Три

Зная о том, что пережила Кэри, и как ей сейчас одиноко, я не только осознаю, насколько у меня потрясающая семья, но и чувствую боль в сердце от того, что у нее нет такой же поддержки.

Мои родственники часто ведут себя как сумасшедшие и иногда приводят меня в бешенство, но нет ничего более желанного, чем быть окруженным истинной любовью.

Остаток дня проходит быстро, и вскоре мне уже пора отправляться на встречу, которую я назначил ранее.

До своего ухода мне нужно отправить Эмме короткое сообщение; я уже объяснил, почему меня важно ее участие, но намеренно не вдавался в детали.

В данный момент они с Джейком находятся на каком-то райском острове, отмечая свой медовый месяц, и я совершенно не хочу их отвлекать, какой бы важной ни была причина.

Собираюсь в школу, о которой мы говорили утром. Спасибо, что согласилась поучаствовать в моей затее.

Ответ приходит как раз в тот момент, когда я запрыгиваю на заднее сиденье такси и сообщаю водителю пункт назначения.

Не терпится узнать побольше. Мне всегда хотелось поучаствовать в проекте такого рода, и Джейк всецело за. Держи меня в курсе.

Я пишу «Спасибо» и минут через десять подъезжаю к охраняемым воротам спецшколы для детей с ограниченными возможностями.

Надпись вверху гласит: «Добро пожаловать в школу и центр Тринити-Уотерс», а внизу: «Пожалуйста, сообщите о своем визите по внутренней связи».

Я благодарю водителя, расплачиваюсь за проезд и выхожу.

Нажимая кнопку голосового устройства, я избавляюсь от нервозности и прочищаю горло. А после того, как из динамиков доносится приятный голос, представляюсь:

— Здравствуйте, я Лиам Фокс. Я звонил сегодня утром, чтобы обсудить грант Фонда Фоксов.

Спустя несколько минут у ворот появляется мужчина лет пятидесяти, который приветствует меня. Он так энергично пожимает мне руку, что от движения дрожит все мое тело.

После того, как мне выписывают гостевой пропуск, директор школы, мистер Томас, который отныне будет известен как парень с дрожащей рукой, показывает мне окрестности.

— Мы обслуживаем широкий спектр инвалидов и детей с особыми потребностями — от детского церебрального паралича до серьезных трудностей в обучения, синдрома Дауна и аутизма. В наших классах учатся разные дети. Позже, когда мы посетим некоторые из них, вы заметите, что группы учеников собраны по стадиям, а не по возрасту, так что в одном классе можно увидеть и пятилеток и десятилетних детей.

Многое из того, что он мне говорит, совершенно чуждо моему ограниченному пониманию, поэтому я начинаю ощущать себя дилетантом; до тех пор, пока мужчина не показывает мне некоторые из специализированных классов, которые находятся в школе. Мы проходим через различные сенсорные комнаты, большой терапевтический бассейн, а затем в недоделанное помещение, которое мужчина называет «комнатой рикошетной терапии».

— Как вы можете видеть, эта комната в настоящее время недостроена из-за отсутствия финансирования, но мы надеемся собрать достаточно средств, чтобы завершить ее к следующей весне.

Я оглядываю помещение, рассматривая батуты на полу, и толстую обивку, окружающую стены.

Эта комната станет важным дополнением для детей. В ней будут проходить физио и игровая терапия. Как только мы ее доделаем, нашей следующей задачей станет новая интегрированная художественная студия.

Прежде чем директор Томас успевает продолжить, я прерываю его:

— Что, если у меня получится найти средства для завершения обоих комнат? Сколько времени пройдет, прежде чем дети смогут получить к ним доступ?

Знаю, что даю мужчине ложную надежду, предположив, будто смогу найти достаточно средств для такого огромного проекта, но я уверен, что у меня получится убедить Джулс.

Директор Томас смотрит на меня, слегка приоткрыв рот, и на его лице читается шок от моего предложения.

