Триумф и трагедия. Политический портрет И.В.Сталина. Книга 1
Шрифт:
В записке, приложенной к рукописи, Брусилов пишет: «…ведь всем понятно, что в СССР я не мог бы ничего написать. Оставляю эти тетради на попечение дружественных людей за границей и прошу их не обнародовать вплоть до моей смерти… Если в Европе люди хотят спасти порядок, семью, отечество, – пусть поймут мою ошибку и не повторят ее. Наши политические партии спорили и ссорились, пока не погубили Россию!»
На этой записке лежит печать смятения патриота России, не сумевшего в свои 70 с лишним лет понять и принять революционный Октябрь. Для Сталина же эта записка стала еще одним «доказательством» его правоты в том, что касается недоверия к спецам.
Сталин мог все превратить в тайну. Даже переписные листы июля 1938 года, в которых указаны члены семей руководящей верхушки, принесли
…Берия Нина Теймурадовна, грузинка, научный работник, сын Сергей, 14 лет.
Каганович Мария Марковна, дочь Майя и сын Юрий.
Ворошилова Екатерина Давыдовна.
Жемчужина Полина Семеновна, дочери Светлана Вячеславовна Молотова и Рита Ароновна Жемчужина.
Андреева – Дора Моисеевна Хазан, дочь Наталья Андреевна…
Красный карандаш Сталина ставил ему одному понятные галочки, «инвентаризировал» близких лиц из его окружения. Жирно подчеркнул фамилию собственного счетчика – Харитонов И.С. Секреты, тайны… Без них общество, которое он создавал, существовать не могло.
Вся жизнь Сталина окутана почти непроницаемой пеленой, похожей на саван. Он постоянно следил за всеми своими соратниками. Ни словом, ни делом тем ошибаться было нельзя. Стоило Н.А. Вознесенскому, способному на резкие и смелые суждения, где-то переступить невидимую грань дозволенного, как судьба его круто изменилась. Об этом соратники «вождя» хорошо знали. Берия регулярно докладывал о результатах наблюдений за окружением диктатора. Сталин, в свою очередь, следил за Берией, но эта информация не была столь полной. Содержание докладов было устным, а значит, и сверхтайным.
Сталин любил копаться в списках партийных, государственных, дипломатических, военных работников, оставляя нередко против отдельных фамилий одному ему понятные меты. Они могли означать избрание или неизбрание в ЦК, Верховный Совет, передвижение по вертикали или по горизонтали, а иногда и самое худшее. Причины, мотивы этих решений определялись, видимо, степенью личной преданности «вождю» и какими-то еще, только ему известными критериями.
Большим руководителям, находящимся на виду у множества людей, трудно беречь личные тайны. В демократическом обществе в этом нет нужды. Во времена Сталина государственной тайной особой важности были данные о составе семьи члена Политбюро, его привязанностях и вкусах, его отношении к тем или иным вопросам и проблемам. Таинственное в своей засекреченности и безликости руководство было призвано лишь создавать фон «окружения», «соратников», «единомышленников». В арсенале у Сталина и Берии всегда была наготове версия о возможном «заговоре», «покушении», «теракте». Сталин действительно боялся, смертельно боялся покушений. Он полагал, что в обществе могут (должны!) быть люди, подобные народовольцам, эсерам, которые делают особую ставку на террор. Сталин всю жизнь ждал покушения. А его не было… «Вождь» недооценил своих способностей заставить замолчать, притихнуть великий народ. Тех, кто знал, каким виделся социализм изначально, диктатор уничтожил, а молодые, новые поколения, благодаря сталинской демагогии, считали, что социализм и должен быть таким, каким его строил Сталин. Окружение знало об этом патологическом страхе «вождя» и патологически боялось навлечь на себя подозрения, которые могли стать роковыми. Эту «тайну» знали все соратники Сталина.
Закрытость общества начинается с руководства. Сталин здесь многого добился. Свету гласности предавалась лишь самая малая толика его личной жизни. В стране были тысячи, миллионы портретов, скульптур, бюстов загадочного человека, которого народ боготворил, обожал, но совсем не знал. Сталин умел хранить в тайне силу своей власти и своей личности, предавая народному обозрению лишь то, что предназначалось для ликования и восхищения. Все остальное было укрыто невидимым саваном.
