Трибунал

Впрочем, Накагава уже явно переварил новость, его живой, при всех недостатках характера, ум спешил двигаться дальше, не задерживаясь на очередной неудаче.

— А что группа доктора Ламарка, удалось ли выяснить её судьбу?

Танабэ сощурился, задумчиво глядя на собеседника. А ты, парень, не так прост, как стараешься казаться.

— Что вы знаете об этой экспедиции, доктор?

И тут же прикусил язык, но уже было поздно.

— Так всё-таки это была экспедиция? Удивительное дело, весь Квантум обсуждает его роль в инциденте за Воротами Танно, но никто и понятия не имеет, что же там на самом деле случилось и какова в этом всём роль группы доктора Ламарка. Я могу вас цитировать при случае, если будет поднят вопрос его скоропостижного перелёта на «Тсурифу-6»?

Танабэ лишь головой покачал.

— Не пытайтесь меня ловить на словах, доктор. Мне как раз показалось, что об этом всём можете что-то знать вы, — тут он сделал нарочитое ударение, — раз вас так заботит ситуация с доктором Ламарком. А была ли это официально одобренная Научным советом Квантума экспедиция или же его собственная самодеятельность, мне то неведомо, вам же, вместо того, чтобы распространять досужие слухи, следовало бы по данному вопросу туда, в секретариат Совета, и обратиться.

Накагава в ответ лишь в очередной раз делано поклонился, вернув в уголки глаз привычный хитрый прищур.

— Обязательно обращусь, профессор, но неужели вам не интересно, насколько ваши симуляции полноценны?

Танабэ нахмурился. Что бы этот проныра не имел сейчас в виду, что-то ему подсказывало, что в итоге в дураках окажется именно Танабэ со всей своей лабораторией, а не он сам. Была у парня такая неисправимая особенность непременно становиться в каждой бочке затычкой. С другой стороны, он был неглуп, и зачастую вещи говорил дельные, за что его и ценили, несмотря на все недостатки характера и хамскую манеру в общении. Ещё бы он прекратил постоянную клоунаду и говорил бы сразу по делу — цены бы ему не было.

— Вы что-то конкретное хотите сказать, доктор, или будем и дальше играть в шарады?

— Что вы, что вы, профессор, — тут же замахал руками Накагава, — ни в коем случае, никаких шарад. Просто вряд ли кто-то может предположить, что это простое совпадение — серия нерасчётных сверхновых в одном регионе, триангуляция фокуса, пропажа доктора Ламарка, мятеж на «Тсурифе-6», в конце концов, и всё — в одном квадранте. Вам не кажется, что там, за Воротами Танно, творится неладное?

Он так сказал «неладное», будто каждое из перечисленных событий само по себе ещё было ничего, в рамках допустимого, и лишь только будучи собранными воедино они давали повод для вящих сомнений. Да там, если подумать, городилась полная ерунда на ерунде, и те сигнатуры, что Накагава притащил только что в клювике, ничуть не облегчали попытки во всём разобраться.

— На «Тсурифе-6» работает контактная комиссия Семи Миров, в том числе и представители нашей кафедры. Я думаю, там во всём разберутся.

— Но неужели вам самому не любопытно, зачем доктору Ламарку активировать эти самые бран-гравитоны?

Ну да, логично, не один Танабэ умел читать паттерны нейтринной спектроскопии.

— Мы этого не знаем.

— Очередное совпадение?

— Мы. Этого. Не знаем, — отчеканил профессор. — И в конце концов, пусть каждый занимается своей работой. Наша первейшая задача сейчас — предложить модель стабилизации Цепи. Если понадобится, ценой построения ещё одной такой же внутри Фронтира.

Но Накагава не унимался:

— Вы же понимаете, профессор, что это не сработает. Мы оказались не в состоянии контролировать одну Цепь, попытка же стабилизации сразу двух каскадов…

Тут он остановился, по-птичьи наклонив голову и недобро глядя исподлобья.

— Вы же и это пробовали, да?

