Тринадцатый VIII
Шрифт:
— Проходите, Игорь Владимирович вас ждёт.
Девушка провела меня в гостиную. Здесь на диванах друг напротив друга сидели двое: Маша и её отец.
— Лёша! — воскликнула графиня, как увидела меня и бросилась ко мне.
Девушка крепко обняла меня и прошептала:
— Я знала… Знала, что ты придёшь.
Граф прочистил горло, привлекая наше внимание. И мы с Машей сели на диван напротив него. На этот раз родовой перстень на моём пальце располагался правильно. Этого было достаточно, чтобы граф заметил и убедился, что я не лгу, пытаясь присвоить себе чужое имя.
—
— Да. И я бы хотел забрать Марию обратно.
— Но на каких правах?
— Она моя подруга. И к тому же — совершеннолетняя. Маша в состоянии сама решать, где и с кем ей находиться.
— Вот именно! — буркнула графиня.
— Алексей Дмитриевич, поймите меня правильно. Я переживаю за дочь. Всегда переживал. Но слухи стали последней каплей…
Игорь Владимирович стал говорить учтиво, как никогда со мной не разговаривал. Всё-таки статус решает многое. Если раньше он общался с Алмазовым, как с обычным простолюдином, то сейчас князь Воронцов по титулу был куда выше Ларионова.
— Пап! Ты не сможешь меня удержать. И вообще — это похищение незаконно! — Маша продолжала возмущаться. — Ты мог позвонить Лёше и спросить про все эти слухи. Но нет! Ты прибегнул к самому идиотскому методу и похитил меня.
— Я звонил и не раз. Но Алексей Дмитриевич поменял номер телефона… А после нашего последнего разговора ты больше не отвечала на мои звонки.
— Потому что ты назвал меня дамой лёгкого поведения, и это я сейчас очень культурно пересказываю!
— Я потом сто раз извинился!
Наблюдать за семейными разборками Ларионовых — такое себе удовольствие. Но уйти отсюда без Маши я не мог.
Правда, дольше трёх минут я не выдержал слушать эту ругань.
— Успокойтесь оба! — прикрикнул я, и в гостиной воцарилась тишина, которую перебивал лишь треск огня в камине. — Игорь Владимирович, если вы собираетесь удерживать здесь Машу насильно, то мы пойдём. Мне утром надо быть на соревнованиях, и я не собираюсь всю ночь слушать ваши перепалки. Если не можете примириться самостоятельно, готов предоставить вам юриста по семейным вопросам.
— Ещё я дочерью через юриста не разговаривал! — возмутился граф.
— А придётся, если вы сейчас помешаете нам уйти.
Я поднялся, и Маша встала вместе со мной.
— Хорошо, я вас понял, князь. С похищением я и правда переборщил… Но ответьте мне всего на один вопрос. И больше я не стану вас беспокоить.
— Слушаю, — ответил я.
Хотя не ожидал ничего хорошего… И оказался прав.
— Вы женитесь на моей дочери, или про неё так и будут ходить слухи, как о любовнице князя?
Глава 21
И опять разговоры о свадьбе… Однако стоило мне открыть рот, чтобы ответить, как Маша опередила меня:
— Пап! А ты не думал сначала у меня спросить, хочу ли я замуж?! — воскликнула графиня.
Игорь Владимирович выпучил на дочь глаза, не ожидая такого поворота.
— Да, пап, может, я вообще замуж не хочу? Хватит думать только о своей
выгоде! — продолжила Маша.— Как не хочешь? Ты же… — граф был в шоке от слов дочери.
— Как товар? Рождена для этого?!
Так, надо срочно останавливать зарождающийся скандал!
— Маш, если ты была для Игоря Владимировича лишь товаром, то он не стал бы тебя похищать из-за слухов о связи с князем. Он бы, наоборот, использовал это в своих целях, — спокойно объяснил я.
Так делали Шолоховы в отношении Лизы. Я хотел использовать их, а они решили обратить это в свою пользу. Но как итог, теперь обиженный призрак Лизы постоянно со мной. Пока не докучает.
— Да, дочка. Послушай своего… — граф не знал в каком статусе в отношении его дочери меня назвать.
— Друга, пока что, — ответила Маша.
Граф вопросительно посмотрел на меня. И я ответил:
— Да, пока мы дружим, а дальше, как пойдёт. Учитывайте, что мне всего семнадцать лет.
Именно об этом мы с графом договорились при нашей первой встрече в училище.
— Для аристократов возраст не имеет значения. По закону у нас нет ограничений.
— Но ты сам говорил, что брак до восемнадцати лет — это дурной тон!
— Говорил. А разве это имеет значение, если вы уже живёте вместе?
— Пап! Мы спим в разных комнатах!
— Игорь Владимирович, если я захочу жениться на вашей дочери, то только с её согласия. Вы знаете, для меня не важен статус. Важно нечто другое…
— И что же? — осторожно поинтересовалась Маша.
— Искренность, — ответил я, пожимая плечами. — Её ни за какие деньги не купишь.
— Согласен, — выдохнул граф и отвёл взгляд.
— Мы с Машей стали общаться, когда она считала меня простолюдином. Она не смотрела на мой статус в отличие от вас.
— Да, я и подумать не мог, что князья нынче скрываются. Знал бы, всё сложилось бы совсем иначе.
— Знаю, и поэтому хорошо, что мы познакомились раньше, — я усмехнулся уголком рта.
— Пап, ты, видимо, не так понял, — тихо сказала Маша.
— В смысле? — нахмурился граф.
— Я узнал вас реального. И сделал так со многими аристократами, и не только. И теперь, я прекрасно знаю, кто из себя, что представляет, — объяснил я.
— И кто же я, по-вашему?
— Человек, который искренне любит дочь. Но при этом слишком кичиться за благосостояние семьи. Поэтому связь с простолюдином была бы для вас неприемлема. А чтобы не пошли слухи, вам было проще лишить дочь обеспечения. Преподать ей урок. Но в итоге этот урок получили вы сами.
Граф задумался. На его лице больше не было ни злости, ни удивления. Этот разговор должен был расставить все точки над «и», и он не спешил с ответом.
— Я понял вас, князь. Хорошо понял. Этого достаточно, чтобы я без зазрения совести отпустил с вами мою дочь. Снова. Но в этот раз не ради того, чтобы преподать ей урок. Я верну ей всё обеспечение. И буду рад дальше поддерживать с вами обоими тёплые отношения, — граф искренне улыбнулся. — Я помню, что вы спасли меня, несмотря на всё, что я сделал под влиянием ментальной магии. Я ваш должник.