Тридцать лет среди индейцев: Рассказ о похищении и приключениях Джона Теннера
Шрифт:
Я узнал, что [брат мой Уа-ме-гон-е-бью вошел в шалаш, где молодой человек], сын Та-буш-шиша [бил одну старуху.] Брат не брался за оружие, но [удержал его за руку. В это самое время пьяный старик, по имени Та-бу-шиш, вошел туда же, и, вероятно не разобрав порядочно в чем дело, схватил брата за волосы и откусил ему нос. Народ сбежался; произошло смятение. Многих изранили. Бег-уа-из, один из старых начальников, бывший всегда к нам благосклонен, прибежал на шум и почел своею обязанностию вмешаться в дело. Между тем брат мой, заметя свою потерю, поднял руки, не подымая глаз, вцепился в волоса первой попавшейся ему головы, и разом откусил ей нос. Это был нос нашего друга, старого Бег-уа-иза/ Утолив немного свое бешенство, Уа-ме-гон-е-бью узнал его и закричал: «Дядя! это ты!» – Бег-уа-из был человек добрый и смирный; он знал, что брат откусил ему нос совсем неумышленно. Он нимало не осердился и сказал: «Я стар: не долго будут смеяться над потерею моего носа».
С своей стороны, я был в сильном негодовании на старика, обезобразившего брата моего], так как считал, что он выместил на нем свою старую обиду. [Я
Глава Х
Находчивость и преданность индейской матери. – Индейский способ ведения войны. – Беседы с вождем. – Зимняя охота на реке Бегвионуско. – Охота с применением магии. – Смертоубийство и связанные с этим обычаи. – Символическое, или рисованное, письмо. – Смерть Пе-шау-бы. – Несчастье на озере Великого духа и смерть Маленькой Раковины.
[Несколько дней спустя, Та-бу-шиш опасно занемог горячкою. Он ужасно похудел и, казалось, умирал. Наконец прислал он к Уа-ме-гон-е-бью два котла и другие значительные подарки и велел ему сказать: «Друг мой, я тебя обезобразил, а ты наслал на меня болезнь. Я много страдал, а коли умру, то дети мои будут страдать еще более. Посылаю тебе подарки, дабы ты оставил мне жизнь…» Уа-ме-гон-е-бью отвечал ему через посланного: «Не я наслал на тебя болезнь; вылечить тебя не могу, подарков твоих не хочу». Та-бу-шиш томился около месяца; волоса у него вылезли; потом он начал выздоравливать, и мы пошли в степи по разным направлениям, удаляясь один от другого как можно более…]
Когда весенняя охота закончилась, мы решили выступить в поход против племени сиу; собрался небольшой отряд, преимущественно из моих соседей. Мы с Ва-ме-гон-э-бью тоже присоединились к ним. Через четыре дня наш отряд прибыл в лагерь, где жил Та-буш-шиш. Но еще до того к нам примкнул Ва-ге-то-та с 60 воинами. Немного отдохнув и перекусив недалеко от палаток Та-буш-ншша, мы [готовы были уже снова выступить, как вдруг увидели его. Он весь был голый, расписан и украшен, как для битвы, и держал в руках оружие. Он медленно к нам приближался и казался глубоко раздраженным. Но никто из нас не понял его намерения до самой той минуты, как он уставил дуло своего ружья в спину моему брату. «Друг мой, – сказал он ему, – мы довольно пожили; мы довольно друг друга помучили. Тебя просили от моего имени довольствоваться тем, что я уже вытерпел; ты не согласился, через тебя я всё еще страдаю; жизнь мне несносна; нам должно вместе умереть». Два молодые индийца, видя его намерение, тотчас натянули свои луки и прицелились в него стрелами; но Та-бу-шиш не обратил на них никакого внимания. Уа-ме-гон-е-бью испугался и не смел приподнять голову. Та-бу-шиш готов был биться с ним на смерть; но он не принял вызова. С той поры я вовсе перестал его уважать: последний индиец был храбрее и великодушнее его.]
Ни Та-буш-шиш, ни другие члены его группы в нашем военном походе участия не принимали.
Мы двинулись дальше, переходя с одного места на другое, но, вместо того чтобы прямо напасть на врага, провели большую часть лета в охоте на бизонов. Осенью я вернулся в Пембину, так как хотел провести зиму в охотничьих угодьях того купца, который вызвался помочь мне вернуться в Соединенные Штаты. Но вскоре я узнал, что между Соединенными Штатами и Великобританией началась война [87] и что Маккинак уже взят. Эта новость заставила меня отказаться от попытки пересечь границу США, где происходили тогда военные действия.
