Трое отважных, или Жизнь и необычайные приключения "мушкетеров"
Шрифт:
И последнее. Помните дурака Бубликова. Заклепки какие-то в его голове наперекосяк. Ничего не умеет, а хвастает. Полез по трубе на третий этаж — ногу вывихнул. Вы уехали, Бубликов вдруг заявляет: «Я не хуже циркачей с вышки в воду прыгну!» Забрался на пятиметровку да как сиганет!.. И на спину. Три недели в больнице провалялся.
А недавно, ребята написали, похвастался сделать заднее сальто с парты. Сейчас лежит в палате для тяжелых: шейные позвонки, повредил и сотрясение мозга.
Ну что за человек — этот Бубликов? Ребята пишут: «Может, он после сотрясения мозга поумнеет? Шел ведь фильм «Последний миллиардер». Там короля-дурака по башке старинным мушкетом огрели, и он... поумнел!»
Вот пока и все новости. Ваш друг
Федор ПЫЖИК».
А
«Георгию Осинину, Алексею Доленко, Эркину Гулям-Хайдаро-ву. Находясь вдали от столицы нашей Родины, в городе Иркутске, душой я, друзья мои, с вами! Горячо и пламенно поздравляю вас с высокими Правительственными наградами! Вы их заслужили, ребята! Поздравляю славным двадцатилетием Советского цирка! Обнимаю! Ваш друг ФЕДОР ПЫЖИК».
Телеграмма эта требует пояснений. Обычно в телеграммах не пишутся союзы и предлоги — в целях экономии места и чтобы лишних денег не платить. Запятые ставят только самые необходимые, а уж восклицательные знаки и вовсе не употребляют. Однако Федор от полноты чувств не пожалел ни денег, ни запятых с предлогами и союзами, ни, тем более, восклицательных знаков. От души он был рад за своих друзей. И вы, ребята, надо полагать, обратили внимание, что адресована эта телеграмма была уже не Орсини с Клемен-сом, не Гулям-Хайдару, а ребятам с обычными именами и фамилиями. К концу тридцать девятого года все трое друзей получили паспорта и избавились от своих «иностранных» псевдонимов. К тому времени в советском цирке стали выходить из употребления псевдонимы. И представьте себе, номера от этого нисколько не стали хуже. Напротив, артисты работали еще лучше и лучше, и цирк наш по уровню акробатической техники и артистизма стал выходить на первое место в мире.
Конечно же, вас так и подмывает спросить: «О какой высокой Правительственной награде телеграфировал Федор Пыжик?»
Дело в том, что в связи с 20-летием Советского цирка наиболее выдающихся цирковых артистов удостоили орденов и медалей. Лешу, Гогу и Эркипа Правительство наградило орденом «Знак Почета»... Что, не очень верится, да, ребята?.. А между тем это факт. Шестнадцатилетние юноши получили ордена. У нас ведь награждают не за долгожительство, а за выдающиеся трудовые дела. Ну, а друзья мои, как я неоднократно говорил,— замечательные мастера циркового искусства. И чтобы окончательно развеять ваши сомнения, назову еще нашу землячку, артистку «Узбекского цирка» наездницу Лолу Ходжаеву. Ей тогда всего пятнадцать лет было, а на цветастом узбекском платьице ее уже поблескивал «Знак Почета». А в двадцать семь лет она стала Народной артисткой Узбекской ССР.
Леша, Гога и Эркин мне позже рассказывали. Получили они ордена."Выступают в Москве, в Юбилейной программе, ну и, разумеется, учатся в школе, в девятом классе. Сами понимаете, ну как не явиться в школу при полном параде?!
Являются. На лацканах пиджаков — по ордену. Можете себе представить, что творилось в школе. Каждому любопытно посмотреть, пальцем орден погладить. Короче говоря, первый урок был сорван. А в перемену вызвал орденоносцев директор. Тоже полюбовался наградами, поздравил, а потом говорит:
— Это, конечно, ваше дело, настаивать я не имею права. Однако я полагаю, что в школу вам лучше без наград являться.
Друзья мои ничего понять не могут, даже обиделись. Ордена ведь для того, чтобы их носить. Чтобы все знали: вот идет человек, отличенный самим правительством!
