Трикветр

— Не забывайтесь, рей Морас! Думайте, что произносите вслух. Как, по-вашему, должна на эти слова отреагировать крея Ллиррия? — И без того бледное лицо рея покинули остальные краски.

— Прошу милости…

— На первый раз будем считать, что я этого не слышала. Потому что не слышал никто.

— Благодарю. Что будет с моим мальчиком?

— То же, что и со всеми, попавшими под Вето. Невиновные выйдут на свободу. Остальные понесут наказание по степени вины и в зависимости от степени лояльности во время допроса. Будут упрямиться, попадут к менталам. Если не дадут прочитать себя, итог Вам известен. Я могу что-то еще для Вас сделать?

— Вы и так терпимы ко мне. Если только… Но и просить о таком не смею.

— Напишите сыну письмо, убедите не сопротивляться работе безопасника. Это для его же блага. Особенно, если виноват. Будем надеяться, что это не так. Но все же. С каторги возвращаются. Из-за грани — нет. Вы же знаете, почему казненных не хоронят.

— Еще раз благодарю. Рори послушный мальчик. Он меня услышит.

Разговор прервал звук открывающейся двери.

— Реи, прошу проходить. Сюда, пожалуйста. — Грив был сама галантность.

Мужчины, расположившиеся в креслах рядом с Морасом, были явно напряжены. Изможденный вид последнего не давал им возможности расслабиться. А слава о жестокости и бессердечности креи не позволяла предопределить исход встречи.

— Уважаемые реи. Я пригласила вас сегодня, чтобы поблагодарить за преданность крафству. Надеюсь, и мне лично. Только Вы втроем отважились на то, чтобы вернуть меня из-за грани. Только вам троим известна тайна моего возвращения. Я вполне осознаю, что у каждого были свои причины для участия в ритуале. Ваше право их не озвучивать. Но так же у всех троих есть веская причина не обнародовать суть ритуала и результат, который получили. Желая спасти сыновей, вы поставили под удар всю свою семью. Я права? Поэтому и уверена, что болтать об этом вы не будете. Просто посмотрите мне в глаза и обещайте неразглашение нашей тайны.

Нашла взглядом глаза каждого. Не зная моих новых способностей, они не пытались скрыть мысли, но твердо выдохнули каждый свое — «обещаю».

— Вы…

— Да, рей Гор, я получила ментальный дар. Прошу прощения, что воспользовалась им без предупреждения. Так все прошло наиболее безопасно и безболезненно для вас.

— Что вы…

— Я не ставила блок, можете проверить. Расскажите о моем спасении, рей Никос.

— Если коротко. Пока Вы находились в беспамятстве, я поддерживал Ваши жизненные силы, рей Гор не допускал искажения магического фона. Рей Морас вытягивал Вашу душу из-за грани. Все ритуалы абсолютно законны.

— Рей Морас, Вам знакомы незаконные ритуалы?

— Как и всем магам с высшей степенью доверия.

— И вы их не применяли?

— Крея, Вы же знаете правду и я тоже.

— Да, конечно. Вы тоже ее знаете, ну так как? Я жду прямой ответ, все ждут.

— Н-нет, не применял, слишком велика цена и ответственность.

— Я рада, что мы поняли друг друга. Еще раз благодарю вас, реи. Вам стоит отдохнуть сегодня, восполнить резерв. Рей Гор, с завтрашнего дня Вы возглавляете службу равновесия. Рей Морас, письмо я жду от Вас не позднее завтрашнего утра. Рей Никос, Ваша помощь потребуется в инспекции тюрем, график получите завтра к обеду. И задержитесь на минутку, мне нужна Ваша помощь прямо сейчас.

Мужчины, поклонившись, вышли.

— Сядьте, рей Никос. Надеюсь, Вы хоть немного отдохнули. Потому что, возможно моя просьба, вернее ее исполнение потребует много сил. Что Вы знаете о западном крыле?

Глаза рея полыхнули таким гневом, что не мысли читать не потребовалось, ни ожидать ответа.