— Пробовал, и что? — не выдержал Танабэ.

— И как… результаты?

— Вам какое дело, доктор, когда результаты будут опубликованы, тогда и прочитаете!

— А дайте угадаю, внутренний додекаэдр оказался ещё менее стабильным даже на базовых гармониках, я прав?

Да ну тебя к чертям космачьим!

— Даже если бы вы и были правы, доктор, я всегда был против этой новомодной манеры в чистую науку постоянно примешивать какие-то старые обиды.

— Это какие обиды, профессор? — Накагава продолжал косить взглядом, чем всегда несказанно раздражал.

— Не притворяйтесь, доктор Накагава, я слежу за вашими выступлениями с так сказать неакадемических кафедр. И чем дальше, тем больше они меня пугают.

— Поясните!

— А нечего тут пояснять. Рассматривать Фронтир как своеобразную тюрьму для человечества — это значит заведомо грешить против истины. Век Вне и без того обошёлся нашему виду слишком дорого. Если бы мы не построили Цепь, то оказались бы прикованы не к Сектору Сайриз, а куда серьёзнее — к двум дюжинам разрозненных, плохо коммуницирующих миров, то же, что вы с коллегами так настойчиво пытаетесь представить узилищем, таковым на деле не является. Мы свободны лететь, куда хотим, не используя активные прыжки, хоть сейчас.

— Так почему же не летим?

Накагава задал этот вопрос безо всякого яда в голосе, казалось, его и правда интересует мнение профессора.

— Если вам интересно моё мнение, я считаю, что никакая угроза здесь вообще ни при чём. Мы просто слишком привыкли к существующей инструментальной парадигме. Технология прыжка нам досталась даром, Барьер — тоже подарок спасителей, как бы нам ни хотелось на это закрыть глаза. В конце концов, у нас ещё столько работы здесь, так зачем раньше времени куда-то рваться, тем более что космос на поверку оказался местом довольно неприятным. Вы же согласны, что попытки основания внешних колоний покуда безуспешны не просто так?

Накагава покорно кивнул. Но на своём продолжил настаивать.

— Пока. Пока безуспешны.

Стоило большого труда, чтобы не фыркнуть в ответ.

— Если вы тут уповаете на дюжину миров-аутсайдеров, то покуда они весьма скромны в своих начинаниях. Та же Янсин, сделавшая ставку на столь любезные вам пассивные прыжки, хоть и активничает в своём субсекторе, но что-то я не припомню оттуда никаких значимых новостей за последние лет сто. Во всяком случае, полноценных колоний у неё до сих пор нет.

— Но они хоть что-то делают. Мы же топчемся на месте. Сколько мы производим малоэкипажных рудовозов? Зато у нас в чести бесполезные, зачастую и попросту опасные в смысле стабильности Барьера разведсабы. Но больше всего ресурсов мы по дурости своей регулярно вгрохиваем в бесполезные первторанги, которые одним только своим появлением в прыжковой зоне буквально притягивают к себе эхо-импульсы.

— Вы так говорите, будто у вас уже есть для них готовая альтернатива.

— Нет, у меня нет, — Накагава смешно затряс головой, но по-прежнему упорствовал, — ну так для того Квантум и существует, чтобы двигать человечество вперёд, предоставляя ему новые технологии, расширяя, так сказать, горизонты, а не продолжая вечно колупаться в модальностях треклятой Цепи.

Опять он за своё. Как будто Танабэ в сладких снах мечтал годами так и так вертеть космачьи резонансы со своими постдоками. Да эти модели, если подумать, были его самыми страшными кошмарами!

К счастью, Накагава на этом угомонился с досужими разговорами, вскинув голову и прислушиваясь к какому-то сообщению у себя в голове. После чего кивнул сам себе и поспешил распрощаться. Спустя несколько секунд от него и след простыл.

Что это ему такое сообщили, интересно.

Танабэ вздохнул и тоже засобирался. До начала лекции оставалось не более часа и надо было ещё успеть перекусить.