Триумвират

Такова Териона. Ад для моряков и рай для пиратов.

После древней катастрофы на архипелаге возникло множество мелких царств, если их можно так назвать. Эти племена жили рыбалкой и морскими набегами. Они стали первым поколением пиратов Терионы. Кошмаром прибрежных поселений. Изредка кто-то из вожаков умудрялся взять под контроль достаточно большие территории. Однако такие царства не были долговечны. Обычно рассыпались вскоре после смерти авторитетной фигуры. Процветая за счет моря, народы Терионы не очень то стремились обживать внутреннюю часть островов. Многие леса и болота стояли почти нетронутые человеком. Время от времнеи там возникали полунезависимые или независимые поселения, потом враждовавшие с морскими царьками. Кроме людей на Терионе обитало множество разных видов нечисти, с которыми местные то боролись, то пытались уживаться. Жертвоприношения, локальные культы ведьм, гибриды всех мастей. Местные пираты ничем не брезговали ради наращивания своей военной силы. Казалось, что это темное царство беззакония невозможно захватить без тотальной чистки. Затраты потребуются огромные, а успех совершенно не гарантирован. Однако у Канртега получилось. Териона, возможно, была самым легким завоеванием островной империи.

Первые контакты державы установили ещё задолго до экспансии. Канртег был одним из основных покупателей рабов и главным поставщиком как магической гадости, так и вполне обычных технологий судостроения. Морские царьки Терионы постоянно обращались к кланам жрецов, чтобы те помогли им расправиться с конкурентом или взять под контроль поселение в глубине острова. Влияние Канртега на пиратов росло с каждым годом. Думаю, завоевание могло случиться и раньше, но этому мешали внутренние конфликты в самом городе кровавых алтарей. Там по обыкновению делили шкуры неубитых медведей. Когда, некий компромисс был достигнут, то начался захват. Часть царьков перешла под руку Канртега добровольно. Они понимали, что такая крыша очень поможет процветать их жестокому ремеслу. А самых недальновидных или гордых начали давить. Авторитетного лидера у оппозиции не нашлось. Канртегцы заранее взяли под контроль или уничтожили всех самых перспективных пиратов. Сопротивление остальных было дезорганизовано. Несогласные или запирались в крепостях, или бежали, или пытались докучать мелкими рейдами. Постепенно их всех прижали к ногтю по одному.

В истории Терионы наступила эра Канртега. Не жалея денег и рабов, новые хозяева принялись с присущей им гигантоманией обустраивать острова. На ранее пустынных берегах поднимались крепости-храмы. Пиратские царьки превратились в охотников на рабов, прислуживающих жрецам Канртега. Росли города, множилось население. Кроме исконных жителей Терионы, похожих по типажу на имперцев, там появились выходцы из самых разных частей света. Невольники, наемники, наложницы. В секретных криптах и горных тайных обителях проводились ритуалы, которыми даже темные жрецы не решались осквернять свою родину. Так прошли сотни лет. Власть Канртега словно метастазы распространялась по всему миру, пока не нашлось горького лекарства в виде тогдашней Республики.

Когда военная удача оставила жрецов и на море, то начались первые десанты легионов на Териону. Одновременно с этим по всем островам стартовали масштабные восстания рабов. Оказалось, что еще задолго до высадки и даже морских побед над Канртегом, в среду невольников внедрялись агенты. Чаще всего мастеровые люди и моряки, ценные кадры, которых не пошлют в каменоломни или не принесут в жертву. Это были добровольцы. Можно сказать, по-своему фанатики, свято верующие в победу Республики. Своими умениями, хорошим отношением и принципиальностью, они привлекали к себе остальных невольников. Становились лидерами или занимали роль ценных советников при имеющихся лидерах. И когда Канртег стал терпеть поражение, то Териона заполыхала. Охотники на рабов отвыкли от прямого боя. Разбойники, а не воины, они разбегались перед ветеранами республиканских легионов или толпами восставших рабов, жаждущих кровавого возмездия.

Таким образом Териона стала сначала колонией Республики, а затем провинцией Империи. Однако власть Рега не сумела принести порядок на пиратские острова. После крушения Канртега и распада его владений торговое значение Терионы сильно уменьшилось. Часть освобожденных рабов вернулась на родину, а другие остались на островах, но статуса граждан они все разом не получили. Его выдавали лишь избранным. Сочетание экономического упадка и новых налогов опустошало Териону. Туда пришли так называемые коллегии публиканов. Частные откупщики, которые брали земли провинций в аренду у государства, получая там в том числе и право собирать налоги. Вместо того, чтобы развивать угасающий край, они забирали последнее. Потомки освобожденных рабов начали все чаще попадать в долговое рабство. На фоне величественных руин древних крепостей жалкие остатки населения пытались наскрести деньги для очередного грабительского налога. Все больше народу бежало в малообжитые лесные и болотистые участки. Когда Империю сотрясла очередная гражданская война, то на Терионе поднялось стихийное восстание. Потомки некогда освобожденных рабов резали потомков своих освободителей. Из нищих рыбаков, разбойников и всякого рода беглецов возникло новое поколение пиратов Терионы. Они быстро освоили старинное ремесло. Обширные, обезлюдевшие острова, опасные скалы и коварные течения послужили им естественной крепостью. Крепостями обычными им служили древние твердыни канртегцев.

