Триумф

Борюсик рассмеялся:

— Вы прелесть, Ольга Алексеевна. В случае чего попросите охранника выстрелить в потолок серебряной пулей, это их сразу успокоит.

Борюсик поцеловал Ольге Алексеевне руку, вышел из студии и направился к Любе.

— Здравствуйте, мне нужна Люба, — сказал он, зайдя в подъезд.

— А ее нет. Она взяла отгулы.

— Не подскажете тогда, где я смогу ее найти? Поверьте, у меня очень важное и срочное дело.

— Не знаю даже. Я тут вообще новенькая. Мне сказали подменить, я и подменяю.

Борис задумался:

— Тогда у меня будет огромная просьба. Вот моя визитка, если Люба появится, пусть позвонит по этому телефону. Повторяю, это архиважно!

— Архи что? — не поняла консьержка. Но Борюсик уже вышел из подъезда.

Наконец в студии появился Василий. Он был в своем обычном непрезентабельном виде, слегка помят. Охранник его не пускал.

— Василии Иванович, миленький, наконец-то вы пришли! — бросилась к нему Ольга Алексеевна.

— Понял, чмо? — обратился к охраннику Васька. — Не за руки хватать и тащить, а Василий Иванович, да еще миленький!

Охранник напрягся:

— Ты поосторожнее тут. Извините, Ольга Алексеевна, шумел, скандалил.

— А ты чего не пускал? — возмущался Васька. — Котом Базилио обзывался? Ишь, костюмчик ему мой не понравился! Не Базилио, а Василио Иванович для некоторых, понял? Твое дело не рассуждать, а двери почетным гостям отворять да дорожку им красную стелить. Вали отседа, халдей, нечего в кругу телезвед отираться!

— Извините, пожалуйста, — сказала Ольга Алексеевна охраннику.

А тут и Борюсик вернулся.

— Василий, наконец. Где твоя Люба? Ее нет на работе, — сказал он взволнованно.

— Как это нет? — опешил Васька.

— Господа, умоляю, все вопросы потом, — сказала Ольга Алексеевна. — Начинаем. Так, Василий Иванович, обо всем, кажется, договорились. Можно начинать запись… Стоп, совсем из головы вылетело. А как вас лучше представить?

— В смысле?

— Ну, многие ваши коллеги изобретают себе титулы: Потомственный маг Ставрополья, батюшка Реглан 15-й. Или тамг Любимец Джавахарлала Неру, верховный жрец Аполлон Панасюк.

— В титулах не нуждаемся, — с достоинством ответил Васька. — А что до любимцев, то любили меня бабы и покруче вашей Джавахарлалы — одна даже старшим товароведом была.

— Может, тогда по фамилии? — предложила Ольга Алексеевна.

— Не, по фамилии скучно, — сказал Василий, бросив быстрый взгляд на Борюсика. — Я ж не член правительства, пока.

— М-да, задача… А давайте скажем так — целитель и ясновидец Василий.

Василий смутился:

— Ну, это, я пока вижу не очень-то и ясно… То есть не всегда… Там у меня еще не все контакты подогнаны… иногда искрит и не показывает.

— Тогда просто — целитель Василий, — предложил Борюсик. — Скромно и достойно.

— Это покатит, — согласился Васька и спросил у Борюсика: — А кто тебе про Любку сказал?

— Я сам только что ездил.

Ольга заволновалась:

— Господа, я же вас просила. Нам уже давно пора начинать запись.

— Тогда еще одна минула. Целителю Василию нужно переодеться, — заявил Васька. — Не волнуйтесь, у меня все с собой.

Ольга Алексеевна начала программу:

— Пьянство и алкоголизм. Всегда ли мы достаточно серьезно относимся к этим явлениям? В анекдотах, выступлениях сатириков и даже в кино водка предстает безобидным напитком, раскрывающем лучшие свойства славянской души. А что на деле? Об этом нам сообщают не сценарии ушлых рекламистов на содержании спиртовых королей, а беспристрастные милицейские протоколы. Распавшиеся семьи, немотивированное насилие, бытовые убийства… Сказать водке нет — трудно. А потому мы особо приветствуем людей, нашедших в себе силы побороть пагубную привычку. Наш сегодняшний гость — человек, который совсем недавно открыл свой уникальный талант. Но за это короткое время смог вырвать из лап зеленого змия уже не один десяток несчастных… Встречайте — целитель Василий!

За кулисами что-то упало и, на ходу запихивая рубаху в брюки, в студию влетел Васька. Сообразив, что уже попал в поле зрения камер, эффектно остановился. Василия просто невозможно было узнать. На нем был синий кримпленовый костюм с приталенным пиджаком, красная нейлоновая рубашка, остроносые туфли на высоких каблуках, широкий галстук в пальмах и павианах, прилизанные волосы. Васька ослепительно улыбнулся. Оказалось, что все зубы у него золотые.

Ольга Алексеевна обомлела, а Борюсик даже поперхнулся от ужаса.

Виктория Павловна провожала Анну на свидание с Юрием Владимировичем и давала ей последние наставления:

— Вот что я тебе скажу, Аня. Пора с этим кончать! Вы не школьники, жизнь, можно сказать, прожили, а ведете себя хуже подростков. Он не так сделал, ты не с тем разговаривала…

Детский сад, ей-богу. Ты настройся сразу же на нормальный, взрослый, серьезный разговор.

— Да я…

— Я знаю, что ты. Опять не то услышишь, не это поймешь, фыркнешь, дверью хлопнешь — только тебя и видели.

— Дело в том…

Виктория перебила:

— Знаю я, в чем дело, — тоже жизнь прожила. И не возражай. Подумай только, вам впереди вместе старость коротать, а ты своими капризами уже все нервы из мужика вымотала.

— Пална, пойми…

— И понимать не хочу, — не слушала Виктория Павловна. — Даже если он что-то не то скажет, смолчи, сделай вид, что не услышала. Улыбнись, переведи в шутку. Мужики, они что стеклянные елочные шары. Такие шары в вате хранить нужно, а не ногой по ним колотить.

— Все ты правильно говоришь, Пална. Про мужиков. Так и журналы все женские пишут. Что холить их нужно, и лелеять, и танцевать перед ними, и пританцовывать. И готовить им…

— И за ушком чесать, и тапочки подавать, — улыбнулась Виктория Павловна.

— И не ходи перед ними растрепой, а то к другой сбежит, наманикюренной, и не спрашивай у них, с кем обнимался-целовался, а то обидятся… А вот где, в каком журнале, хоть бы маленькими буквочками написано, что и женщина — человек? И тоже хочет понимания и заботы.

— Как ты не понимаешь, что твоя эмансипация тебя и погубит? — возмутилась Виктория Павловна. — Ты сперва мужика в свой угол загони, да прикорми, а потом уж потихоньку начинай правила устанавливать. Да все с улыбочкой.

— Боюсь я ехать, — призналась Анна.

— Не поняла. А зачем тогда я тут битый час перед тобой распиналась? — обиделась Виктория Павловна. — Ну, раз так боишься — делать нечего. Сама с тобой поеду, за ручку отвезу. Только перед писателем твоим потом стыдно не будет? А то, еще лучше — давай Петрова позовем, он давно в провожатые напрашивается. Уж он сделает в лучшем виде. Машина с мигалкой и почетный эскорт мотоциклистов с автоматами. Только одна опаска есть. Когда о конечной цели маршрута узнает, огонь может открыть без предупреждения.