Пароксизмы насилия
Всем живущим на Земле время отмеряет одной мерой. Вожди не являются исключением. Годы давили на плечи, а слава Сталина росла. Она, по сути, стала планетарной. И враги и друзья были вынуждены считаться с его волей, изощренным умом, планами. Еще задолго до 70-летия по инициативе Маленкова на Политбюро рассмотрели длинный
перечень мер и шагов по достойному празднованию юбилея. Это не только увековечение «вождя» – новые монументы, присвоение его имени комбинатам и стройкам, но и бесчисленные трудовые рапорты. В фонде «Переписка с товарищем Сталиным» – множество рапортов, докладов наркомов (министров), директоров заводов, секретарей обкомов. Но больше всего – обращений Берии. Тот еще во время войны стал радовать Сталина «трудовыми свершениями» своего наркомата. Например, 26 января 1944 года он докладывал:«Государственный Комитет Обороны
товарищу Сталину И.В.
Докладываю, что Челябметаллургстрой НКВД закончил строительство первой очереди теплоэлектроцентра Челябинского металлургического завода и сдал в эксплуатацию турбину № 1 мощностью 25 тысяч киловатт и котел № 1. ТЭЦ начата строительством на неосвоенной площадке в марте 1943 года и закончена в короткий срок за 10 месяцев.
Прилагаю на Ваше решение рапорт строителей и проект ответной телеграммы.
Народный комиссар внутренних дел Союза ССР
Л. Берия».
Рапорты Берии шли регулярно. Складывалось впечатление, что его ведомство работало лучше других. Вот и за год до юбилея Круглов завалил «вождя» докладами такого же характера.
«Товарищу Сталину И.В.
Министерство внутренних дел СССР докладывает Вам, товарищ Сталин, что горняки Печорского угольного бассейна, борясь за досрочное выполнение плана третьего года пятилетки, 19 декабря (за два дня до 69-летия «вождя». – Прим. Д.В.) выполнили годовой план добычи угля… Горняки Печорского угольного бассейна до конца года дадут стране сверх плана 200 тысяч тонн угля.
Министр внутренних дел СССР
С. Круглов».
Такие же «горняки» трудились на сотнях, тысячах предприятий страны под охраной конвоя. Сталин считал это совершенно нормальным: построение нового общества требует жестокой селекции. Все, недостойные звания «нового человека», должны пройти длительное перевоспитание в лагерях. Даже когда фашистские войска были под Москвой на расстоянии выстрела дальнобойного орудия, десятки соединений и частей войск НКВД охраняли огромное количество заключенных, большая часть которых должна была бы быть на фронте. И не приходилось бы Жукову, другим военачальникам собирать все, что оказывалось под рукой, чтобы латать прорехи на фронте, бросать в прорыв курсантов военных училищ, ополченцев, команды военных складов, караульные роты… А в это время войска НКВД стерегли «врагов народа». Но, похоже, их Сталин боялся не меньше, чем фашистов.
Как явствует из документов, именно Сталин был инициатором превращения заключенных в постоянный источник бесправной и дешевой рабочей силы. Напомню, выступление Сталина на заседании Президиума Верховного Совета СССР 25 августа 1938 года, поощряющее беззаконие и позволяющее удерживать заключенных в лагерях и по истечении срока, было тут же оформлено как соответствующий юридический акт, цену которому испытали на себе многие, многие тысячи людей. В беседе со мной А. Г. Кабаев, рабочий-пенсионер из Бугуруслана, рассказывал: его отец, инженер авиазавода в Москве, был арестован в 1936 году за «контрреволюционную троцкистскую деятельность», о которой не имел ни малейшего представления, и осужден на пять лет. Однако без всякого суда ему к пяти годам прибавили еще шесть. Вернувшись в 1947 году к семье, сосланной в Бугуруслан, он недолго пробыл с ней. Скоро вновь арест, тюрьма, высылка без всякого суда в Красноярский край, где он и умер. Исковерканная и растоптанная жизнь. А сколько было таких жертв произвола? Кто скажет, кто знает?
Со временем Берия с полного согласия и одобрения Сталина отладил целую систему тюремной эксплуатации интеллигенции – инженеров, врачей, архитекторов, строителей, технологов, ученых. Уже во время войны умом и руками заключенных были сделаны крупные открытия и изобретения, сыгравшие важную роль в наращивании оборонного потенциала. Были случаи, когда таким способом добывалась свобода. Boт один пример. В феврале 1944 года Берия подготовил следующий доклад:
«Председателю ГКО
товарищу Сталину И.В.