Тринадцать капель от иллюзий

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, например, поставить на прослушку гостиничный номер.

Кирьянов на несколько секунд задумался, потом спросил:

— Когда это нужно сделать?

— Точно я пока не могу ответить, но думаю, в течение ближайших десяти дней.

— Я попробую договориться. Сегодня уже поздновато, но завтра я разыщу одного своего друга, переговорю с ним, а потом позвоню тебе. Думаю, что мы уладим твои проблемы.

Я попрощалась с Кирей, испытывая к нему чувство огромной благодарности. Несмотря на то что и он сам был многим мне обязан, я знала, что порой мои просьбы ставят его в трудное положение. Тем не менее он, как и Гарик, относился к таким людям, на которых всегда можно положиться в трудную минуту. А для меня, да еще при моей профессии, и один такой друг — несметное сокровище, а уж целых два — просто роскошь.

Назавтра я запланировала навестить Алину Петровну, к которой за время этого последнего дела сильно привязалась. Иногда у меня бывало такое ощущение, что это моя собственная тетушка, а не клиентка.

Алина Петровна всегда встречала меня с неизменным радушием, которое, как мне казалось, было искренним. И, помимо всего прочего, ее отличала огромная деликатность: несмотря на то что нас с ней связывали деловые отношения, возникшие по причине ужасного несчастья, она никогда не торопила меня и не приставала с назойливыми расспросами. Большая траурная фотография Светы с черной лентой висела у нее на стене, и Алина Петровна терпеливо ждала, чтобы я сама сообщила ей о ходе расследования, а пока угощала меня ароматным кофе в фарфоровой чашке и рассказывала о проделках Милочки. Сам персонаж с голубым бантиком сидел на кушетке. Собачка, которая волею случая оказалась у пожилой женщины, и в самом деле пришлась кстати. Она требовала заботы и тем самым отвлекала хозяйку от грустных мыслей. К тому же Милочка оказалась проказливым, но добрым и любящим созданием. В общем, они полюбили друг друга.

Видя немой вопрос в глазах тетушки, я решила не ходить вокруг да около. Я просто попросила ее подождать еще немного, когда я точно назову ей имя убийцы. Я сказала, что теперь для меня главное — добыть весомые доказательства вины человека, которого я считаю убийцей Светы, чтобы он не смог уйти от ответа. По моим расчетам, он должен проявить себя в ближайшее время, так что Алине Петровне осталось потерпеть совсем недолго, и тогда я все расскажу.

— Значит, ты нашла его?

— В общем, да.

Поговорив еще о том о сем, я наконец решила откланяться. Сославшись на неотложные дела, я попрощалась с Алиной Петровной и поехала домой.

Ход моих мыслей, двигавшихся по замкнутому кругу, прервал звонок Кирьянова. Володька сообщил хорошие новости. Если мне придется поехать в Москву, то в столице я смогу обратиться за поддержкой к его другу. Он дал мне его телефоны: и рабочий, и домашний, и сотовый. Киря уже переговорил с ним обо мне, тот будет ждать моего звонка, и если понадобится прослушать гостиничный номер, он это устроит. Выслушав мои благодарности, Киря добавил, что уже лично от себя он просил последить и за мной, потому что ему известна моя способность попадать в опасные ситуации.

— Ты что же, хочешь сказать, что ко мне будет приставлено наружное наблюдение?

— Ну да, три-четыре человека в черных костюмах и темных очках будут сопровождать тебя на улице, а в твоем номере тоже установят «жучки», — балагурил Киря.

— Ладно, Кирьянов, спасибо за все. За мной не пропадет.

После разговора с Кирей я немного успокоилась и решила, что утро вечера мудренее. Грядущий день, возможно, многое расставит по своим местам, а пока надо лечь спать. Так я и поступила.

Утром, встав, позавтракав и приведя в порядок свои мысли и свою внешность, я вновь отправилась по делам. А какие дела могут быть у частного детектива? Подглядывание и подслушивание.

