Тридцать четвертый мир
Шрифт:
– Ладно, каков результат?
– Двое с переломами, двое с сотрясением мозга - один из них в неважном состоянии… Одного особо буйного загнали в карцер. Это он как раз раздолбил копчик Свенссону… Прямо бык страшный какой-то…
– Ладно. Выправьте протокол как надо - я подпишу, и все это - колонелю Васко. Пусть отдувается за своих головорезов. Не забудьте снестись со страховым агентом в порту… Вольнонаемной Покроффски объясните доходчиво, что она у нас числится оператором ЭВМ и, хотя не умеет отличить опцию от аргумента, бюст ее, формально рабочим органом не является. Получит дополнительные суточные за моральный ущерб и может - если есть такая потребность - разодрать рожу колонелю - я не возражаю…
Выключив селектор, капитан тяжело откинулся в кресле и тихо прикрыл глаза. Сутки предстояли тяжелые…
Сэконд, стараясь не шуметь,
Суперкарго же Джастин О'Хмара в это время на цыпочках крался к дверям грузового трюма. Странное и достаточно неприятное ощущение того, что там - за бронированной дверью - его ждет нечто в высшей степени жутковатое, не покидало его. Но непреодолимое желание узнать, куда, собственно, девались четыре с небольшим часа его жизни - с того момента, когда там - в триста сороковой - в его сознание ввернулась эта кем-то за его спиной насвистываемая, такая знакомая - вот, только, где он ее слышал - мелодия, и до того мига, когда он понял, что по селектору уже который раз кэп требует найти и прислать к нему неведомо куда запропастившегося суперкарго - а где, собственно, он находился в тот момент?
– вот это желание и заставляло суперкарго О'Хмару - человека далеко не отчаянной храбрости - тихо-тихо, словно к спящему дракону, подкрадываться к двери трюма общего назначения. И еще он хотел знать - куда делась его форменная фуражка.
А за дверью ничего и не было. Точнее были раскрепленные по всем правилам, маркированные и пронумерованные контейнеры, подлежащие разгрузке на "Гринзее-товарной". И все. В особом закутке, там, где доселе уютно гнездилась в амортизирующих держателях пара неплохо оплаченных и неважно зарегистрированных контейнеров, значившихся за обитателем таинственной триста сороковой, было пусто. Не было нигде и фуражки суперкарго Джастина.
Он судорожно вздохнул. Этой загадки ему было не разгадать. Может, он и узнал бы что-нибудь от рядового Уинфреда К.Салливана, если бы в его сознании сохранилась их странная встреча в кольце шлюзовых коридоров - тогда, в те, навеки выпавшие из жизни суперкарго, вместе с его форменной фуражкой, четыре часа. И если бы Уинфред К. не поклялся себе и капитану быть немым как могила.
До первой выпивки.
– Мне это не нравится, - стараясь не смотреть на собеседника, сказал Гвидо. Признайтесь, Санди, вы заметили, что замок нашей каюты пытались вскрыть?
– Ну, я сделал в отношении этого некоторые выводы, когда вы поставили дополнительную блокировку…
– По крайней мере трижды замок срабатывал в наше с вами отсутствие… И блокировка оказалась вовсе не лишней… Кроме того… Впрочем, может быть вы и сами что-нибудь замечали, Следователь?
– Как вам сказать… Вот у одного литературного персонажа - вполне психически нормального типа - была такая странность - его преследовало ощущение, что всегда где-то за углом прячется лошадь… Вот и у меня последнее время наблюдается что-то в этом духе… Только, сами понимаете, дело идет не о лошади…
– Вас часто снимали, Санди? Я имею голографическую фиксацию или просто видеосъемку… Тайно.
– Бывало, временами…
– Что до меня, то это, знаете ли - профессиональная болезнь… Работа в контрразведке это… работа в контрразведке. Так что, я это дело ощущаю уже, - капитан похлопал себя по загривку (Каю вспомнился похожий жест сержанта Шрайбера), - шестым чувством. Так вот, нигде меня так часто не снимали, как на этом благословенном суденышке…
Гвидо прикинул, что для нормального продолжения разговора, собеседника надо "разморозить". Да и разморозиться самому. Слишком уж много скользкой изморози накопилось в этом еще и не начавшемся, по сути, деле. Он извлек из кейса свою знаменитую фляжку, о которой коллеги любили пошутить, что она как старинный "фольксваген" - изнутри значительно больше, чем снаружи, отвернул крышечку - набор объемистых стопок - и плеснул Федеральному Следователю соразмерную дозу хорошо выдержанного коньяка, не забыв и про себя.
– За невидимок, - сказал он.
Кай поддержал тост.
– Теперь еще немного о совпадениях, - продолжил он, протягивая Гвидо початую упаковку с тонко нарезанной ветчиной.
