Тридевять земель

— Благодарю вас! – вполне искренне сказал Артём. От сердца как-то сразу отлегло.

Анчири улыбнулся, похлопал его по плечу ещё раз, и покинул читальный зал.

— Завтра я покажу вам Плутонию, – обернулся он на пороге. – Наш дом.

– - -

— Заждался? – улыбнулась Канси, когда уроки закончились. Артём пришёл в кабинет к ней, и некоторое время сидел там, писал дневник и дополнял отчёт для командования. Спасибо, Марина, дневник на самом деле помогает. И очень, ужасно хотелось рассказать Анчири и кому там ещё, как жил, что помнил о Земле. Ведь память никуда не делась!

— Занялся делом. У меня к тебе одна неожиданная просьба.

— Слушаю, – она продолжала улыбаться.

— Нужно, чтобы ты осмотрела моё тело. Все особые приметы – шрамы, родинки, всё такое. Запомнила, но мне не говорила. А потом сравнила с моим рассказом.

— С удовольствием. Прямо здесь? – Она со смехом освободилась от его рук. – Шучу. Идём домой. Уже не терпится приступить к осмотру.

– - -

— Рассказывай, – она уселась рядом и помогла усесться Артёму. Непонятно, что она такое делала, но во время осмотра он пережил великое множество странных ощущений. То в жар бросало, то в холод. Несколько раз начинались сбои органов чувств – то звуки казались непереносимо громкими или едва слышными, то одолевал водопад невероятно усилившихся запахов, то ещё что-нибудь. Хотя по-настоящему неприятно не было.

— Шрам, на левой икре, сзади. Туда меня укусила собака, пять лет назад.

— Что такое «собака»? Прости, потом о подробностях. Наверное, сильный зверь – такие следы! – Она смотрела с явным уважением. – Дальше?

Артём перечислял известные ему следы на теле – порезы, родинки, всё такое.

Она покивала.

— Не всё есть, но многое похоже. А вот ещё: у тебя на шее и левом боку следы множественных уколов. Они давно зажили, но я их рассмотрела. Я бы сказала, следы от шипов. Не припоминаешь, чтобы попадал во что-то очень колючее?

Артём помотал головой. Про следы на затылке ему уже говорили, но про левый бок – нет. Что ещё за чёрт?

— На затылке и за правым ухом – как будто тебя кусали существа с очень мелкими зубами – расположенными по кругу. Это кто угодно рассмотрит, не только я. Следы относительно свежие – не помнишь такого? Им несколько месяцев.

— Про эти следы уже знаю, но откуда – не помню, – Артём потёр лоб. Так, что ещё?

Канси перечислила ещё несколько десятков повреждений и следов травм, о которых Артём ничего не знал.

— Очень странно, – заключила Канси. – Такое количество шипов ты не смог бы забыть. А на затылке и над ухом – я видела такие травмы раньше.

— Где же?

— В фильмах. Когда нечисть захватывала Плутонию, летающие формы выпускали множество мелких таких организмов, наподобие комаров. Они кусали человека, оставляли на нём управляющие центры. Если немедленно не принять меры, человек через несколько часов мог уже действовать не по своей воле.

— Что за летающие формы?

Она пояснила. Получается, что это «демоны», по классификации Айура. Артём попросил рассказать подробнее, что Плутония знает о нечисти. Канси прочла ему краткую лекцию. Нечисть – высокоорганизованная форма жизни, со специализированными формами, которая отлично адаптируется к широкому диапазону условий окружающей среды. Её делят на три условных категории: биомасса – примитивные, малоподвижные формы, в основном запрограммированные на ассимиляцию заданных в их программе веществ; дронов – мобильных организмов с узким набором функций, и управляющие формы, они же «генералы» – мозг нечисти. Самые опасные формы жизни, самые живучие и сложно организованные. Нечисть умеет строить космические корабли, умеет строить пространственно-временные коридоры, чтобы пересекать огромные дистанции в космосе за короткое время. Если бы они целенаправленно хотели уничтожить людей Плутонии, сделали бы это за несколько часов. Войны как таковой не было бы. В этом вся странность.

