Трое против Зоны

Мы со Шнобелем бросились следом, отворачиваясь от ветра и прикрывая лицо руками. Снежная пелена заволокла все вокруг. По затвердевшей от мороза земле стелилась поземка, ноги промокли и продрогли. Глаза слезились, щеки горели.

Ветер упруго гудел, усиливаясь, превращаясь в ураган. Мы едва держались на ногах, нас мотало из стороны в сторону, как сухие листья. Сквозь завесу снега я различил, что Пригоршня упал, и бросился ему на помощь. Мимо просеменил Шнобель, увлекаемый бураном.

Незаметно ветер изменил направление, теперь он дул не хаотично, то в лицо, то в спину, то в бок, а завивался вокруг нас, увлекая массы снега, скрыв окружающее. Стена снега двигалась все быстрее, и при этом сжималась. Мы оказались в центре ледяного смерча, который постепенно раскручивался. Вот-вот он разгонится до немыслимой скорости – и вздернет нас в воздух, как котят. Что Дядьев сделает с нами потом? Забросит смерчем далеко отсюда или, подняв повыше, грохнет о землю?

Ветер гудел и ревел, закладывая уши, смешанный с песком снег забивался в ноздри, в рот, за шиворот, колол спину, сдирал кожу с лица. Я понял, что больше не могу идти, не могу даже стоять на месте – ноги отрываются от земли. Рядом Пригоршня со Шнобелем размахивали руками, пытаясь удержаться, но и их неудержимо увлекало за собой вращение воздушно-снежной массы. Я закричал, когда меня подняло в воздух и понесло.

Огромная фигура, очертаниями напоминающая тролля, проявилась в грязно-белой пелене. Ростом метра два с половиной, широченные плечи, мощный торс, руки как стрелы подъемного крана, толстые ноги – словно фонарные столбы. Наклонив голову, монстр проламывался сквозь буран. Это что, брутор?! Откуда он здесь? Так вот что нам приготовил Дядьев!

Снежный поток бил брутора по плечам, по груди, но мутант пер, как танк. Меня протащило перед ним. Монстр протянул огромную лапу, схватив за ногу, подтянул к себе. Ну нет, не дамся! С трудом преодолевая сопротивление визжащего и гудящего воздуха, несущего тонны снега и песка, я потянул из-за спины автомат.

Мутант поднял меня за ногу и встряхнул. Автомат выпал из рук, повиснув на ремне, все поплыло перед глазами. Брутор закинул меня на плечо, затем вытянул другую лапищу и схватил пролетающего Пригоршню, орущего и размахивающего руками. Тоже встряхнул, закинул на другое плечо – и поймал Шнобеля. Ветер трепал нас, как тряпичных кукол. Я попытался вытащить нож из ножен, но ничего не получилось. Глаза засыпало снегом и песком, меня жутко качало и трясло, ветер яростно пытался оторвать нас от чудовища. Прижимая нас к себе, брутор зашагал сквозь смерч. Кровь прилила к голове, замутило. Зубы клацали при каждом шаге монстра. Я вслепую вонзал нож в его толстую шкуру, но он, кажется, даже не замечал моих попыток. Рядом возились Пригоршня со Шнобелем, что-то кричали, я не разбирал слов за ревом бурана, даже не был уверен, что это они, а не брутор рычит или ветер в ушах завывает.

А смерч нападал на мутанта, словно тот уносил его добычу, ярился, взвивался к небу и падал вниз тоннами снега, сек ледяной крупой, сбивал с ног, рвал волосы и шкуру. Брутор согнулся почти вдвое, преодолевая злобную стихию, и шаг за шагом продвигался вперед. Может, где-то впереди его лежбище. И какого лешего он вылез из норы в такую погоду?! Уже почти ослепнув, я все пытался достать брутора ножом, колол и резал – без толку.

Вдруг шум смерча поутих, больше ничто не лезло в глаза, не скребло будто наждаком кожу на лице и руках. Поморгав, я попытался оглядеться, по-прежнему вися вниз головой. Брутор держал крепко, я опасался, как бы он не раздавил мне ногу.

