Тригинта. Меч Токугавы

Где-то в вышине раздавалось «твок, твок» вертолетного винта, улицы, как и положено, сверкали огнями, впереди выгибался дугой мост через Неву.

Мы успели отъехать на пару кварталов, когда за спиной раздался взрыв. Я оглянулась: окна пентхауза пылали. Фугасный снаряд, скорее всего, выпустили из гранатомета.

– Там могут быть пострадавшие!
– крикнула я. Но Тристан, наверное, не услышал.

Наращивая скорость, мы летели прочь.

Оставив мотоцикл на крошечной стоянке, побежали к метро.

– На Ленинском пускают до без четверти час, должны успеть… - на ходу бросил Тристан.

– В доме могли быть пострадавшие!

– Обо всём позаботятся, не беспокойся. Мы там ничем не поможем.

В вестибюле я бросила взгляд на часы: половина первого. Разговаривать было некогда. Подошел поезд, но мы, вопреки ожиданиям, в него не сели. Как только последний вагон скрылся в туннеле, Тристан спрыгнул на рельсы. Я, пожав плечами - за ним. Поздновато отступать, верно?

– В этом туннеле - один из входов в Шахту.
– объяснил принц, топая по шпалам.

– Нибелунги ведут какие-то работы под городом?

– Так называется их подземное убежище. Это, своего рода, бункер, только огромный.

– Не знала, что под Питером живут гномы.

– Шахты есть под всеми стратегически важными городами. Когда-то они большей частью селились в Европе, но вампиры, во время Второй Мировой, устроили геноцид и почти всех истребили. Тогда король Нибелунг принял решение о Рассеянии… Гномы выкупают подземные пространства везде, где могут, и строят Шахты.

– Ты много о них знаешь.

Нибелунги - самая скрытная раса. Они не любят публичности, не выносят, чтобы к ним приставали с вопросами. "Мы любознательны, но не любопытны" - как сказал в интервью один из них. Фраза стала мемом.

Обычные сведения о гномах, доступные всем: лучшая в мире техника, лучшее в мире оружие и самые дорогие украшения. Всё.

– Полди, - ты видела его на выставке, - друг детства. Наши семьи тесно связаны.

– Значит, его отец тоже важная шишка?

Тристан скрылся в темной нише и теперь возился там, чем-то погромыхивая. Наконец он с трудом повернул колесо ржавого шлюза, приоткрыв его, и мы протиснулись в узкий проем. Там, кроме крошечной площадки и бетонного колодца, ничего не было. В глубину уходила вереница лампочек, и в их тусклом свете виднелась череда металлических скобок, вбитых в стену.

– Нам туда!
– подмигнул Тристан и полез в колодец.

Всё страньше и страньше, - подумалось мне.
– Теперь вот - в нору за белым кроликом… То есть, бурым волком.

Лезть молча, слыша только свое натужное пыхтение, отдающееся в колодце зловещим эхом, было неуютно, и я продолжила допрос:

– Мы говорили о твоем друге детства… - голос гулко разнесся по трубе.

– Ну да. Полди - сын Гейдериха, короля Нибелунга.

– Ну надо же. Еще один наследник.

Я вспомнила клетчатую рубашку с закатанными по локоть рукавами, видавшую виды жилетку с кучей карманов, оттопыренных всякой всячиной. Кожа в татуировках, темные волосы забраны в хвост… Нос картошкой, хитроватые умные глаза…

– У Нибелунгов нет кровных традиций наследования. Королем становится самый достойный, или, как говорят у них, компетентный. Тот, кого выберет сообщество.

– Весьма похвально… - руки отваливались, швы на спине неприятно тянуло.

Я уже всерьез опасалась, что упаду, потеряю сознание и разожму руки, когда эхо изменилось.

Наконец мы спрыгнули в горизонтальный туннель. По дну бежала узкоколейка, под потолком, насколько хватало глаз, в обе стороны тянулись провода с желтыми лампами в проволочных сетках. Пахло пылью и крысиным пометом.

– Глубоко забрались господа Нибелунги… - пробормотала я, переводя дыхание. В висках бухало, ноги дрожали, но я не хотела подавать виду, насколько мне хреново.

– Их город расположен под сетью метро.
– объяснил Тристан. В тусклом свете ламп лицо его казалось мутным белесым пятном.
– Питер стоит на слишком вязкой почве, так что гномам пришлось углубиться ниже уровня грунтовых вод, чтобы их всё время не заливало. Это - самая глубокая Шахта в мире.

– Ясно… Слушай, тебе ведь нужно с матушкой разобраться, а мы, получается, прячемся.

– Не прячемся. Предпринимаем стратегическое отступление. Тем более, без Полди я её не найду. Барон прав в одном: хватит бегать по лесам. Пора задействовать тяжелую артиллерию.

Потихоньку мы двинулись вперед. Точнее, куда-то на запад, всё так же шагая по шпалам.

– Послушай… как бы между прочим спросил Тристан, - а ты не хочешь рассмотреть идею вернуться к Ярристу?

Меня будто ударили. Лицо онемело, воздух вдруг нагрелся и загустел. Почувствовала себя раком, брошенным в кипяток.

– Хочешь от меня избавиться?
– он остановился, и секунду пусто смотрел на меня, а затем взорвался:

– Да нет же, нет! Никогда так больше не думай! Просто… Видишь же, со мной как? Два покушения за один день.

– А моя жизнь - сплошь розы да песни, ты это хочешь сказать? Забыл о Носферрату? О Вито?

– Я мог бы сказать, что рядом с Ярристом тебе на на Вито, да и на Носферрату будет плевать с высокой башни.

– Мог бы.
– согласилась я.
– Но ведь не скажешь, верно?

Мы снова тихонько пошли вдоль рельсов, молча, слушая шорох собственных шагов. Да еще лампочки над головой иногда негромко потрескивали и мигали.

Через полчаса я не выдержала:

– Я тебе уже говорила, что в любом случае не вернусь! Только не к Ярристу.

– Ты его любишь. Ты любишь его, и поэтому никогда не будешь со мной!

– Конечно, я его люблю!
– я задохнулась.
– Но… Ты ту ни при чем. Понимаешь, он - как солнце. Когда далеко - излучает живительное тепло, но стоит приблизиться - опаляет. Я… Я просто не могу. Когда я с ним, всё выглядит простым и ясным до предела: я его люблю, отдам за него жизнь, сделаю всё, чтобы он был счастлив. Но его глаза… Эти его прекрасные устрашающие золотые глаза, говорят: ты - ничто. Меньше, чем ничто. По сравнению с вечностью ты - пыль на немытой пятке нищего погонщика ослов. Возможно, ты представляешь некоторую ценность, но это еще надо доказать.