Тридцать шесть и девять, или Мишкины и Валькины приключения в интересах всего человечества

Я подумал, что лучше, если бы Мишка не дал расписку, а взял её у юннатов: "Выдано четыре ужа. Юннаты".

– А как же мы будем этих ужей воспитывать?

– Для начала поужинаем с ними за компанию,- объяснил Мишка,- а потом завалимся вместе спать.

– А у нас сегодня на ужин блинчики с мясом,-сказал я.-Разве ужи едят блинчики?..

– И у них и у нас сегодня на ужин будет молоко,- заявил Мишка.- А сейчас ты сделаешь вот что...

Выслушав Мишкину инструкцию, я вскочил с гамака и без всяких обычных отговорок в панике побежал на веранду, где мама уже накрывала стол к ужину. Расчёт у меня был простой. Мне казалось, что папа и мама в "молоке" и в нашем желании "пораньше лечь спать" обязательно заподозрят что-нибудь неладное.

"Это подозрительно!-скажет мама.-С чего это ты вдруг отказываешься от своих любимых блинчиков и просишь молока?.. Это подозрительно..."

"Да, да!-поддержит папа маму.-То их в постель никак не уложишь, а то они в семь часов собираются спать, видно, они опять что-то с Мишкой затеяли..."

"Никакого молока!" -скажет мама.

"А спать вы ляжете вместе со мной,-скажет папа,-вот здесь, на веранде".

Но на веранде, к моему ужасу, всё произошло совсем не так, как я ожидал. Никто не насторожился. Ни у кого ничто не вызвало никаких подозрений. Даже наоборот. Мама, например, сказала:

– Два стакана молока? Почему так мало вы просите, возьмите четыре! А папа сказал:

– Хотите уже сейчас лечь спать?.. Ну что ж!.. Тем лучше! Тем лучше! Чем раньше вы с Мишкой ляжете спать, тем лучше будет и для вас и для нас...

"Боже мой!
– подумал я, стоя как дурак на веранде с четырьмя стаканами молока на тарелке.- Если через десять минут выяснится, что Мишка по ошибке принёс в чемодане всётаки не ужей, а каких-нибудь ядовитых змей, так папа пожалеет о том, что он сейчас мне сказал".

– Тогда, значит, спокойной ночи, мама,- сказал я дрогнувшим голосом. И здесь я не выдержал (кто знает, может быть, мы с ней прощались навсегда). Я подошёл к маме и поцеловал её в щёку, держа в руках эти четыре предсмертных стакана с молоком.- И тебе спокойной ночи, папа,- сказал я, целуя и папу в щёку.

А своей сестре я только кивнул на прощание, головой. Растяпа! Сидела рядом и не могла ничего подслушать. А ведь если бы подслушала, могла бы, в интересах всего g%+."%g%ab" , наябедничать папе с мамой про змей и тем самым предотвратить гибель двух будущих отважных путешественников.

Простившись со всеми, я решил всё же ещё немного постоять. А вдруг произойдёт чудо и кого-нибудь в самую последнюю секунду осенит подозрение. Прошло пятьдесят или даже шестьдесят самых последних секунд. А я всё стоял со стаканами молока на тарелке.

– Ты чего?
– спросил папа.

Я где-то читал, что перед смертью люди обычно. просят за что-нибудь прощения. Ничего не поделаешь, придётся на всякий случай попросить. Я сказал:

– Папа и мама, вы простите нас с Мишкой, что мы съели ботинки и чуть не сожгли дачу...

– Боже мой!-сказала мама.-Я и забыла про это.

– Я не сержусь!-сказал папаа.
– Какие пустяки!

"Пустяки?.. Конечно, пустяки... По сравнению с нашей гибелью..."

Всё!.. Больше мне ничего не оставалось делать, как глубоко вздохнуть, развернуть плечи и твёрдой и нетвёрдой походкой направиться в свою комнату.

– Спокойной ночи,- сказал Мишка всем, присоединившись ко мне.

Мы подошли с ним к двери. Я постоял в нерешительности, потом открыл дверь и вошёл в свою комнату, как в могильный склеп.

Когда я вытащил из-под кровати свой чемодан, в котором был Мишкин чемодан со змеями, Мишка сразу же хотел извлечь свой чемодан из моего, но я наступил ногой на крышку.

– Подожди, Мишка,- сказал я,- ты пока не вытаскивай своих ужей.

– Почему моих?-сказал Мишка.-Теперь это наши общие ужи.

"Общие!.. У меня со змеями никогда не было ничего общего",- это я подумал про себя. А это я сказал вслух:

– Давай, Мишка, сначала пройдём всё, как будет, только без ужей... значит, мы пьём молоко из стаканов... А они из тарелки...

Мишка вылил два стакана молока в тарелку в сказал:

– А потом все ложимся спать.

– А можно,- спросил я,- чтобы уж для начала спал под кроватью, а я на кровати?

– "Под кроватью"! Да разве тебя будет уж после этого оберегать, если ты его будешь под кроватью держать?

– Хорошо,-сказал я.-Тогда пусть я лежу под кроватью, а он на кровати...

– Вечно ты со своими отговорками!
– зашипел на меня Мишка, сталкивая мою ногу с крышки чемодана.

Потом он извлёк свой чемодан из моего, поставил его к себе на колени, оглянулся вокруг и сказал:

– Вместе так всё вместе!

С этими словами он сорвал пломбы из пластилина, щёлкнул замочками и стал медленно открывать крышку чемодана, а я так же медленно стал закрывать свои глаза.

Потом наступила такая пауза, что я подумал, что с Мишкой всё кончено. Бесшумно, как это и принято у змей. Вот - ab qb и моя очередь...

– Странно,- услышал я в темноте голос Мишки.- Куда же они могли деться?

Я открыл глаза. Мишка сидел на стуле с чемоданом на коленях. Чемодан был совершенно пуст. Никаких ужей в чемодане не было. Мишка перевернул чемодан и даже потряс его, потом оглянулся по сторонам и тоскливо сказал:

– Интересно, куда же они могли задеваться?.. И пломбы целы... Неужели они выползли через это окошечко?..

Мишка повернул чемодан, и я увидел, что сбоку у него был выпилен кусок фибры и заделан тонкой металлической сеткой. Один угол сетки загнулся внутрь и образовал отверстие, через которое, вероятно, и выползли все ужи.

"А может быть, эти ужи уже поужинали и завалились спать, не дожидаясь нас с Мишкой?" - подумал я, осторожно откидывая одеяло со своей постели. Кровать была пуста. Тогда я сначала подумал, а потом высказал предположение, что, мо жет быть, ужам больше понравилась мамина кровать (она мягче) и они устроились у неё под одеялом?.. Мишка осмотрел внимательно комнату от пола до потолка и сказал:

– Нет, ужи где-то здесь... Видишь, как ваш кот Васька сидит на шкафу?

Васька сидел на шкафу действительно с самым очумелым видом. Ясно было, что он чего-то так боится, что даже шерсть на загривке у него встала дыбом от страха.

– Это он ужей чует,- прошептал Мишка. "Вряд ли бы Васька испугался ужей,- подумал я.-Он, наверно, чует, что эти ужи совсем не ужи".

– Вась, Вась, Вась!
– позвал я кота, но он даже и не взглянул на меня. Просто махнул лапой в мою сторону, как бы говоря: "Да иди ты!"