Трилогия «Планета свиней»

Две страны отчаянно сопротивлялись вторжению, но каждая по-своему. Если Страна Минск, не жалея живота своего, набитого ароматной конюшиной, сражалась на фронтах, используя дивизии гигантских зубров, то Страна Киев бесила девичьей капризностью и весёлыми революциями, с давних времён называемыми майданами. Владимир хотел отложить захват западных земель на неопределённый срок, но как не замечать откровенного врага, так и лезущего на рожон, страстно выпрашивающего, чтобы ему врезали дрыном по небритой морде? Что ни день, то новость, что ни час, то дипломатическая нота протеста: неприятельская, злонамеренная, оскорбительная нота.

Страна Минск опять провела военный парад на велосипедах с колясками, пообещав водрузить своё зелёное в красный горошек знамя с профилем зубра у древка, точно в Московском Кремле – прямо над резиденцией князя Владимира.

А в Киеве снова сменилась власть. На смену вепрям, охраняющим краеведческие музеи, пришли кабаны-землепашцы – ну, якобы землепашцы, – и первым делом эти пахари объявили войну Стране Москве, называя поход на восток мстительной местью за вековое воровство древесных жемчужин – то есть желудей или солнечных ягод, как называли их кабаны. Киевские секачи утверждали: что вырубка дубовых лесов, повлекла невиданную в истории гибель свинячьего племени, поскольку умирали кабаны семьями, и голод не щадил ни детей, ни взрослых. Было это правдой или нет – точно неизвестно, но, главное, верить и громко вопить об этом.

Для московского князя не секрет, что происходило в Стране Киев. На бесконечных майданах переставляли боевитых кабанов с места на место, выдвигая самых дерзких на роли лидеров нации, а через короткое время, чтобы повеселить публику, линчевали их, как не оправдавших доверие. Но наказывали не строго, не до смерти, потому что свинорылым умникам путь во власть заказан. Причём одним и тем же.

Вчера кабан по имени Лопатко представлял финансовые круги (если так можно выразиться), а сегодня стал предводителем крестьянских хозяйств. Вчера – его понарошку чуть не сожгли на костре в центре столичного града, а сегодня – привели к трону, и он поклялся на Красной книге животного мира диковинной Страны Сомали – в вечной преданности народу: вне зависимости от роста, веса, размера клыков и когтей.

Большая часть человеческого населения Минска и Киева давно перебралась в Москву. Остались лишь те, кого никогда не простит князь Владимир и те, которым лень куда-то переезжать. Погоды в тех державах стояли прекрасные, чернозём исправно кормил картошкой и помидорами; да и дело привычки – где родился, там и пригодился.

Князь нажал кнопку на коммуникаторе.

– Полковника Стрельцова ко мне.

Голос Владимира был спокоен и, как всегда, уверен.

Прошла минута. Дверь кабинета отворилась. Человек в офицерской форме без шевронов, погон и знаков отличия смело направился навстречу государю.

– Выпьешь? – запросто спросил князь.

– Не откажусь, – ответил мужчина средних лет с тоненькими усиками.

Владимир сам откупорил бутылку «Массандры», наполнил два бокала и угостил специального военного консультанта – Зосима Стрельцова.

– Друг мой, – обратился к советнику князь, – мы знакомы не первый год, и ты знаешь моё отношение к твоим заслугам. Предлагаю забыть церемониальные традиции. Так будет полезнее делу.

– Как изволите, князь. Как вам будет удобно, – Стрельцов сделал глоток, не замочив усы.

Зосима был собран, как спринтер на старте. Встречи с князем происходили весьма редко. За какие-то мгновения, подаренные государем, нужно обсудить важные вопросы. Он знал, что предложить Владимиру третьему.

– Меня интересуют бунтарские земли на западе нашей державы: Минск и Киев. Вы знакомы с последними вестями из этих стран? – задал вопрос государь.

– Вы имеете в виду – громкий парад зубров и очередной переворот? – говорил напрямую Стрельцов.

Пригубив вина, князь кивнул.