– Тут с нами до Колонии добирается еще один мой коллега. Клецки - забавная такая фамилия… Это конфиденциально. Считайте, что мы с ним разминулись… Розовый ломтик секунды на три замер в пальцах капитана планетарной контрразведки. Потом он тщательно разжевал
– В этом деле слишком много совпадений, - наконец констатировал он.
– Буду откровенен. У нас есть еще один спутник, заслуживающий внимания. Это Мацумото - один из лучших людей Комплекса на Периферии. Сначала я подумал… Но теперь не знаю с кем он в спарринге - с нами или с… господином с забавной фамилией…
– Господина с забавной фамилией лучше величать мистером Фогелем. Это не так забавно, но укладывается в нормы конспирации… Фармацевтический бизнес, разумеется - что еще в Колонии? Вот его визитка. Боюсь, однако, что оба… направления придется рассматривать в комплексе. Гринзея - маленький мир. Всего пятнадцать миллионов человек… Кстати, надо запросить у капитана файл на членов Легиона, находящихся на борту… Вы, наверное, поняли, что мне пришло в голову? Что же вам сказал Мацумото-сан?
– Ничего. Собственно, думаю, он не заметил меня, если, конечно не захотел предъявить себя э-э… сознательно. Будем считать, что мы… разминулись, - Гвидо криво усмехнулся.
– А вот с Легионом дело обстоит сложно… - Гвидо добавил коньяку Следователю и плеснул себе.
– На "Проционе" им осталось куковать считанные часы. Утром их бросают в операцию. Прямо с борта. Это, кстати, тоже конфиденциально. Мы же тащим с собой десантные боты…
– Черт возьми!
– Кай даже поперхнулся тончайшим срезом лимона.
– Да это же вмешательство Федерации во внутреннюю свару! Капитан хоть соображает, что может пойти под трибунал за использование пассажирского судна во внефедеральных боевых действиях?
– За это ему перепадают немалые дивиденды от Легиона. А с юридической точки зрения, все это смотрится весьма… стремно. В боевых действиях участвуют боты, а не сам "Процион". И капитан не отвечает за то как и куда будут сажать доставленные по фрахту орбитальные средства их владельцы…
– Все это куда как прекрасно смотрится на бумаге, господин Дель Рэй… Но вы представьте себе, что вот такая же предприимчивая особь, как наш шкипер, продаст аборигенам мощный гамма-лазер или другое какое средство поражения орбитальных объектов… И наш "Процион" становится прекрасной мишенью - и вполне обоснованно - а война - внутригалактическим конфликтом… О таких вещах недвусмысленно писал в своем докладе покойный Окама…
– Единственное, что могу сказать вам по этому поводу, господин Федеральный Следователь, так это то, что в сферу нашей компетенции это не входит, хотя в своем рапорте я намерен дать этим действиям и капитана и Легиона соответствующую оценку. Не уверен, что она пойдет мне на пользу… Вижу, что и вы не намерены замалчивать эти вещи… Но Наш разговор сам собой перешел к вещам, о которых поговорить давно пора… О докладе Окамы и о войне на Планете. Давайте раскрывать карты - да вы наливайте себе еще, не стесняйтесь… Проклятье, сахар только в кубиках, обмакнуть лимон не во что…
– Ну что ж, - Кай поудобнее устроился в кресле.
– Доклад вы уже и сами прочли…
– По диагонали. Я мало что смыслю в делах Периферии…
– Но, простите меня, кое-что смыслите в другом. Для нас - работающих непосредственно в Секторах, почти всегда остается тайной на семи замках предыстория вопроса… Все, что делалось на планетах в период Империи, хранится в архивах Комплекса или аналогичных… структур Земли и выдается неохотно, не полностью и - заметьте - с бо-о-ольшими искажениями… Все что мне известно о довоенном периоде освоения Гринзеи, так это то, что открыта она была в процессе работ по плану Симменса и привлекла очень большое внимание - тогда это была почти уникальная планета земного типа. Быстро началось ее освоение, но были допущены просчеты - недооценили неважный климат, бактериальную микрофлору… В общем, масса переселенцев погибла и, спустя некоторое время, там основали исследовательский комплекс - геостационарную станцию и институт, собственно, целый научный комплекс - на поверхности, в умеренной зоне, в средних широтах… Как можно догадаться, военные вложили в него основательные суммы - по каким-то своим соображениям. О туземцах в официальных отчетах - либо ни слова, либо что-то невнятное - создается впечатление, что эту информацию секретили. Давайте внесем в этот вопрос ясность… Насколько мне известно, никакого авторитетного документа, относящего туземцев Гринзеи к категории разумных существ не существует… С другой стороны…