— Ну… Если бы средства нашлись быстро, потребовалось бы около 6–8 недель, чтобы укомплектовать обе комнаты.

Я киваю и ободряюще ему улыбаюсь:

— Мне нужны сметы, чтобы показать их совету директоров, поэтому, если вы можете отправить мне по электронной почте все необходимые документы, а также описание преимущества этих комнат для детей, я уверен, что смогу убедить их рассмотреть выдачу гранта побыстрее.

Улыбка, которой мужчина одаривает меня, не что иное, как изумление.

— Это бы… Ну, это изменило бы жизнь некоторых наших детей, мистер Фокс.

Мне становится немного неловко от его похвалы, потому что у меня есть другая, менее благородная причина для своего визита, поэтому я отклоняю его благодарные заявления вопросом:

— Вы можете провести меня по классам?

— Конечно, конечно. Могу я спросить, почему вы добровольно вызвались нам помочь? — затем мужчина переосмысливает свои слова и быстро добавляет: — Не то чтобы мы не были благодарны, просто обычно новые спонсоры имеют какую-то связь с ограниченными способностями — это может быть, друг или член семьи.

Директор попадает в самую точку, и я использую этот шанс, чтобы допросить его о том, что так отчаянно жажду узнать.

— Я… Дружу с человеком, у которого ребенок с аутизмом. Мне бы хотелось узнать об этом побольше, чтобы понять, с чем изо дня в день приходится сталкиваться семьям и отдельным людям с таким заболеванием, — я смотрю на мужчину с сожалением. — Как видите, мои мотивы не совсем бескорыстны, поэтому я надеюсь на вашу помощь в этом вопросе. Информация, которую я нашел в интернете, оказалась достаточно сложной; обсуждения о триаде нарушений, спектре и другая информация, которая полностью вышла за пределы моих познаний.

Мне кажется, я краснею от своего признания, но мистер Томас воспринимает его спокойно.

— Думаю, это замечательно, что вы хотите узнать больше. Вашему другу очень повезло, что у него есть вы, — он понимающе улыбается и добавляет: — Если мы пройдемся по классам, то сможем перейти к нашей программе лечения расстройств аутистического спектра, и я постараюсь более доступно объяснить такое сложное и неординарное состояние, — мужчина жестом предлагает мне пройти вперед и продолжает: — Я работаю с такими детьми более двадцати лет, и могу с уверенностью сказать, что когда вы встречаете ребенка с аутизмом, то это всегда особенный ребенок с аутизмом, — я оборачиваюсь и смотрю на него в явном замешательстве. — Я хочу сказать, что все дети, как с аутизмом, так и без него, уникальны. Поэтому то, что влияет на одного, может совершенно не повлиять на другого. Добавьте к этому саму природу аутизма и то, что у этого состояния имеется диапазон. Вы никогда не столкнетесь симптомами, которые будут одинаковы для всех. Это также означает, что подходы к лечению всегда будут разными, — моем лице, должно быть, написано разочарование и очевидное непонимание, поэтому директор спешит добавить: — Но я постараюсь доступно объяснить ту терминологию, которую вы почерпнули в интернете. Надеюсь, что к тому времени, когда вы уйдете уходить, у вас будут более глубокие познания в аутизме, который так сложен для понимания.

Большую часть отведенных на встречу часов я провожу в Тринити-Уотерс. Меня вдохновляют и дети, и сотрудники, а верный своему слову мистер Томас объясняет мне все, что связано с аутизмом.

Когда я ухожу, то ни в коем случае не становлюсь экспертом, однако мое понимание этого состояния заметно улучшается.

Я даже мельком замечаю сестру Кэри в одной из сенсорных комнат.

Когда я записывался на встречу этим утром, мне и в голову не приходило, что Сирен тоже может посещать эту школу. Будучи «ведущим специалистом в области по вмешательствам в аутизм», задней мыслью я осознаю, что этот факт совершенно очевиден.