Тринадцатый апостол. Том II

— Ее пробует чашник. Плохая мысль.

— Тогда заколем его. Как Цезаря. Нападем, когда он…

— Прекрати! Сеяна постоянно охраняют шесть лучших преторианцев. Вторая шестерка тайно сопровождает префекта в толпе.

Калигула уныло улегся обратно на клиний. Достал из-за пазухи две маленькие книжицы. На обложке одной был нарисован меч. На другой — кинжал.

— Что это?

— Хорошо придумал, правда? Когда я стану императором, то буду лично вести списки своих врагов. Смотри, я уже начал, видишь первым идет имя Сеяна? — Гай открыл книжицу с мечом — Его казнят, отрубив голову.

— А кинжал?

— Этих врагов мои слуги заставят покончить с собой. Это будет хорошая, почетная смерть, почти что награда для них!

— Ты не станешь императором — усмехнулся Макрон — Ты же слышал эту шутку? Астролог Фрасилл изучал звезды и недавно сообщил Сеяну, что у Калигулы больше шансов проехать на лошади через залив Байи, чем стать императором.

— Я убью этого подлеца! — закричал Гай, покраснев — Вот, смотри, его имя тоже у меня уже записано! Но что б ты знал, еще раньше Фрасилл сделал предсказание моей бабке Ливии, что тот, кто умрет в течение года после нее, станет величайшим Божеством мира, и что со временем все храмы в Риме и во всей остальной империи будут посвящены только ему.

— И ты видимо решил, что если героически погибнешь, то в это божество переродишься именно ты?!

— Квинт, ты же мне друг! Почему ты насмехаешься надо мной?!

Калигула в ярости выбежал из дома префекта вигилов…

* * *

Стоило нам подняться по лестнице, как мы сразу же увидели на стене рядом с выходом знакомый барельеф. В каких-то мелких деталях и персонажах все эти изображения незначительно, но различались между собой, и только богиня с поднятой рукой неизменно присутствовала на каждом. Ключ хранителя легко вошел в отверстие, и после его поворота в стене знакомо щелкнуло. Плита дрогнула и через несколько секунд начала подниматься — медленно, сантиметр за сантиметром. Легионеры, замерев на лестнице, с надеждой наблюдали за моими уверенными движениями.

А плита продолжала ползти вверх, постепенно выходя из глубокого паза между плитами пола, и по ногам уже ощутимо потянуло сквозняком. Кто-то из ребят за моей спиной с облегчением выдохнул, видимо не надеялся так легко отсюда выбраться. Гней с Дионом, не сговариваясь, подошли и встали рядом, прикрывая меня щитами. Оцепление в храме Лонгин, конечно, оставил, но береженого бог бережет — как выяснилось, от этих ненормальных фанатиков всего можно ожидать.

И уже казалось, что все неприятности на сегодня исчерпаны, как беда пришла с совершенно неожиданной стороны. В механизме что-то громко заскрежетало, плита резко дернулась, замерла …и вдруг снова поползла вниз.

— …Бл@№%:…! — громко выругался я, ударив со злости кулаком по стене. Ругательство на родном и могучем вылетело у меня помимо воли и гулким эхом отразилось от потолка и стен в наступившей тишине

Легионеры переглянулись и вытянули шеи, девушки обеспокоенно зашептались.

— Марк, что там?

— Сейчас еще раз попробую… — я выдохнул и прикрыл глаза, заставляя себя успокоиться. Нервами и руганью делу не поможешь, а истерика нам сейчас точно ни к чему.

Поднял руку, заставляя всех замолчать. Вдохнул-выдохнул и снова взялся за ключ. Больше всего я сейчас боялся, что ключ тоже намертво заклинило в механизме. Но нет — он вышел из стены на удивление легко. Ладно… без паники. Пробуем еще раз.

Ключ снова вставлен в «замочную скважину», снова повернут и… ничего. Тишина. Древний механизм, надо так понимать, больше не работал. Сделал еще несколько попыток — безрезультатно.

— Марк…?

— Бобик сдох! — расстроенно констатировал я. И, встретив непонимающий взгляд Лонгина, перевел для не владеющих русским — Механизм двери сломался.

— И что теперь?

