Тригинта. Меч Токугавы
Шрифт:
У меня защемило сердце. Ну почему он такой милый? Это ведь не правильно, я этого не заслужила. Собравшись с силами, я сказала холодно:
– Рисунок не тот.
– Чего?
– у Тристана вытянулось лицо.
– Нужен цветочный мотив, только предвещающий лето.
– Какая разница, Фоморы тебя побери?
– Дарить летнее кимоно весной - жуткая безвкусица.
– Ладно, считай, что справилась.
– пришла моя очередь обескураженно пучиться.
– Ты как-то упоминала, что провела несколько лет в Японии, и у меня возникла одна идейка. Походу,
– Поясни...
– Анклав Эдо - самый удаленный и изолированный, оттуда мало кто приезжает. Хочу выдать тебя за княжну. Если будешь выглядеть, как японская аристократочка, никто и не вспомнит о Бэлль Морт. Окончила, мол, школу и родители отправили в Европу, на мир посмотреть, себя показать...
– Ну конечно. Надо же как-то девушек из хороших семей замуж выдавать.
– буркнула я сердито. Идея стать аристократкой что-то не очень нравилась. Другое дело - полк Фиан.
– Замуж, чтоб ты знала, можно только по генетической карте. С этим жестко.
– То есть, никаких тебе "по любви" и "сердцу не прикажешь"?
– Да почему? Люби, сколько влезет! Но потомство - только по расчету. Чтобы исключить "дикие гены". Ладно, не об этом сейчас. Во избежание недоразумений: ты говоришь по-японски?
– Домо оригато гоцзаимасьта.
– я сложила руки перед грудью и поклонилась.
– Тристан уважительно кивнул.
– Ты где училась?
– В школе гейш в Иокогаме, затем в Камакура.
– О как! А я-то предполагал какой-нибудь Шаолинь.
– Шао-Линь в Китае. И туда берут мальчиков. Для девочек - школа гейш. Игра на сямисене, чайная церемония и танцы с веером.
– Тристан смотрел с недоверием. Я рассмеялась.
– Что смешного-то?
– Да так... вспомнила нашего мастера Иай-до. У нее был такой писклявый голосок... "Буредокаракетзики-о-ферихару-у"...
– я изобразила, как это звучит. Тристан усмехнулся.
– Это тебе кажется смешным?
– Иногда, чтобы подчеркнуть доброе ко мне отношение, она говорила по русски: - Стряхните с кринки кровь... Очень смешно.
Тристан потряс головой и отмахнулся.
– Надевай кимоно. Заодно попрактикуешься.
– скомандовал он.
– Зачем?
– Сегодня в Эрмитаже открытие выставки современного искусства сидхе Эрина. Там будут все на свете - отличная возможность представить тебя широкой публике, так что ты уж постарайся. Представлю тебя, как свою новую девушку.
– И в чем прикол?
– Потом узнаешь. Но это - идеальное прикрытие, уж поверь.
– Ладно.
– мне и самой хотелось куда-нибудь выбраться. Нарядиться, посмотреть на нормальных людей, которые не убивают друг друга каждые пять минут.
– Но кимоно нужно другое. Тем более у этого - домашние рукава. Слишком короткие.
– Да понял я, понял... Там, в прихожей несколько пакетов, тащи сюда.
– Сам тащи, а мне причесаться надо. Прямо не знаю, что с этим делать... Может, подстричь?
– я стала осторожно драть волосы, после мытья похожие на клубок мокрых водорослей.
За последний год волосы сильно отросли, я к таким не привыкла.
– Дай сюда!
–
– Чего?
– Отдай расческу. И присядь.
– он требовательно протянул руку. Я осторожно села на краешек кровати, Тристан пристроился у меня за спиной.
– Вот так... От кончиков, медленно и аккуратно...
Его дыхание щекотало шею, руки ловко разбирали длинные пряди. Я вновь пожалела о том, что одета только в полотенце. Хоть бы вчерашнюю пижаму напялила... По животу начал растекаться жар, в голове зашумело. Ну почему этот лукавый сидхе так на меня действует?
– Где ты научился обращаться с женскими волосами? Парикмахером работал?
– он не обиделся.
– Моя мамочка обожала, когда её расчесывали. Правда, у братца получалось не в пример лучше...
Впервые он что-то рассказал о себе.
– А кто еще у тебя есть? Сестры? Невеста? Может, жена и дети?
– то, что он молодо выглядит, еще ничего не значит. Тристану вполне может быть лет пятьдесят.
– Только отец.
– Чем занимается?
– На государственной должности. Он, как бы это сказать, функционер.
Тристан коленом наступил на полотенце, оно поползло вниз. Я судорожно вцепилась в край и вскочила.
– Хватит! Спасибо, дальше я сама. Феном вот подсушу...
– Чего ты боишься?
– он подошел вплотную. Так, что я ощутила жар его тела.
– Я не боюсь. Просто...
Сидхе провел кончиками пальцев по моей спине и, стремительно наклонившись, легонько поцеловал в шею, под ухом. Стало невыносимо жарко, захотелось отбросить полотенце...
Вывернувшись из его рук, я сбежала в ванную. Не сейчас. Не с ним. Это слишком больно. Быть с кем-то, а потом всё потерять... Снова.
Надев пижаму, я выглянула из ванной, надеясь, что Тристан ушел. Но он ждал, глядя в окно.
– Вот...
– вытащив из кармана коробочку, протянул её мне.
– Это к кимоно.
Набор заколок для волос: нефритовые бабочки на длинных стальных иглах.
– Как красиво...
– я улыбнулась.
У моей бабушки была серебряная заколка, борабори. Иногда, чтобы порадовать деда, она надевала кимоно и делала прическу. Только кимоно было очень простое, с набивным рисунком, а заколка всего одна. Мы вообще жили небогато...
Заколку дедушка подарил, на свадьбу. Такие украшения дарят женихи невестам. Тристан, наверное, об этом не знает.
– Прости. Такие заколки тоже не годятся.
– Да что с тобой такое? Белены объелась? Тихо свистишь, низко летаешь...
– Дорогие кандзаси носят только замужние дамы!
– я чуть повысила голос.
– Девушкам положены цветы и ленты, но ни в коем случае не глицинии. Те только для майко.
– Тристан закатил глаза.
– С ума меня сведешь.
Я притворно-равнодушно пожала плечами.
– Сам хотел правдоподобия.
После того, как я довольствовалась одной сменой одежды круглый год, все эти хэйянские церемонии казались ненастоящими. Игра в театр.