Тридцатилетняя война

Человеку не просто честолюбивому, а остро переживавшему за свою нацию и княжеский род, ему досаждало любое иностранное господство, в данном случае шведское. Он держался независимо, и на него навесили ярлык патриота-индивидуалиста. Индивидуалистом он, конечно, был; насчет его патриотизма свидетельств гораздо меньше. «Превосходный командующий, — писал о нем Ришелье, — но настолько поглощен самим собой, что в нем никогда нельзя быть уверенным» [1057] .

Другим претендентом на командование армиями был Густав Горн. При жизни короля Горн и Оксеншерна в равной мере были его правой рукой [1058] . И это никого не удивляло, поскольку в своей профессии маршал ни в чем не уступал канцлеру. В роли главнокомандующего Горн устраивал Оксеншерну больше, чем Бернхард: канцлер все-таки приходился маршалу тестем, и они прекрасно ладили друг с другом уже много лет. Бернхард, однако, считал иначе. Говорили, будто он как-то сказал, что один германский князь стоит десятка шведских дворян. Для него были приемлемы только два варианта: если он не может стоять выше Горна, то по крайней мере должен занимать равное и независимое положение. Когда командующие встретились прошлым летом на границе Баварии, Бернхард высокомерно потребовал для себя титул генералиссимуса. Горн не столь высокомерно, но тем не менее так же твердо предложил ему звание генерал-лейтенанта [1059] . Однако между ними имелись более серьезные политические и стратегические разногласия. Горн, в большей мере дальновидный, хотя, может быть, и менее одаренный полководец, хотел сосредоточиться на верховьях Рейна и там дать решающий отпор австрийско-испанским армиям. Для Бернхарда главное место в войне занимали его личные интересы [1060] . Летом 1633 года он вдруг потребовал отдать ему герцогство Франконию. Его претензию можно расценить двояко. Возможно, он загорелся желанием получить вознаграждение, как это делал Мансфельд, а может быть, исходил из того, что, забрав земли, попавшие в руки к шведам, отвоюет хотя бы часть своего отечества и отстоит интересы нации. Аксель Оксеншерна пошел ему навстречу, подписал патент, учреждающий Франконское герцогство под шведской короной [1061] , и частично разрешил проблему субординации, согласившись на свободный альянс с новым герцогом по той же модели, по которой он возобновил союз с Вильгельмом Гессен-Кассельским [1062] .

1057

Hanotaux and le Due de la Force: Revue des Deux Mondes, March, 1935, p. 380.

1058

J.V. Andreae, GustaviAdolphi Suecorum Regis Memoria. Berlin, 1844, p. 13.

1059

Brefvexling, II, viii, pp. 126 ff.; Pufendorf, VIII, p. 40.

1060

K. Jacob, Von Lutzen nach Nordlingen. Strassburg, 1904. pp. 65—66, 166-167.

1061

Sverges Traktater, V, ii, pp. 92—100.

1062

Ibid., pp. 71-74, 105-109.

Эти трения, конечно, вредили Оксеншерне и играли на руку Фекьеру: еще в апреле 1633 года он попытался отбить у шведов тщеславного Бернхарда и привязать его к Франции [1063] . Тревожила и обстановка в армии. Французы выплачивали субсидии нерегулярно, система распределения средств давала сбои еще при жизни короля, а после его гибели стала еще хуже, вызывая недовольство среди солдат и офицеров и приведя в конце концов к мятежам. Бунт погасили, частично выплатив жалованье и раздав германские поместья самым воинственным офицерам [1064] . Опасность большого взрыва миновала, но не исчезла. Оксеншерна понимал, что ему теперь надо сохранять мир между двумя генералами и спокойствие в войсках, если все-таки война продлится. Пока ему удавалось утихомирить офицеров крохами германской земли, но тем самым он досаждал германским союзникам в Хайльброннской лиге, хотя один голландский политик и писал в апреле 1634 года: «J'ai peur qu'enfin tout ne s'eclate contre les Suedois» [1065] . [1066]

1063

Feuquieres, II, p. 96.

1064

Brefvexling, II, viii, pp. 97, 110, 124, 248 f.; VI, pp. 51-52.

1065

Prinsterer, II, iii, p. 55.