Пожал плечами. Потом прикрыл глаза и прислонился лбом к стене, пытаясь собрать в кучку свои мысли. Если мыслить логически, в этом храме не может быть только один выход. Вот не может и все! У местных жрецов обязательно должны быть еще пути отступления. Другой вопрос — где их теперь искать? Подземная часть храма обширна, чтобы обойти и заглянуть в каждый коридор и каждый закуток, нам понадобится уйма времени. А я даже не представляю, сколько мы пролежали здесь без сознания. Нет, понятно, что не сутки, и не двое, но по моим ощущениям полдня уже точно прошло. Ждать теперь, когда наш контуберний поднимет тревогу и вызовет из города подмогу, чтобы проломить стену? Ну, это мы всегда успеем.

— Эту дверь нам не открыть. Придется искать другие выходы из подземелья — принимаю я нелегкое решение.

— А ты уверен, что они здесь есть?

— Уверен. По-другому и быть не может. Залика — обернулся я к блондинке — тебя через эту дверь привели?

— Не знаю, господин. Я очнулась уже внизу.

Зэма и Манифа согласно закивали головами. Латынь девушки знали, но плохо, и оттого испуганно переводили взгляды с меня на Лонгина, пытаясь понять, что происходит — в городах египтяне со времен Птолемеев в основном говорят на греческом. Зато кто здесь командует парадом, они догадались быстро, вон, я уже у них и господином стал. Да и пусть, лишь бы помалкивали и снова в истерику не свалились.

Возвращаемся в зал с черными статуями, где нас потравили дымом, и не задерживаясь там, организовано выходим в коридор, направляясь в ритуальный зал. Начинать поиски нужно явно оттуда. На пороге огромного зала, засыпанного каменным крошевом, Лонгин останавливается и изумленно обводит взглядом трупы жрецов, застывших на полу в самых причудливых позах.

— Марк, что здесь произошло?!

— Эти уроды хотели воскресить своего Сета, он у египтян был богом зла, войны и песчаных бурь. Я воззвал молитвой к Иешуа, и Мессия не дал победить Тьме. Древняя статуя, воплощающая Сета, разрушилась, жрецы сдохли, мы с девушками выжили.

— Тебя послушать, так все просто… — качает головой сотник

— Нет, не просто. Слугам Сета нужно было мое тело, и если бы он вселился в него…

— Да как вообще такое возможно?! Уничтожить душу человека, вселив вместо нее чудовище!

Благоразумно замолкаю, давая центуриону выплеснуть свое возмущение. Я ведь тоже вселенная душа, занявшая чужое тело, меняю внешность и биографию с завидной регулярностью. А где теперь душа самого Марка? Бог его знает. Надеюсь, она нашла успокоение.

Но хватит лирики. Поднимаю с пола небольшой кусок алебастра от какого-то разлетевшегося вдребезги ритуально сосуда. Провожу им по алтарному камню, оставляя белую черту — то, что надо. Вручаю такие же куски парням.

— Нам нужно осмотреть коридоры. Что искать вы уже знаете — женщину с поднятой ладонью, изображенную на барельефах. Найдете, сами ничего не трогайте, зовите меня. Скорее всего, кроме нас живых здесь больше нет, но осторожность не помешает, поэтому разделитесь на группы по три человека. Чтобы не заблудиться, рисуйте стрелки на стенах коридора, указывая направление своего движения, и всегда держитесь правой стороны. Если коридор проверен и заканчивается тупиком, при возвращении ставите крест на первой стрелке.

Обвожу всех взглядом, стремясь донести до них всю серьезность задания.

— И ради Езуса! Ни до чего не дотрагивайтесь! Если, конечно, не хотите остаться в этом подземелье навечно. Максимум осторожности: заденете случайно локтем какую-нибудь из фигур на стене, и привет! Любая красивая статуэтка здесь может оказаться ловушкой, а безобидная с виду вещица или монетка нести на себе смертельное проклятие жрецов.

Парни понятливо кивают, быстро разделяются на группы и, приложив кулаки к груди, расходятся по подземелью. Лонгин раздает короткие команды, направляя своих людей в разные стороны. А я приступаю к тщательному осмотру зала. Ну, где же ты, царица, где…