Советник сделал вид, что призадумался, а затем продолжил мысль:

– Не стоит торопить территориальные вопросы на западе страны. Минск, это наша стена – ров, отделяющий от варварства. Зубры отлично сражаются с муфлонами, пришедшими за наживой из самого сердца «Старого Света». Гибриды быков не пропустят мимо себя ни один мало-мальский отряд. Зубры успешные воины, прекрасно справляющиеся с задачей охраны своих… и наших земель… А Киев нужно оставить в покое. До поры, как говорится, до времени, не обращать внимания на выпады со стороны агрессивных вожаков. Пусть Страна Киев варится в каше эмоций – без нашей помощи. Но в случае вторжения мы ответим со всей Московской справедливой яростью. Напоминаю, что последний выпад закончился присоединением четырёх областей. Предлагаю, не открывать Западный фронт, а только лишь ждать… и, конечно, вести диалог с Минском. Мы великолепно взаимодействуем. Потери в нашей войне минимальны. Опыт, приобретённый курсантами военных училищ, неоценим. А финансовая помощь минскому князю Лучезару Бессмертному – весьма скромна и невероятно действенна.

Сделав маленький глоток крымского вина, советник дал понять князю, что не закончил.

– Рад, что наши взгляды совпадают, – удовлетворился Владимир, позволив, договорить Стрельцову: – Продолжайте, Зосима.

– Есть одно деликатное дельце, государь. Не сочтите за дерзость, но я настаиваю на похищении гениального учёного Роберта Варакина. Его необходимо доставить из Якутска в Москву, и как можно скорее. Человечеству необходимо лекарство от дряхлости мыслей; нужны свежие идеи и новое оружие. И нельзя забывать, что болезнь, живущая в каждом из нас, может вырваться на свободу, и тогда всех ждут жуткие неприятности. Только Роберт Варакин способен решить задачу выживания. Неосыворотка нужна Москве и остальному миру тоже… как к нему не относись.

Владимир склонился над шахматной партией, начатой сегодня утром. Белые находились в щекотливой ситуации. Они не то чтобы проигрывали, белые не знали с кем сражаться – точнее, кого сразить первым.

Одна фигура, которую князь слепил вечером из хлеба и молока – стояла в центре доски. Она как памятник или мятежный столп занимала сразу пять клеток. Бесформенная фигура без углов и граней имела крючковатый хвостик в виде русской буквы «В». Фигура за ночь приобрела твёрдость и с каждой минутой становилась всё крепче – всё кряжистей.

– Скажите, Зосима, когда мы увидем Роберта Варакина в Москве? – задал риторический вопрос Владимир, не ожидая ответа.

Стрельцов поднял бокал, пожал плечами и выпил содержимое до дна.

– Начну с невесёлых новостей, государь. Вероятно, Вам докладывали о бунтах в наших внутренних губерниях.

– Бунты рождаются, вспыхивают и выгорают… не без помощи моих верных солдат, Зосима.

– Тверь… это совсем рядом с Москвой, государь. Я говорю о медвежьей прихоти, о забаве плоти… Наши опричники повадились ходить в лес. А зверья нынче в лесу, что рыбы в Волге. Так что удумали наши солдатики… Медведям захотелось сладенького. Стало быть, девственность природная им понадобилась. Нанче мода такая; теперь косолапым по нраву сексуальные отношения с медведицами, не наделёнными частицей человека. И это не просто извращение зверя; нет, здесь всё куда серьёзнее, потому что животное невежество и наше презрение к антропоморфной морали привели к тому, что молодняк лесного мира стал гораздо умнее после спаривания гибрида и дикого существа. Разве можно представить такое, чтобы медведи сбивались в стаи? Мало того, они выбирают вожака и вместе воспитывают медвежат, организуя подобие детских садов, – и даже культивируют ягодные плантации.

Князь немного удивился.

– Медведи проводят выборы? Каким же образом?

– Очень занимательная история, государь… Каждый претендент роет для себя отдельную яму. А затем в эти ямы медведицы и мелюзга складывают шишки, причём, только крупные, чтобы вброс лишнего бюллетеня можно было заметить. Проходят выборы с утра до сумерек, чтобы определить яму, где больше всего скопилось так называемых голосов.

Изумление князя читалось без труда. Он снова приблизился к шахматной доске, потрогал кончиками пальцев макушку хлебной скульптуры. Стрельцову показалось, что Владимир прошептал короткое заклинание, нежно погладив непонятную фигурку с хвостиком.