совсем взрослые и одновременно с тем – сущие дети! Подумать только, когда-то она сама была такой, а сейчас у нее внучка чуть помладше этих ребят, корпящих над контрольной!
– Все переписали условие четвертой задачи? Тогда я переворачиваю доску. – До начала контрольной Ванесса изрисовала проекциями и формулами три части доски с обеих сторон, и теперь все, что ей нужно было делать, – это постепенно раскрывать перед студентами многоступенчатое задание.
Как-то раз Алька пришла к ней на работу и застала конец такой же вот контрольной. Хотя внучка стояла в двух шагах от аудитории, из той не доносилось ни звука, разве что скрип карандашей и шуршание линеек по бумаге, да изредка – стук упавшего ластика или негромкий кашель. Ванесса вспомнила, в какой восторг это привело Альку: надо же, бабушка, ты прямо укротительница тигров, как они тебя слушают, никто не шумит, не разговаривает, все работают!.. Девчонка тогда даже загорелась желанием пойти учиться в Политех, но, конечно же, быстро охладела. Да и трудно представить Альку студенткой строительного или механического факультета, впрочем, даже экономический – не для нее. Пожалуй, девчонка пойдет по стопам матери, филологом станет, у нее врожденное языковое чутье. Хотя Ванесса не уверена, что сама Алька знает, чего ей хочется, а пора бы уже определиться с выбором, как-никак одиннадцатый класс заканчивает, летом надо куда-то поступать!
Все, выросла девочка, а ведь еще недавно была тоненькой первоклашкой с огромным бантом на макушке, и, кажется, рука Ванессы до сих пор ощущает прикосновение маленьких детских пальчиков. Да какое прикосновение – всякий раз, когда они торопились в школу, Алька намертво вцеплялась в нее, словно их ждал по меньшей мере визит к зубному врачу. Первое сентября – самый первый внучкин день в школе! – Ванесса до сих пор вспоминает с содроганием: девчонка до последнего не желала отходить от мамы с бабушкой, а когда ее все же поставили в строй с другими детьми, подняла такой рев, что пришлось задержать линейку… А теперь из той нервной крошки с загнанным взглядом получилась красивая девушка, стройная и длинноногая. Она ведь выше Анны и выше Ванессы, даже непонятно, в кого такая уродилась, Виталик-то среднего роста, и у Анны в роду все коренастые и невысокие.