— Вижу, что многое. То, что там работал Форен, знаете? Вижу, да. Допуск туда был только у него, это правда. Но Форен мертв. Он был среди заговорщиков. Во время допроса сработал ментальный блок. Я даю Вам ключ-допуск в западное крыло. Предупреждаю, вывести оттуда кого бы то ни было Вы не сможете. Помощь оказывать прямо там. Ресурсы позволяю использовать любые. Можете взять помощников, но им придется ставить блок неразглашения или лучше стереть воспоминания. Боюсь, что негатива в мой адрес в Ваших мыслях добавиться, но сегодня я хочу помочь этим людям. Прошу только об одном, не держите камень за пазухой. Если будет что сказать, выскажите в глаза наедине. Даю слово, стерплю. Но один раз. И не сегодня. Идите, Вы им нужнее.

Закрыла глаза и расслабилась, прислонив голову к спинке кресла. Всей кожей ощутила неприкрытый гнев Никоса.

— Идите, Никос, кроме вас им никто не поможет. Меня Вы придушить еще успеете, если будет такое желание после ночи затмения. Пока этого делать нельзя, Лиор может не пережить моей смерти и Вы это знаете. Ведь так?

Никос с трудом удержался, чтобы не хлопнуть, уходя, дверью.

— Ресурсы любые, какие нужно, — успела бросить ему в спину. Иначе, силы и резерва может не хватить, а нам еще по тюрьмам работать, а там…

Глава 4

День казался бесконечным. А он только перевалил за экватор. И расслабиться нельзя. Еще два дела, потом в дороге немного расслаблюсь. Но перед Храмом надо быть собранной. И неизвестно, удастся ли поспать.

— Крея Ллиррия, Вы хотели успеть зайти к Сопровождающим. — Да, прав ты, Грив, прав, сто раз прав. Только не готова я к этой встрече. Морально не готова. Но надо, Лена, надо. Отскребайся от кресла и вперед. Мальчики не виноваты, что выбор пал на них. А ведь и не знают, поди, что выжила их сопровождаемая. Сидят, смерть свою ждут. Что ж я раньше-то не дотункала. Э-э-эх.

Резко встала, На ходу отработанным движением привела себя в порядок. Забыла, что резерв пустой. О! На простое бытовое уже откликается. Значит не надо беспокоить Лиз. Она и так перед обедом чуть в истерику не ушла. Как же, госпожа подгоняет, торопит, ругается, но не наказала. Не привычно, и странно, и страшно. Неизвестность страшнее наказания.

Поэтому стоит поторопиться в потенциальный гарем. Если не повезет с замужеством… Но об этом пока рано.

Сопровождающих собрали в общей зале. Об отсрочке приговора, исполнения которого они ждали семь долгих дней, им, похоже, все же, сказали. Но не зря говорят, лучше один раз увидеть. На меня обрушился шквал эмоций от благодарности Хранителям до неприкрытой ненависти. Пришлось ставить ментальный щит. Успокоятся, попробую снять.

— Не знаю насколько день сегодняшний для вас добрый, но именно доброго дня я хотела вам пожелать. Я понимаю, что мое общество вам навязано, и от общения со мной никто из вас отказаться не может. Уверяю вас, это не моя заслуга. Это жребий и выбор Храма. Кроме того, каждый из вас теперь крепко со мной связан, поставили ли вас об этом в известность? Судя по вашим лицам, никто этого сделать не удосужился. Тогда это придется сделать мне. До решения вопроса с моим статусом все вы — мой эскорт на неопределенное время. В случае, если Хранители примут решение о присвоении мне статуса вдовы пожизненно, вы — мой гарем. — Вот это я выдала. Жестко, но доступно.

— Это что, постельные игрушки, без права выбора?

— Это не мое решение. Храм поспешил объявить меня мертвой. Поспешил с проведением жеребьевки Сопровождения. Меня тоже лишили права выбора игрушек, как вы сказали. Одно хорошо. Ни один из вас завтра не поднимется на прощальный круг. Вашим матерям не придется вас оплакивать. И есть еще шанс прожить долгую и счастливую жизнь. И возможно, совсем не рядом со мной. Все решится завтра при смене дневного светила. А пока выдохните. Вы только мои Сопровождающие. Креев за грань проводят другие. Рин Грив, — повернула голову в сторону секретаря, — сообщите их родственникам, что они могут навестить мальчиков сегодня, когда я уеду в Храм. Но без фанатизма. Не более трех посетителей к каждому. — О-о, загудели как. — Не смотрите так удивленно. Здесь не тюрьма, а они не приговоренные.