Директор пояснил свою мысль:
— Рад я за вас очень, и поздравляю от всей души. Но вот ведь какая штука... Кому много дано, с того много спрашивается. Вот на прошлой неделе Гулям-Хайдаров получил двойку по тригонометрии. Получать двойки вообще занятие не из лучших. А уж орденоносцу!.. Вызовут к доске, а он начнет мямлить и экать-мекать. Так что вы, друзья-товарищи, послушайтесь моего доброго совета. И еще такой вывод сделайте: как хотите, а учиться вы должны и даже обязаны
только на «отлично». Вы теперь орденоносцы, и это вас ко многому обязывает. Даже если и нет на пиджаке ордена... Ребята-то все равно знают, что есть!И что же вы думаете? Поднажали орденоносцы на учебу, самолюбие взыграло,— стали учиться на «отлично»!
А вы, ребята, на их месте не стали бы отличниками, а?
На Новогоднюю школьную елку директор лично пригласил Лешу, Гогу и Эркина, попросил их выступить в самодеятельности, показать свое искусство и особо напомнил:
– - На Новогодний бал очень прошу пожаловать при всех регалиях. Будут у нас гости из других школ, из рай- и гороно. Страна должна знать своих героев!
Вот и пролетели незаметно три года. Успешными, счастливыми они были для Леши, Гоги и Эркина. И, пожалуй, пора ставить точку, заканчивать повествование?
Нет, рано ставить точку. Почему? Сейчас объясню — почему.
ПОДВИГ ФЕДОРА ПЫЖИКА
Паш старый знакомый Федор Пыжик, бывший беспризорник, карманник, а затем — честный человек, любимый ученик замечательного иллюзиониста-манипулятора Марчеса, после некоторых раздумий решил все же отказаться от карьеры манипулятора. Возможно, он и ошибался, но все же ему было виднее. А как утверждал Федор, профессия иллюзиониста все время напоминала ему прежнюю, трамвайную «работу». Он от души поблагодарил своего учителя, его добрую супругу, распрощался с ними и стал униформистом, то есть рабочим манежа в одном из цирков на Юге страны. Рабочие цирка одеты в одинаковую красивую форму — униформу, отсюда — униформист. Униформисты помогают ставить на манеже турники, другую аппаратуру, разравнивают опилки на манеже, ковер стелят... А Федора вскоре сделали даже старшим униформистом, ибо он умел держать страховочную лонжу, изучил незаметное для зрителей, но очень важное в цирке искусство пассировки, то есть Федор знал, как подстраховать артиста, выполняющего сложный прыжок, как, когда, с какой стороны подать артисту кольца, булавы, другой реквизит.
А в свободное время Федор вместе с товарищем, тоже униформистом, готовил номер «Воздушные гимнасты на летающей торпеде». Такой номер в цирке уже был — муж и жена Волгины. Однако Михаил Никитич и Валентина Михайловна, когда к ним за советом обратился Федор, сами предложили сдублировать их аттракцион, усовершенствовать его. Дали Пыжику много хороших советов и даже писали письма, помогая в работе. Так, например, они посоветовали заканчивать выступление прыжком на штрабатах. Это очень эффектный прыжок.
Представьте себе, ребята, вы — в цирке. Под куполом летает по кругу серебристая торпеда, а к ней подвешен «бамбук» и двое гимнастов выполняют головокружительные трюки. И вдруг один гимнаст выскальзывает из рук партнера н стремительно падает, падает!.. Зрители ахают... До зрительских рядов остается метра полтора!.. И все кончается благополучно. Гимнаст повисает па двух веревках, прикрепленных петлями к его ступням. А секрет вот в чем. Веревки сложены особым способом, «вечной петлей», примерно так складывают стропы парашютов. Длина веревок, скажем, десять метров, а в сложенном виде — около метра. Гимнаст падает не отвесно — партнер выбрасывает его вперед, да и центробежная сила летающей «торпеды» помогает, поэтому смельчак летит по касательной, полностью разматывает штрабаты, и когда обе веревки уже натянуты, он, как маятник, скатывается к манежу. Очень впечатляющий прыжок. Но требует мужества и ловкости.
Федор Пыжик, попав в ученики к Марчесу, даром времени не терял. Репетировали акробаты — он с ними репетировал. Тренировались канатоходцы — и Федор на воздушном мостике. Жонглеры— он с жонглерами, с гимнастами... Перестал бояться высоты. И захотелось стать воздушным гимнастом. Уже приезжала из Москвы просмотровая комиссия. Дала высокую оценку номеру. Особенно ьонравилсн прыжок со штрабатами. Через месяц номер должен быть просмотрен в Москве, и вот она — путевка в жизнь!
Увы! Не суждено было Федору порадовать зрителей своим искусством. Нет, он не разбился во время репетиций.