— Получается, что они и не собирались вас завоёвывать?

— Наверное. Они захватили наши лаборатории – у них был доступ, через подчинённых людей, ко всей важной информации. Они могли бы легко отыскать противоядие от нашего токсина – а он действует против них до сих пор. Они не учатся у противника, не пользуются его информацией. У них свои какие-то цели, пока никто не знает – какие.

— Совпадает с тем, что знают на Айуре. Не так давно я видел командную форму – своими глазами. Не хотел бы увидеть снова. Стой, то есть что – меня как будто кусали такие вот комарики? Чтобы подчинить?

Она покивала.

— На Айуре очень хорошо распознают нечисть. Ни одна форма не войдёт в Рим, но если это всего лишь недавно укушенный человек, ещё совершенно нормальный – медосмотр может не выявить. После такого укуса на теле человека нет клеток-контроллеров. Человек просто начинает по-другому мыслить и действовать, и в конце концов приводит нечисть за собой – распространяет её.

— Медосмотр не выявит. А кари?

— Они могут. Мы хотим привезти их в каждый город, чтобы каждый человек регулярно проходил перед ними. Просто на всякий случай.

— Получается, это не моё тело, – Артём взял походный набор инструментов – задняя стенка коробочки могла становиться зеркалом. Посмотрел себе в глаза. Чёрт, только сейчас заметил! Рисунок на радужке глаз! И сам цвет! У него глаза серые – были серые – а сейчас светло-карие. Как такое можно было не замечать так долго?
– Да, – заключил он. – Похожее, но не моё. – Он посмотрел на следы от укуса собаки. И тоже – немного не там. А кто кусал в таком случае это тело? И чьё оно?

— Только не пугайся, – Канси прижала его к себе. – Анчири говорил, что сознание иногда ведёт себя очень странно. Одна и та же личность может существовать сразу во многих телах, или переноситься, между разными точками пространства-времени. Причём крайне быстро, словно через туннель.

— Теперь мне хочется узнать, кто же это был, – Артём посмотрел на свои – не свои – ладони. – И что с ним случилось.

Фари, вспомнил он. Сэр Джеймс упомянул, что у меня вроде как были родственники из семейства Фари. Тогда я не придал этому большого значения, но теперь…

— Мне тоже. Ты сказал, что способности дросселя проявились сразу – пусть и непреднамеренно. А потом тебе только помогали их развивать.

— Это самое странное. Всё, чем я занимался на Земле – в прошлой жизни – здесь вряд ли пригодилось бы. А это было с самого начала – и оно сразу же пригодилось.

Канси сбегала к двери, и закрыла её.

— Дыши спокойнее, – она уселась к нему на колени, лицом к лицу. – Не поддавайся страху. Приложи ладонь к моему затылку и держи так.

— Ты говорила, нельзя к нему прикасаться.

— Нельзя никому, кроме тебя. Ну же!

Она прижалась лбом к его плечу и обняла.

— Вспомни что-нибудь очень приятное. Можешь думать о других женщинах. – Лица её он не видел, но чувствовал, что она улыбается.

– - -

Он словно проснулся – пришёл в себя после череды видений. Канси так и сидела у него на коленях, он всё так же прижимал ладонь к её затылку. Артём поискал взглядом часы. Прошло всего пять минут?

Канси медленно выпрямилась.

— Так мы делаем, чтобы доставить друг другу радость, – Глаза её снова светились. – Ещё один способ.

— Обалдеть, – признал Артём, медленно отнимая ладонь. Страха как не бывало – а ведь накатывала самая чёрная паника. – А другие способы… доставлять радость?

— Как и у всех людей, – Канси поднялась, и потянулась. – Тебе нужно отвлечься. Завтра интересное путешествие, а ты не закончил ещё отчёт. Помочь тебе?

— Если не трудно. Можно ещё вопрос?