1066

«Боюсь, что в конце концов никто не пойдет против шведов» (фр.).

Когда представители лиги собрались во Франкфурте весной 1634 года, они ополчились против предложений Оксеншерны, особенно в отношении компенсаций для Швеции [1067] . Это было малоутешительно для канцлера, намеревавшегося подключить к лиге Нижнесаксонский и Верхнесаксонский округа [1068] и не желавшего, чтобы их послы знали о разногласиях в его организации. Попытки завлечь Иоганна Георга в лагерь своих союзников закончились неудачей: курфюрст ответил на это призывом ко всем честным немцам не поддаваться лицемерию чужеземцев [1069] .

1067

Lundorp, IV, pp. 425-427.

1068

Brefvaxling mellan Oxenstierna och Svenska Regeringen. Handlungen rorande Skandinaviens Historia, XXIX, pp. 251—252.

1069

Lundorp, IV, pp. 384-389.

Пользуясь разбродом в стане союзников Оксеншерны, Фекьер вновь предложил помощь Франции. Его король готов поддержать дело протестантов и деньгами, и дипломатией, и денег он может дать гораздо больше, чем шведская корона, в обмен на очень маленькую уступку. Ему нужна на время войны лишь крепость Филипсбург на Рейне [1070] . Город, располагавшийся на землях епископа Шпейера на правом берегу реки, сдался шведам еще в начале года и формально входил в Хайльброннскую лигу. Если князья дадут свое согласие, то Оксеншерна не может выступить против их решения без того, чтобы не углубить раскол. В то же время уступка означала бы изменение баланса сил влияния в пользу Ришелье.

1070

Ibid., pp. 416—418; Feuquieres, 11, p. 35.

Предложение было сделано в июле 1634 года. Тем временем в Южной Германии на Дунае армии пришли в движение. Чума и голод [1071] держали на привязи войска Бернхарда до самого лета. Кардинал-инфант с войском в двадцать тысяч человек уже находился в пути из Италии. Стремясь перекрыть ему дорогу, Горн осадил крепость Юберлинген, прикрывавшую южный берег озера Констанц, где должны были идти испанские войска. Он стоял у города целый месяц, пока наконец Бернхард [1072] не уговорил его вместе разгромить до подхода испанцев армию венгерского короля.

1071

Brefvexling, II, vii, p. 201.

1072

Ibid., II, viii, p. 275.

Арним, формально взаимодействуя с Банером (отношения между ними вконец испортились) [1073] , снова вторгся в Богемию. Это давало возможность Горну и Бернхарду выступить против неопытного венгерского короля и его некомпетентного генерала Галласа: они все еще не решили, что им делать — то ли защищать Прагу, то ли двигаться навстречу кардиналу-инфанту.

12 июля 1634 года Бернхард и Горн встретились у Аугсбурга, имея на двоих около двадцати тысяч человек [1074] , и отсюда направились в сторону богемской границы. По их информации, венгерский король шел к Регенсбургу, и они рассчитывали на то, что своим маневром, создающим впечатление, будто они намереваются соединиться с Арнимом, им удастся вынудить молодого Фердинанда повернуть обратно. 22 июля они штурмом взяли Ландсхут, который оборонялся кавалерией, главным образом баварской и частично имперской. Альдрингер, спешивший на помощь, опоздал и был застрелен, как предполагают, своими же людьми во время беспорядочного отступления [1075] . Почти в это же время Арним появился у стен Праги.

1073

Ibid., II, vi, pp. 122 ff., passim.

1074

Brefvexling, I, i, p. 205.

1075

Ibid.. II, viii, p. 162; Brohm, Johann von Aldringen. Halle, 1882, p. 109.

Венгерский король не дрогнул и продолжал свой марш. Не успев взять Ландсхут, Горн и Бернхард уже потеряли Регенсбург [1076] . Молодой Фердинанд не поддался искушению пойти в Богемию и, воспользовавшись отсутствием значительной части армии протестантов, решил атаковать их линию коммуникаций по Дунаю. Его расчет оказался верным: как только пал Регенсбург, Бернхард и Горн развернулись и двинулись за ним, а Арним покинул Прагу.

