Тринадцатая дочь

– Ох, мама, если бы ты только представить могла, как Неугодушка лечить умеет. Вот право слово, так бы болел и болел, только бы она меня всегда лечила.

– Балабол, – засмеялась магиня и хотела шутливо Прова по затылку шлёпнуть, только не достала.

А я так и стояла онемелая перед этими красивыми любящими людьми. Настоящими волшебниками. И платье у меня было из репьёв и соломы, ноги, как копыта у козы, про то, что у меня на голове, даже думать было страшно, да ещё царапина во всю щёку от пера проклятого. Ну, мне-то царапина-другая красы не прибавит, не убавит, а только чувствовала я себя ужасно неловко.

Думаю, в какой куст бы спрятаться, а красавица-магиня прямо ко мне, да в пояс кланяется.

– Ну, спасибо тебе, Неугода Богдановна за сына-недотёпу. Повезло моему последушку-простачку такую девушку замечательную встретить.

А я стою и не знаю, как ей объяснить, что Пров-то хороший, вообще замечательный, а это я недотёпа и простушка.

А волшебница улыбнулась мне ласково.

– Ты молодец, Неугодушка. И я буду очень рада, если мы с тобой подружимся, только сейчас давай поторапливаться. Не успеем сегодня ночью до рассвета всех околдованных отваром Жар-цветка напоить – всё прахом пойдёт. Я потому и бросила все дела и помчалась в Слободу людей спасать.

Тут я отмерла.

– Как же так? – Спрашиваю. – Мне бабушка Назарея седьмицу на сбор цветов и дорогу отвела. У меня же ещё два денька в запасе.

А матушка Прова мне и говорит:

– Ошиблась Назарея маленько. Седьмицу надо было считать от возвращения войска в слободу, вот и выходит, что сегодня последний день. До полуночи надо отвар приготовить, а до рассвета всех напоить.

А Пров мне и говорит:

– Травы я сам в карету отнесу, а ты у меня перчатки из-за пояса возьми, чтобы руки не поранить, да прибери перья бритвопёрых галок. Они дорогие. У тебя их любой кузнец с руками оторвёт.

Перья я по-честному в две рогожки завернула. Себе и Прову. С галками-то мы вместе воевали, значит, и добыча пополам.

Я в каретах в жизни не ездила, да ещё в таких, чтобы по воздуху летали. А это так приятно, что и словами не передать. Жаль, быстро прилетели. Встала карета прямо посреди нашего двора. Выходит из неё Провина Матушка, да как крикнет зычным голосом:

– Эй, тетушка Назарея хватит бока отлёживать, иди делом заниматься!

На неё, конечно, Жданка с Конкордией налетели:

– Кто, ты, дескать, такая есть, что Бабушку Назарею – магессу великую так просто выкликаешь. Да к ней сам Государь без величания не обращается, а ты тут понаехала…

Тут сама бабушка Назарея на галерейку своего терема вышла, да как закричит.

– Светозара? Ты ли это? Цыц, девки бестолковые! Перед вами сама магиня высшей степени Светозара Лучезаровна – племянница моя.

* * *

Тут и мы с Провом из кареты выбрались. То есть Пров-то сразу за Светозарой вышел, а я в своём платье кринолиновом запуталась и вывалилась как куль. Пров меня поднимать бросился, а тут, как на грех и Аглая из окна выглянула, да как закричит во весь голос:

– Ой, гляньте-ка, какого видного жениха наша Неугода отхватила! Скорее свадьбу надо сыграть, пока он не передумал!

– Это кто тут про Неугодкину свадьбу говорит, – рассердилась Жданка, – не может наша семья эту замарашку невестой выставлять. Это же позор какой!

– А если это любовь? – не унималась Аглая.

– Тьфу, на тебя, приличной девице такие слова и говорить-то не положено. Это только в романах любовь, а непристойности порядочным девушкам читать не пристало.

– А откуда же ты знаешь, что там в романах написано, если их читать неприлично?

Короче, такой галдёж подняли. На весь двор. Мы с Провом уставились друг на друга ошарашено. Нет, не то, чтобы мне Пров не нравился, только замуж прямо сейчас выходить я вроде не собиралась. Замуж выходить – это не от волков убегать. Тут как-то спешка вроде и не к чему. И, вообще, мы ни о какой женитьбе даже и не думали. А Аглая со Жданой всё про свадьбу голосят. Тут у Светозары терпение лопнуло, и она строго бабушке говорит.

– Время уходит, Назарея, не успеем до полуночи отвар приготовить, всё прахом пойдёт.

Тут бабушка встрепенулась, цыкнула на Жданку с Аглаей и принялась командовать:

– Девки, вы чистые холсты расстилайте, на них травы перебирать будем. Ты, парень в погребе у нас котёл отыщи самый большой, да отмой его так, что он что изнутри, что снаружи сиял, как полная луна. Светлое волшебство грязи не терпит. Ну, а вы, мужики, костёр готовьте, чтобы всю ночь горел, да столы расставьте так, чтобы каждый мог сесть спокойно, да не спеша, с молитовкой взвар волшебный выпить.

Я потихоньку огляделась. А мужики-то многие вернулись. И Батюшка мой вернулся. Видно, прискучило им по полям и болотам попусту бродить. Щец домашних захотелось наваристых, постелей тёплых. Только бродят они по слободе, как стеклянные, и глаза у них пустые-пустые. Пришлось тут Светозаре их магией подстегнуть. Враз оживились, делом занялись.

* * *

Пока на поляне работы шли, я к нашему соседу кузнецу Гараю заглянула. Его двор к нашему вплотную примыкает, можно и на улицу не выходить, через перелаз перебраться.

– Скажи, дядя Гарай, правда ли, что такие перья продать можно?

– Так это же перышки от Бритвопёрой галки. Из них же лучшие мечи богатырские куют. Где же ты нашла такое сокровище?

– Сама добыла. Эти ваши галки, если в них из рогатки грамотно камушек пустить, сами на пёрышки разлетаются.

– Ай да девка молодец! Я бы тебе своими руками меч выковал, только не в обиду тебе будь сказано, ты с таким мечом, как мышь на вертеле смотреться будешь. Давай мы с тобой так договоримся, вот из этого пера я тебе ножичек сделаю. Маленький, лёгонький, только, что перо, что бревно перерубит. А остальные перья я у тебя куплю, сейчас проверю – вроде должно денег хватить.

Тут к нам конюх подошёл.

– Что-то тут у вас такое интересное? Ух, ты! Да неужто это перья Бритвопёрой галки?

– Они самые. Представляешь, Неугода сама этих пташек из рогатки настреляла.

– А я всегда говорил: в отца девка пошла. Хоть сейчас воеводой ставь. Неугодушка, с деньгами-то у меня, сама знаешь, туговато, но возьми у меня за пару пёрышек любого коня. С полной, так, сказать, амуницией.

А у меня даже язык к горлу присох.

– Даже Голубку?

Ага, сейчас как скажет: «Замахнулась хворостиной на орла! Голубку ей подавай».

Если бы вы только представить себе могли, что за чудо эта Голубка! Невысокая, ладненькая, тонконогая. Сама сизенькая, а по крупу точно кто-то капельки сметаны метнул. Гривка белая, волнистая, и хвостик тоже белый, только самый кончик, будто в сажу на ладонь макнули. А уж, какая Голубка послушная да ласковая.

Мечтаю я так и не слышу.

– Тебе Голубку-то прямо сейчас запрягать? Или лучше утром?

– А? Что? Утром, пожалуйста.

А Светозара вдоль холстин ходит, где девушки травы перебирают и подсказывает.