87
Это была война 1812—1814 гг., объявленная США Англии. Целью ее был захват США английской Канады. Англия в то время воевала с Францией, и правительство США решило воспользоваться этим, считая, что захватить не защищенную английским флотом Канаду будет легким делом. Однако война против американских захватчиков превратилась во всенародную борьбу канадцев, окончившуюся победой канадского народа. – Прим. ред.
Следующей весной началось общее передвижение оджибвеев от реки Ред-Ривер к стране сиу. На сей раз, однако, дело шло не о военном походе, по крайней мере так об этом заявили вожди, а только об охотничьем промысле на территории сиу. Я шел вместе с многочисленной группой индейцев, возглавлявшейся Аис-аинсе (Маленькой Раковиной). Его брат, Ва-ге-тоне, тоже был весьма почитаемым человеком. Мы уже прошли вверх по течению реки примерно 100 миль, когда встретили торговца м-ра Хейни, давшего нам немного рома. В то время я жил в одной большой палатке с несколькими индейцами и их семьями. Почти все они были родичами моей жены. В этой палатке горело три костра. Однажды в полночь, а может быть, и позже я проснулся от того, что меня грубо схватил за руку и потянул к себе какой-то индеец. При слабом свете костра я увидел над собой грозное и свирепое лицо Ва-ге-тоне, брата нашего вождя Маленькой Раковины. «Я дал торжественную клятву, – сказал он, – что если ты пойдешь с нами в эту страну, то не останешься в живых. Вставай и приготовься держать ответ!» Потом он перешел к спящему рядом со мной Ва-цхе-гвуну и разбудил его такими же наглыми словами. Между тем старик Мах-нуге, мой родич, спавший на противоположной стороне, поняв причины этого посещения, поднялся со своей постели с ножом в руке. Подошедший к нему Ва-ге-тоне получил резкий отпор. Тогда Ва-ге-тоне вернулся ко мне и, выхватив нож, начал угрожать немедленной смертью. «Ты здесь чужой, – кричал он, – ты один из тех людей, которые пришли к нам из далеких стран, чтобы вместе со своими детьми кормиться тем, что им не принадлежит. Вас изгнали из вашей страны, как людей слабых и слишком ничтожных, чтобы иметь собственный очаг и свою родину. Только поэтому вы и пришли к нам. Вы промышляли в наших лучших охотничьих угодьях и повсюду истребили зверей, которых Великий дух
создал нам на пропитание. Немедленно убирайся отсюда и не обременяй нас своим присутствием, иначе я лишу тебя жизни». Я ответил ему, что направляюсь в ту страну, куда мы шли, не для охоты на бобров, но если бы даже у меня была такая цель, то право на это у нас одинаковое; кроме того, у меня хватит сил отстоять свое право. Наше препирательство становилось довольно бурным. Тогда старый Мах-нуге подошел к нам с ножом и прогнал буйного, полупьяного Ва-ге-тоне из палатки. Мы долго потом не видели этого человека, но его брат, Маленькая Раковина, сказал, что нам не следует придавать никакого значения его словам.На этой стоянке нас нагнал посланец Ма-куд-да-бе-на-сы (Черного Дрозда), сообщивший индейцам оттава, что их соплеменник из Вау-гун-ук-кецце, или Л’Арбр-Кроша, прибыл с озера Гурон и зовет нас всех в эту страну. Итак, мы повернули обратно и вскоре постепенно разошлись в разные стороны, пока не остался один Ва-ге-тоне. Этот индеец примкнул к военному отряду оджибвеев, собиравшемуся в то время у озера Лич. Часть этой группы остановилась у реки Уайлд-Райс и разместилась в уже упоминавшемся выше форте, или укрепленном лагере. Здесь они занимались охотой, ставили капканы и, не соблюдая осторожности, разбрелись в разные стороны к тому времени, когда поблизости появился большой отряд сиу.
Как-то вечером Аис-аинсе, вождь оджибвеев, вернулся с удачной охоты, подстрелив двух лосей. На следующее утро его жена и младший сын занялись приготовлением вяленого мяса. Они отошли довольно далеко от стоянки, когда мальчик первым заметил поблизости группу сиу и крикнул матери: «Сиу идут!» Старая индианка тотчас выхватила нож, перерезала шнурки, на которых держалось одеяло, прикрывавшее плечи сына, и приказала ему что есть духу бежать домой. Сама же с ножем в руке пошла навстречу воинам. До мальчика донеслись звуки выстрелов, а о старой индианке больше никто ничего не слышал. Мальчик продолжал бежать, но, когда увидел, что враги преследуют его по пятам, обезумел от страха. В укрепленный лагерь юноша добежал, уже потеряв рассудок, когда сиу были на расстоянии всего 150 ярдов от него. Мальчика несколько дней рвало кровью, и он уже не смог оправиться полностью, хотя прожил еще больше года.