Потеря Регенсбурга была огорчительна для Оксеншер-ны, находившегося во Франкфурте. Но еще более огорчительные вести от Горна и Бернхарда его ожидали в ближайшие три недели. Фердинанд обгонял их в марше навстречу кардиналу-инфанту. Ни Горн, ни Бернхард Саксен-Веймарский не могли заставить изнуренные чумой и недоеданием войска идти быстрее, чтобы перехватить имперскую армию до того, как она соединится с испанцами. 16 августа Фердинанд форсировал Дунай у Донаувёрта, кардинал-инфант уже приближался из Шварцвальда. До их рандеву оставались считанные дни. Однако ему было известно, что неподалеку от Донаувёрта, в Нёрдлингене, засел сильный шведский гарнизон, который мог нанести фланговый удар. И Фердинанд, все еще опережавший Горна и Бернхарда на несколько дней марша, решил захватить город и ликвидировать угрозу.

1076

Brefvexling, II, viii, p. 164.

Тем временем продолжала доставлять неприятности Ок-сеншерне Хайльброннская лига во Франкфурте, чему активно способствовал Фекьер [1077] . Попытки канцлера сплотить союзников не давали никакого результата, а узнав о том, что венгерский король захватил Донаувёрт, они тут же согласились в обмен на поддержку Ришелье уступить французам Филипсбург [1078] . Договор, принесший Фекьеру первый серьезный дипломатический успех, был подписан 26 августа 1634 года. Примерно тогда же армии Горна и Бернхарда Саксен-Веймарского впервые увидели дымки, поднимавшиеся над лагерем короля Венгрии, расположившегося в лесистых холмах возле Нёрдлингена.

1077

Feuquieres, II, р. 387.

1078

Sverges Traklaler, V, ii, pp. 200—205.

У Горна и Бернхарда было в общей сложности около двадцати тысяч человек [1079] , у венгерского короля — около пятнадцати тысяч. Ближайшие деревни вряд ли могли прокормить даже одну армию. Бернхард поначалу надеялся на то, что голод вынудит противника отойти без боя [1080] . И он и Горн прекрасно понимали, что город нельзя освободить без кровопролитного сражения в крайне тяжелых условиях, хотя и при небольшом численном превосходстве [1081] . Когда стало ясно, что Фердинанд будет ждать подхода кардиналаинфанта, они тоже начали собирать по всем весям разрозненные подкрепления, все еще надеясь на то, что венгерский король отступит. Их надежды были напрасны: молодой Фердинанд даже и не думал уходить, а подкрепления, которые они набрали, были настолько слабы, малочисленны и небоеспособны, что вряд ли соответствовали этому определению.

1079

Brefvexling, I, i, p. 205.

1080

Ibid., II, vii, p. 233.

1081

Ibid., p. 231.

Тем временем полковник гарнизона в Нёрдлингене с трудом пытался погасить панику среди бюргеров, настаивавших на капитуляции: им вовсе не хотелось разделить участь Магдебурга. Горн посылал им послание за посланием, прося продержаться еще несколько дней и с содроганием слушая прерывистый грохот пушек Фердинанда, бьющих по стенам города. Когда пушки замолчали надолго, он подумал, что город капитулировал [1082] .

Наконец в имперских войсках с радостью заметили приближение испанских войск, и 2 сентября король Венгрии лично выехал приветствовать кардинала-инфанта. Кузены встретились в нескольких милях от Донауверта, спешились и почти бегом бросились друг к другу [1083] . Уже давно ставшие друзьями на расстоянии, они теперь могли обняться и как братья по крови, и как братья по оружию.

1082

Brefvexling, viii, pp. 235—239.

1083

D. de Aedo у Gallart, Viaje del Infante Cardenal Don Fernando de Austria. Antwerp, 1635, p. 114.

Обе стороны начали готовиться к битве. Горн все еще хотел потянуть время до прибытия новых подкреплений, с тем чтобы уменьшить численное неравенство сил, появившееся с прибытием испанцев. Тем не менее оба, и он и Бернхард, понимали, что сдача Нёрдлингена, случившаяся вскоре после падения Регенсбурга и Донауверта, поколеблет волю германских союзников и может развалить Хайльброннскую лигу. Политические последствия поспешного отступления будут тяжелее военных потерь [1084] .

1084

Chemnitz, II, Stockholm, 1653, p. 529.