Империя, по окончанию гражданских войн предприняла ряд попыток восстановить свой контроль над Терионой. Однако сенаторы быстро смекнули, что игра не стоит свеч, а овчинка выделки. Империя ограничилась захватом нескольких древних крепостей и формальной покорностью нескольких незначительных поселений. Это позволило сформировать один более-менее безопасный торговый путь через острова. Имперцы его охраняли, пираты набигали. Возник своего рода новый Лимес. Имперцы пытались минимизировать проблему пиратства. Где силой оружия, где банальным подкупом и стравливанием разбойничьих вожаков. Все вошло в состояние равновесия, которое нарушило, конечно же, Шаддинское восстание. Плюс еще один фактор. Как там в классике у Высоцкого пелось?

'Мы не сделали скандала— —

Нам вождя недоставало:

Настоящих буйных мало— —

Вот и нету вожаков'.

А тут вожак на нашу голову нашелся. Гастос Тарквидий. Такой же по сути осколок Империи, как и сама Териона. Злодей, отъявленный душегуб, безумец и самопровозглашенный божок многих островных племен. Отверженный имперский стратег, повязанный с монстрами и темными силами. Никого не напоминает? Теоретически, если бы я сумел как-то избежать демонов-убийц, то мог превратиться в кого-то типа Гастоса. Похожую судьбу предлагал мне Келим во Дворце. Сбежать, исчезнуть и появиться где-то в глуши, чтобы попытаться на крови воздвигнуть свою мини-империю. Только вот даже Гастос не избежал большой игры. По итогам он присоединился к Шадду. Восточное царство стало для него естественным союзником против покинутой Родины. Союзников противоестественных у него по слухам тоже хватало. Это я о монстрах.

Вечером, когда порт Гериды накрыла тьма, мои руки снова разворачивали ткань, скрывающую зеркало из Сен-Тирата. Такое ощущение, что артефакт чуть изменился. Будто стал ярче. Больше золотых огоньков ныне искрилось в каменной оправе колдовского зеркала. Я привыкаю к нему, а он привыкает ко мне? Вполне возможно. Сейчас у меня есть очень конкретный запрос для шпионского артефакта.

«Покажи мне планы Гастоса Тарквидия». — повелел я, сосредотачивая все внимание на зеркале.

Сработало. Мой взор перенесся на палубу корабля, залитую лучами солнца. Судно явно крупное, хотя и уступало размером гигантам из нашего флота. На палубе собралась довольно примечательная компания. Пара знакомых лиц из тех, что никогда уже не забудешь. У самого носа корабля возвышалась стройная фигура Тайкано, облаченная в бело-синие одежды. Любимая шкура снежного барса отсутствовала. То ли Принц решил одеться по погоде, то ли модный аксессуар не пережил огня Сейд-Нирама. Вторым знакомым тоже был стратег. Гастос Тарквидий собственной персоной. Пират был одет роскошно и нарочито небрежно. Красная шелковая рубашка расстегнута, демонстрируя наколки. Штаны не коричневые как в известном анекдоте, а ярко-зеленые с широким синим кушаком. Из оружия у него был только длинный искривленный кинжал. Обоих лидеров, пирата и наемника, окружала многочисленная свита самой экзотической наружности. Пестрая смесь тайкановских архаровцев, одетых ярко, но достаточно строго, и головорезов Гастоса, которые кичились гротескной роскошью. Золотые цепи на смуглых шеях, перстни, серьги, браслеты, перья на шлемах и щиты, расписанные словно музейные полотна. Рисунки на них изображали сцены кровопролития, оскаленные пасти чудовищ, обнажённых морских дев с рыбьими хвостами, перекрещенные клинки и, разумеется, черепа в самых разных вариациях. Прямо таки предки Веселого Роджера, если он когда-нибудь появится в этом мире.

— Я должен сообщить вам, что предсказания не самые благоприятные. — учтиво обратился Тайкано к Гастосу, который нервно расхаживал по палубе. — Донесения от агентов тоже. Нашими противниками будут Палач и Фальвус Нементил. Они собрали серьезный флот, забив его боеспособным десантом. Однако наш флот превосходит их в маневре и числе легких кораблей. Полагаю, что разумнее всего разделить силы, начать рейдовую войну и перерезать пути для вражеской торговли.

— Принц, принц, принц… — с неким осуждением в голосе произнес Гастос, качая головой. — С этим я справился бы и без тебя. Какой смысл копить силы, если не давать врагу решительного боя? Териона на моей стороне. Вам, пришлым, не понять ее силы и величия, но я… Я сумел проникнуть в ее тайны за годы проведенные здесь.

Речь пирата не создавала впечатления очень психически здорового и эмоционально стабильного человека. Однако он был красноречив, потому что говорил увлечённо, с огоньком.

— Течения, ветра, сезоны, узоры волн на воде. Я могу их читать и держу на службе тех, кто читает их даже лучше меня. Тех, кто родился здесь от союза людей и дочерей моря.

— Я бы очень попросил вас, уважаемый Гастос, прислушаться к замечаниям господина Тайкано. — произнес молодой шаддинец, снаряженный как воин-аристократ.