Тригинта. Меч Токугавы

– Победителей не судят, да?
– гном невесело усмехнулся.
– А о себе ты подумал? Как скажется на репутации будущего монарха убийство собственной матери?

– Она мне не мать!
– рявкнул принц.

Повалившись на топчан вниз лицом, он затих. Я осторожно погладила Тристана по спине, не зная, чем еще помочь прямо сейчас. Полди разлил по стаканам новую порцию чифира. Потом крякнул, и полез куда-то под стол. Достал пятилитровую бутыль с прозрачной жидкостью и три крошечные рюмки. Я взяла одну, чтобы рассмотреть. Черненое серебро, по ободку тянется вязь четкого, с прямыми горизонтальными и вертикальными линиями, орнамента.

– Огам.
– пояснил Полди.
– Наш древний язык.

– Я видела книги с таким текстом.
– кивнула я.
– У моего учителя.

– Не каждый может похвастаться такой книгой.
– поднял брови гном.

– Никодим, к добру или к худу, далеко не каждый.
– я попыталась улыбнуться.

Полди разлил жидкость по рюмкам.

– Самогон. На березовых бруньках. Крепкий - страсть. Слона на скаку останавливает!
– он держал рюмочку двумя пальцами, оттопырив мизинец.
– Ну… За полную и окончательную победу над силами зла!

Выпив, мы надолго замолчали. Я прислушивалась, какие изменения в моем организме производит спиртное. Пока, вроде, всё в порядке. Полди отхлебнул чифира, занюхал черной горбушкой и спросил, кивнув на Тристана:

– Где вы познакомились?
– я дернула плечом.

– В лесу. Его подстрелили охотники, а я убегала от Носферрату.

Гном сокрушенно качая головой, выругался.

– Как ребенок, ей Богу. Сколько раз говорил ему на рожон не лезть!

– Он так и не рассказал, кто на него охотился.

– Маха, кто же еще? Действовала не сама: детей похитили охотники за головами, и мы помогали ихнему высочеству в розысках. Длинная цепочка подставных лиц, перекупщики… Мы собирались взять охотников и узнать, кому они передали детей. Но в последний момент Тристан сорвался, кинулся в погоню сам. Говорю же, кусок идиота! Принц, мать его за ногу. Он, конечно, боец не из последних, но настоящей-то жизни и не нюхал!

Я улыбнулась, вспомнив, как сидхе пытался обмануть дорожные камеры…

– И его подстрелили.
– кивнула я.
– Если б не наша случайная встреча, было бы у Оберона одним наследником меньше.

– Ты-то там как оказалась?

– Я ж говорю: у меня своих проблем выше головы. С Тристаном получился удачный взаимообмен. Я помогла ему с охотниками, а он мне - с Носферрату.

– Значит, то, что про тебя болтают - правда…

– И что же про меня болтают?
– я насторожилась. По идее, обо мне никто не должен был знать!

– Бэлль Морт.
– пояснил гном.
– В каком-то смысле, ты - знаменитость.

Я только молча хлопала глазами. Нич-чего не понимаю!

– Наша гномская сеть, Орион, слышала?
– я кивнула. Яррист пользовался Орионом. Он говорил, что квантовую сеть невозможно взломать…

– Так вот… В Орионе есть тотализатор - только для своих, ты не думай. Рейтинг, так сказать, лучших бойцов. Многие ставят на Вито Лучано. Но мы с братом преданы тебе. Так что, пользуясь случаем: большая честь с тобой познакомиться. Торину расскажу - обрыдается от зависти…

Я не успела ничего ответить: Тристан вдруг поднялся и оглядел нас безумным взглядом. Полди молча пододвинул к нему рюмку. Выпив, принц вскочил и заходил по комнате, отмахивая рукой в такт шагам.

– Надо поговорить с Ростовым! Он знал! Он меня предупреждал! Я должен понять, что этот барон за зверь…

– Я бы, на твоем месте, сначала поговорил с отцом.

– мягко заметил Полди.
– Неофициально, так сказать. Могу устроить закрытый канал.

Тристан остановился, раздумывая, но наконец кивнул:

– А давай. Ты прав, дурак я буду, если не сообщу о таком.

– Тогда пойдем ко мне.
– гном поднялся.

– Может, я здесь подожду?
– я чувствовала себя не очень уверенно. Если тут, в Шахте, каждый второй знает, кто я такая…

– Нет.
– Тристан взял меня за руку.
– Отцу будет интересно с тобой познакомиться.

Комнатушка, в которую привел нас Полди, была увешана огромными мониторами. Казалось, мы попали в аквариум. Сухой, сумрачный и попахивающий носками. Гном предложил рассаживаться на каких-то ящиках, а сам, угнездившись в кресле на колесиках, и, как пианист, воздел руки над гигантским пультом. Через пару минут он сообщил:

– Готово! Прямой эфир с замком Аберфраф!
– и уступил место Тристану.

С экрана глядел изможденный седой дяденька, совсем не похожий на короля.

– Дядя Лабрайд? Где отец?
– Тристан подался вперед.

– Ты где?
– вместо ответа спросил старик. Затем увидел Полди и немного расслабился.
– Хорошо, ты в безопасности. Значит, там и оставайся.

– Что случилось?

– Таранис, сынок… У меня отвратительное известие. Присядь. А, ты и так сидишь.

Казалось он, опустив голову так, что видна была одна лысина с редкими пигментными пятнышками, пересчитывает собственные пальцы. Мы затаили дыхание. С экрана ощутимым потоком изливалась скорбь. Наконец, старик собрался с духом, и поднял глаза на принца.

– Ваше Величество. Я имею несчастье сообщить о безвременной кончине Вашего отца, короля Оберона.
– он выдержал паузу.
– Да здравствует король Таранис.
– голос у старика был пустой и бесцветный.

Тристан беспомощно оглянулся на меня и на Полди. Затем снова повернулся к экрану.

– Что ты несешь, дядя? Ты пьян, что ли? Сегодня все говорят мне какую-то чушь…

Это защитная реакция - подумала я. Он не может справится - вот так, сразу, поэтому грубит и отрицает очевидное. По виду старика никак нельзя вообразить, что он способен шутить. Тем более, по такому поводу…

– Оберона убили, сынок. Прости, что узнаешь вот так. Мы искали тебя…

– Кто? Кто это был?
– Тристан чуть не влез в экран, Полди придержал его за плечо.

– Мы не знаем. В этом-то и беда.

– Я вылетаю домой!
– Тристан поднялся.

– Нет!
– громовым голосом рявкнуло в ответ. Старик, сказав самое главное, кажется, обрел уверенность.
– Ни в коем случае, пока мы не разберемся. Ты под ударом, племянник, так что сиди, где сидишь. Гномы о тебе позаботятся, не дадут наделать глупостей. Не так ли, герр Вёльсунг?
– он требовательно посмотрел на Полди. Тот молча кивнул.
– Пока неизвестно, каким образом удалось подобраться к Оберону, ты не должен появляться в Аберфрафе. Я обо всём позабочусь, ваше величество. Оберона поместили в криокамеру, так что у вас будет возможность попрощаться. Потом, когда всё утрясется.