Трое отправляются на поиски

Его спутнику не понравился этот план. Он казался недовольным и злым. Мужчины собрались на носу лодки и стали перешептываться. Лодка продолжала скользить по волнам, урча двигателем и слегка подрагивая.

Вдруг один из мужчин резко обернулся к мальчикам.

— Я не беспокоюсь по поводу вот этого, — проговорил он, указывая на Ваффи. — Он из местных, и наша война — это и его война тоже. Его родители не предадут нас. Но мне не внушает доверия другой. Но все же ради его отца не будем причинять ему никакого вреда.

Он наклонился к самому лицу Давида.

— Послушай, малыш, — негромко сказал он. — Мы высадим тебя на берегу целым и невредимым, и ты пойдешь к своему отцу и все ему расскажешь. Ты напомнишь ему, что однажды он сжалился надо мной, и за это я пощадил его сына. Скажи ему еще, чтобы, во имя любви к нашему народу и нашей стране, он не выдавал нас.

— Я запомню это, — пообещал Давид. — И постараюсь объяснить моему отцу, что мы не должны выдавать вас.

Он дрожал от холода, глаза его слипались от усталости, но чувство страха чудесным образом покинуло его. Неизвестный человек оказался добрым, и, кажется, Давид скоро вернется домой.

Незнакомец резко поднялся, вынул из кармана нож и перерезал веревки, которыми были связаны дети. Он заботливо уложил мальчиков на дно лодки и накрыл их куском парусины. Дно было жестким, дрожь пробирала ребят до самых костей, но море ласково укачивало, а всплески разбивающихся о нос лодки волн убаюкивали, как колыбельная песня. Яркая луна висела над горизонтом, и Давид вглядывался в ее чистый и светлый лик. Ее свет как бы окутывал его миром и покоем, и Давиду чудилось, что он покоится в объятиях крепких и заботливых рук. Он обнял Ваффи, как бы желая поделиться с ним чувством спокойствия, наполнявшим его сердце.

«Как бы я хотел, чтобы Ваффи знал об Иисусе, — думал Давид. — Как бы я этого хотел!» Потом все куда-то провалилось, и Давид погрузился в такой глубокий и безмятежный сон, как будто спал дома, в своей постели. Звезды подмигивали ему из своих небесных норок, луна величаво плыла по небу навстречу чернеющим вдали вершинам гор. Близилось самое темное время суток, какое бывает только перед рассветом, и маленький корабль со своим драгоценным грузом развернулся носом к берегу и поплыл к прекрасным берегам страны холмов и гор.

Глава восьмая В безопасности

Давид внезапно проснулся, окончательно забыв о том, где находится. Было холодно и жестко на голых, мокрых досках. Большая рука настойчиво, но не грубо трясла его. Предрассветная мгла полнилась тихими звуками: киль лодки терся о прибрежную гальку, волны бились о борта лодки, слышались приглушенные мужские голоса.

Мальчик начал тихонько плакать от холода, непонимания того, что происходит, и какого-то смутного воспоминания о чем-то очень-очень страшном. Но шершавая ладонь легонько коснулась его губ, и он замолчал. Потом сильные руки, пахнувшие бензином и табаком, приподняли его и поставили на каменистый берег. Давид так ослаб от всего, что произошло с ним в эту ночь, и так сильно хотел спать, что стал беспомощно заваливаться на бок, но мужчина подхватил его и прислонил спиной к лежавшему на берегу большому валуну. Через мгновение рядом с ним оказался Ваффи. Мальчики прижались друг к другу, радуясь тому, что опять стоят на земле.

— Мне пора, — сказал мужчина. — У вас за спиной начинается тропинка, которая ведет на вершину утеса, но вам лучше подождать, пока рассветет. Солнце взойдет меньше чем через час. Идите по этой тропинке мимо холмов, и придете в деревню. Идти придется долго, но вы не заблудитесь, если никуда не будете сворачивать. Когда придете в деревню, расскажите крестьянам, кто вы, и они отведут вас к вашим родителям.

Крестьяне любят и уважают твоего отца, — добавил незнакомец, обращаясь к Давиду. — Идите с миром, и да поможет вам Бог. Не забудь передать отцу, что я говорил тебе.

Мальчики услышали шелест гальки, когда лодка отчаливала от берега, а потом послышался гул мотора и вскоре затих вдали. Было очень темно, но чернильная гладь неба мерцала, усыпанная звездами, светящими особенно ярко перед рассветом. На море больше не дрожала серебристая лунная дорожка, но Тот, Кто был с ними все эти долгие часы, несомненно укажет им путь домой! Над мальчиками грозно маячила темная тень утеса, а справа от них по своему неглубокому руслу весело бежал к морю маленький ручеек.

Пока еще было бесполезно искать тропинку. И ребятам ничего не оставалось, как сидеть и ждать. Давид смотрел на звезды. Папа научил его немного разбираться в астрономии, и мальчик старался отыскать на небе знакомые ему созвездия — пояс Ориона, Плеяды и Южный Крест. Ваффи тихонько хныкал и сопел носом, уткнувшись в плечо Давида, который уже не плакал.

— Ой-ой-ой! — скулил Ваффи. — Мы окоченеем на этом берегу еще до того, как рассветет. Тебе не страшно?

Давид не ответил. Конечно, он боялся и темноты, и черных волн, и возвышающихся над ними гор, но его страх был подобен ручейку, бегущему у их ног: он впадал в огромное море неземного могущества и любви и бесследно растворялся в нем. Давиду трудно было подобрать нужные слова, чтобы объяснить это Ваффи, но он очень хотел, чтобы друг понял, что он сейчас чувствует.

— Думаю, мы сможем добраться до дома, — сказал он, стараясь успокоить Ваффи. — В конце концов, они же не выбросили нас в море.

— Ах, Давид, ты такой храбрый, — всхлипнул Ваффи. — Это твой Иисус делает тебя таким?

— Он заботится о нас и охраняет нас, — просто и уверенно ответил Давид. — Хочешь, я расскажу тебе о том, как Он ходил по воде? Все равно еще слишком темно, чтобы отправляться в путь.

— Ага, — согласился Ваффи и вздохнул. Мальчики сидели, прижавшись друг к дружке и прячась от ветра за валуном, пока Давид рассказывал свою историю.

— …и когда Иисус вошел в лодку, стало тихо, шторм на море прекратился, и уже никто ничего не боялся, — закончил Давид. — Гляди, Ваффи, — уже светает.

Они повернулись и стали смотреть туда, где первые лучи восходящего солнца начали пробиваться сквозь густые сумерки. Уже можно было различить берег и белую пену у самой кромки воды. Небо подернулось голубоватой дымкой, звезды потускнели. Только черная громада утеса нависала над ними, подобно призраку.

— Теперь мы сможем найти тропинку, — сказал Давид. — Вставай, пойдем ее искать.

Мальчики поднялись, размяли затекшие тела, пытаясь стряхнуть с себя озноб и окаменелость, потом взобрались на подножие утеса. Очень скоро они нашли, что искали, — начало каменистой тропинки, петлявшей по склону. Ребята стали карабкаться вверх, цепляясь за пучки сухой травы и торчащие из земли корни растений. Чем выше они поднимались, тем светлее становилось вокруг. Когда дети достигли вершины и увидели всю ширь моря, всё вокруг розовело, и остров выступал из тумана подобно крепости на фоне красноватого неба. Мальчики присели на траву, чтобы перевести дух, но сидеть было зябко из-за ледяных бусинок росы. Они снова поднялись и, повернувшись спиной к алому восходу, вышли на узкую дорогу.