Несколько оджибвеев охотились в это время в противоположном направлении от того места, где жена Маленькой Раковины встретила воинов сиу. Как только враги исчезли из района форта, несколько юношей отправились на разведку. Они установили, что сиу напали на следы охотников. Двое или трое юношей окольными путями добрались до Маленькой Раковины как раз в тот момент, когда подкрадывавшиеся сиу хотели открыть огонь. Завязалась схватка, которая долго протекала без потерь с обеих сторон. Но вот один из оджибвеев был ранен в ногу, и его товарищи немного отступили, чтобы дать ему возможность спастись под прикрытием кустов. Однако это движение не осталось незамеченным врагом. Тайком от оджибвеев несколько сиу последовали за раненым – он был любимым сыном вождя оджибвеев Ааис-аинсе, – убили его, сняли скальп и медаль, а затем вернулись на поле битвы и бросили эти трофеи в толпу оджибвеев, издеваясь и испуская торжествующие крики. Несчастный отец при виде скальпа и медали своего сына не помня себя выскочил из засады, застрелил одного сиу, отрезал ему голову и с вызовом бросил врагам. Отвага Маленькой Раковины придала смелости другим оджибвеям, они бросились на сиу и обратили их в бегство.
Один весьма почитаемый оджибвей, тоже носивший имя Та-буш-шиш, охотился в это время со своим товарищем в другом месте. Услышав выстрелы, не то те, которые положили конец жизни старой индианки, не то доносившиеся с поля битвы, где сражался Аис-аинсе, он возвратился в лагерь. Потом индейцы рассказывали, что он обладал даром предвидения. Правда, они часто говорят так об умерших людях. Накануне вечером Та-буш-шиш, как это часто случается с индейцами, вернувшись домой, разозлился на упреки старой жены, надоевшей ему своей ревностью ко второй супруге, более молодой и красивой, и заявил: «Ругайся на здоровье, старуха, я слышу твою ругань в последний раз». На следующий день Та-буш-шиш вернулся в лагерь как раз в тот момент, когда туда примчался один из участников битвы, сначала где-то прятавшийся, а потом сбежавший домой; этот воин рассказал о бое, в который ввязался Маленькая Раковина. У Та-буш-шиша были две великолепные лошади, и он сказал одному из своих друзей: «Бе-на, я считаю тебя настоящим мужчиной. Не хочешь ли ты взять одну из моих лошадей и поехать вместе со мной, чтобы посмотреть, что Аис-аинсе делал целый день? Позорно для нас заставлять его биться одного неподалеку и не прийти на помощь. Нас здесь примерно 100 человек, трясущихся от страха за оградой лагеря, в то время как наш брат сражается, подобно настоящему мужчине, при поддержке четырех-пяти юношей». С этими словами они ускакали и, напав на след сиу, добрались до того места, где несколько врагов отдыхали около костра. Та-буш-шиш и Бе-на подкрались к сиу, но, убедившись, что стрелять здесь не стоит, спрятались за сугроб возле тропы, по которой должны были пройти враги. Ночь уже наступила, но было довольно светло. Когда сиу в большом числе пошли по тропе, Та-буш-шиш и Бе-на внезапно выскочили из засады и начали стрелять. Тотчас после этого Бе-на, как было условлено, бросился бежать. Отбежав на большое расстояние и убедившись, что его не преследуют, он остановился и начал прислушиваться; в течение большей части ночи он слышал редкие выстрелы и резкий одинокий клич Та-буш-шиша, доносившийся то с одной, то с другой стороны. Вдруг раздались частые выстрелы, а за ними последовали победные крики сиу, которыми они знаменуют падение врага, и все смолкло. После этого Бе-на вернулся в лагерь. Всего трое оджибвеев погибли при этой стычке: старая индианка, Та-буш-шиш и сын Аис-аинсе.
Позднее мы узнали, что в тот же день отряд воинов с озера Лич, к которому примкнул Ва-ге-тоне, напал в большой прерии на лагерь сиу, состоявший из 45 палаток. Бой продолжался два дня, и с обеих сторон было много убитых. Ва-ге-тоне проявил особую ярость при разрушении палаток сиу. Вах-ка-цхе, брат Ма-куд-да-бе-на-сы, повстречал этих оттава у озера Виннипег при возвращении с реки Уайлд-Райс. Он провел 10 лет в Скалистых горах или прилегающих к ним районах и теперь решил вернуться на родину. В течение своей долгой жизни Вах-ка-цхе часто общался с белыми и хорошо знал, как добывать средства к существованию, находясь среди них. Старый индеец сказал мне, что я мог бы лучше устроиться у белых, но торговца из меня не вышло бы из-за неграмотности. Стать фермером я бы тоже не смог, так как не любил однообразной тяжелой работы. Одна только должность как будто отвечала моим склонностям и способностям – стать переводчиком.