В начале десятого утра я приехала к больнице, вошла в холл и села в уголке, прикрывшись газетой. Отсюда я прекрасно могла слышать все, что происходит в больничной палате, где находилась Динара. Кроме нее, там еще лежали три женщины. Как я поняла, Динара в основном молчала, почти не принимая участия в общем разговоре. Одна из соседок начала рассказывать об отношениях с мужем, не опуская самых интимных подробностей, а другие слушали и давали советы. Вдруг я услышала то, что привлекло мое внимание. Еще один голос, вероятно, третьей соседки, произнес:

— Динара, а ты, кажется, и не вставала даже сегодня? Какая ты бледненькая! Ты завтракала?

— Да, я завтракала, — ответила Динара слабым голосом. — Мне Влад вчера принес пирог с ягодами, я съела кусочек.

— Что-то мне не нравится, как ты выглядишь, — продолжал женский голос, — может, позвать медсестру, пусть тебе давление измерит?

Динара сказала:

— Да нет, не нужно. У меня просто какая-то слабость. И тошнота. У меня так бывает в последнее время, а потом проходит. Иногда в глазах двоится, рябит, я уж газеты перестала читать, от них еще хуже становится. Я посплю, и мне станет лучше, не надо медсестру.

Женщина оставила ее в покое.

Еще некоторое время я слушала разные житейские истории, а потом заметила Влада, входящего в холл больницы. Он прошел к дивану, стоящему у окна у противоположной стены, и достал телефон. Я услышала звонок, раздавшийся у кровати Динары. Она взяла трубку:

— Да? Это ты, Влад?

— Я здесь, внизу. Ты спустишься?

— Да, я сейчас.

Прошло минут десять, если не больше, прежде чем Динара появилась в холле. Меня опять поразил ее нездоровый вид. Где та жизнерадостная женщина, с которой я познакомилась не так давно? В походке Динары чувствовалась какая-то неуверенность.

Женщина огляделась, близоруко прищурившись, нашла глазами Влада, улыбнулась и подошла к нему. Они уселись рядом на диване и стали о чем-то разговаривать. Прошло минут пятнадцать. Влад достал из спортивной сумки какие-то свертки и банки и, сложив все в полиэтиленовый пакет, передал Динаре. Еще через минуту она встала. Влад тоже поднялся. Он проводил ее до лестницы на второй этаж. Молодожены нежно попрощались, и Динара стала медленно подниматься по лестнице, а Влад пошел к выходу.

Я решила отлучиться на некоторое время и съездить куда-нибудь пообедать, а затем вернуться снова. Меня насторожило состояние Динары, поэтому я боялась пропустить что-нибудь важное.

Часа через два я снова сидела в холле и слушала. В больнице все время толпился народ. Посетители приходили и уходили, поэтому на меня никто не обращал внимания. Я сидела в облюбованном уголке, потихоньку проникаясь подробностями больничной жизни, проходившими перед моими глазами, а также доносившимися до меня из подслушивающего устройства.

В палате размеренное больничное существование шло своим чередом. Лечащий врач, по голосу молодая женщина, совершила обход, не насторожившись состоянием Динары. Она только спросила, начала ли Динара принимать поливитамины и еще какой-то препарат из числа биодобавок, который ей прописали. Динара сказала, что начала. Сама она не стала ни на что жаловаться, а врача отвлекла ее соседка, которая долго и подробно описывала свое ужасное состояние, боли во всем теле и бессонницу.

После обхода я отлучалась. Потом был обед и тихий час, а потом — снова разговоры под просмотр бразильских сериалов.

Динару я практически не слышала. Наконец в палату вошла медсестра и пригласила больных на процедуры. Пациентки шумно стали собираться. Вдруг одна сказала:

— Смотрите, Динара-то наша опять заснула. Она сегодня весь день спит. Надо ее разбудить: и на укол пора, и время для сна неподходящее: что она ночью-то делать будет?

Я услышала, как больная подошла к кровати и стала звать Динару: