Триумф

Юрий Владимирович махнул рукой и помчался ловить такси. Амалия и Толик сели в машину.

— Поезжай за ним. Только так, чтобы он тебя не видел, — скомандовала Амалия.

— Яволь, герр гауптман!

Юрий Владимирович поймал машину и уехал. Толик тронулся за ним.

Ритка лежала на кровати с закрытыми глазами. Она услышала звук открываемой двери, открыла глаза и увидела Доминику. Доминика сняла мотоциклетный шлем и положила его на стол.

— Ну, здравствуй, Наташка! — улыбнулась она.

Ритка приподнялась на кровати, нс отрывая от Доминики взгляда.

— Лежи-лежи, — остановила ее Доминика. — Как ты себя чувствуешь?

— Ты же помнишь, как было у тебя, — криво улыбнулась Ритка. — Мне чуть полегче. Это ты дала мне кровь?

— Я вернула свой долг, — кивнула Доминика.

— Но ведь я — твой враг, — напомнила Ритка.

Доминика покачала головой:

— Ты — моя сестра. Легче всего было бы считать тебя врагом. Но я не буду никому верить, пока сама не узнаю, что с нами произошло. Самая непоправимая ошибка — быть несправедливой. Скажи честно: ты в чем-то передо мной виновата?

— Выходит, что я выжила тебя из твоей собственной фирмы… — вздохнула Ритка.

— Раз ты сама об этом заговорила, значит, правильно понимаешь ситуацию. Но я не думаю, что афера с «СуперНикой» была придумана и осуществлена только тобой. Я права?

— Мне бы такое и в голову не пришло. Я не хотела ничего делать… Но я испугалась. Так все сложилось… Я подумала, что ты захотела меня убить… И стала защищаться, — оправдывалась Ритка.

— Зачем мне тебя убивать? Свою спасительницу? Свою сестру по крови? — недоумевала Доминика.

— Я вроде увела у тебя Борюсика… ну, Борис Михалыча… — поправилась Ритка.

Доминика рассмеялась:

— И до этого ты тоже не сама додумалась?

— Мне… Амалия сказала, что я нажила в твоем лице себе злейшего врага.

Доминика удивленно подняла брови:

— Неужели и она подумала, что у меня с Борюсиком роман? Теперь я понимаю. Если такая информированная женщина, как Амалия Станиславовна, ошиблась, то что говорить о других источниках домыслов и сплетен, которые меня окружают. Да, многое нам предстоит друг другу рассказать. И о многом подумать вместе.

Доминика прошлась по палате, подошла к окну, посмотрела на зеленого крокодила.

— И все-таки мне привычней называть тебя Риткой, — задумчиво сказала она.

— Мне тоже это имя больше нравится. Я его сама выбрала, а Наташкой меня назвали чужие люди. Как я поняла, ты была в Радужном?

Доминика кивнула:

— Да. Они разговаривают так, словно идут по тонкому льду, пробуя ногой, не треснет ли, не проломится ли…

— У Палны? — догадалась Ритка. — Мировая тетка. Настоящая. Она мне мать заменила.

— Ну вот, а ты сбежала, не оставив адреса, — укоризненно посмотрела на нее Доминика.

Ритка вспылила:

— Не знаешь, не говори. Посмотрела бы я на тебя… Доминика выпрямилась:

— Посмотри на меня. Посмотри. И ответь на мой вопрос. Почему ты сбежала?

— Надо было — и сбежала. А ты почему скрываешься? — сменила тему Ритка.

— Об этом в газетах много писали — почитай. А о тебе, Ритка, неизвестно ничего. Даже мне, твоей сестре. Зачем ты сменила имя?

Ритка вызывающе заявила:

— А ничего я не меняла. Я Ритка Калашникова. Бывшая продавщица. А ныне — генеральный директор «СуперНики». У меня и документы законные есть. Будешь много спрашивать — вообще ни слова не скажу.

— Хорошо, — согласилась Доминика. — Давай пока отставим твою биографию. Начнем с нашего знакомства. Никто не знал, что я попаду в аварию и что мне понадобится кровь. Значит, наша встреча не могла быть подстроена.

Ритка возразила:

— Очень даже могла. На меня настоящая охота началась. Меня на переливание силой привезли. Я пробовала выяснить кто, потому что не помню. Пьяная была.

Доминика записала это в блокноте:

— А как тебе в голову пришла мысль скупить акции «СуперНики»? Тебе кто-то велел?

— Да, — призналась Ритка. — Но кто — не знаю.

— Интересно, — удивилась Доминика. — А как он тебе велел? Передача мыслей на расстоянии?

— Ну что ты, — вздохнула Ритка. — Я полупила СМСку с указанием взять деньги со счета и пойти на биржу. Я так и сделала.

— Не хочешь сказать, чем тебе угрожали? — внимательно посмотрела на нее Доминика.

Ритка покачала головой:

— Не могу я. Я жить хочу.

— Ладно, не говори. Я верю, что из-за пустяка ты бы не пошла на преступление. Скажи мне одно. Может, к этому быть причастна твоя мать? Пална мне ее описала как известную аферистку… Прости, что я так говорю о твоей матери. Вижу, тебя это ранит. Но, не называя вещи своими именами, мы не сможем ничего понять.

Ритка понурилась:

— Да прям уж, чего там. Аферистка и есть. Она мне не мать. Она меня даже из роддома не забрала. Смылась через окно. Имя мне дали санитарки. В тот день именины были у Натальи — вот и назвали…

Доминика закусила губу:

— Прости, я больше не буду так к тебе обращаться. Пална сказала, что твоя мать дала о себе знать какими-то новыми аферами. Я сопоставила — по времени совпадает… Как раз тогда тебя принудили к операциям против «СуперНики».

— Мы с ней не виделись много лет. И о ее делах я ничего не знаю. Но она способна на все. Это черный человек, — не возражала Ритка.

— Для финансовой аферы с акциями нужны были большие деньги. Откуда ты их взяла? — спросила Доминика.

— Откуда, откуда? С банковского счета, — объяснила Ритка.

— Как ты открыла банковский счет и откуда на нем взялись деньги? — заинтересовалась Доминика.

— Не знаю. Я ничего не открывала, — устало ответила Ритка.

— Ты скупала акции не один раз. Как ты узнавала, когда именно нужно это сделать? Ты знала, чьи акции ты скупаешь? — наседала Доминика. — Почему ты это делала?

— Мне приходили СМС-ки, — медленно начала Ритка. Было видно, что ей нелегко это говорить. — Я знала, чьи это акции, но я боялась.