Сквозь просвет в стене мутант втиснулся в какое-то помещение. С трудом я разглядел бетонные стены и пол. Похоже, это рыборазводческая станция. Брутор понес нас по коридору, задевая его плечами. За ним осыпался бетон. Буран снаружи все еще бесновался. Порыв ветра взметнул сальные длинные волосы брутора, замел в коридор песок со снегом. Я вдруг понял, что под напоротом ветра бетонные стены заметно подрагивают, а еще трещат. Кажется, долго это здание не продержится…

Брутор поднял Никиту, поднес к лицу, разглядывая в слабом свете, проникающем сквозь проломы в потолке и стенах.

– Пригоршня, засандаль ему в глаз из гранатомета! – заорал Шнобель, отплевав песок.

Никита воспринял предложение серьезно и задергался, пытаясь достать привязанный к спине мешок из промасленной ткани.

Огромный рот брутора открылся, лицо исказилось в гримасе.

– А… ны… ынада! – прохрипел мутант.

– Скорей! – закричал Шнобель, качаясь в лапах чудовища.

Морда того снова скривилась:

– Ынада!

– Никита, стой! – крикнул я. – Подожди!

Переваливаясь с ноги на ногу, брутор пошел вперед. Прижал нас к вонючей груди – я чуть не задохнулся, теперь, когда ветер ослаб, животный запах чувствовался намного острее, – и плечом вломился в стену: дверь была для него слишком маленькой.

Бетон поддался, куски его упали на пол. Прикрывая нас плечом от осколков, брутор втиснулся в пролом. Мы оказались в длинном зале, я разобрал в полутьме под собой широкие горловины вмурованных в пол цистерн. Кажется, садки для икры.

Снаружи буря продолжала бушевать, пытаясь разнести здание станции. Дядьев не на шутку рассердился, когда у него отняли добычу. Смерч злобно и яростно бился в стены, кроша старый бетон. Мимо моего лица свалился большой кусок, оцарапав щеку, разбился где-то под нами.

Мутант поднял крышку одной цистерны и опустил нас туда. Мы повалились на холодный пол круглого бассейна глубиной метра два. Склонив над отверстием корявое лицо, брутор опять раззявил рот:

– Надыпырыждать…

Он сел рядом, нагнувшись, обхватил горловину цистерны огромными лапами и закрыл крышку, придавив собственным телом.

Тут было абсолютно темно. И не так уж и холодно, понял я, пытаясь подняться на ноги. Даже, пожалуй, тепло.

– Мы же задохнемся! – закричал рядом Шнобель, вскочил и тут же со стоном повалился обратно. Я этого не видел, понял по звукам.

Пригоршня шарил ладонями по стенкам, приговаривая:

– Надо понять, какого оно размера… Может, где-то стенка прохудилась, выберемся… Эй! Да тут труба! Наверно, вода подходила. Из нее поддувает!

– Ну, значит, не задохнемся. Никита, сядь. Шнобель, успокойся. Вы поняли, что эта образина пыталась говорить с нами? И он сказал: надо переждать. Переждать смерч, вызванный Дядьевым.

Я провел ладонью по покрытию, обтягивающему стенки цистерны изнутри. Местами оно было повреждено. Кажется, это прорезиненная ткань, натянутая на пенопласт. Под слоем пенопласта скрывался бетон.

– Бруторы же тупые, – возразил Пригоршня. – Не разговаривают они.

– Давайте подождем, – предложил я. – Если этот мутант не съел нас сразу, а сунул сюда, скорее всего, он же нас и вытащит, когда закончится буря. Надо просто дождаться этого момента.

Мы стали ждать, вслушиваясь в доносящиеся сверху звуки.

Глава 18 Прорыв

В бассейне-цистерне было так темно и тепло, что я не заметил, как уснул.

Разбудил меня скрип люка. Было тихо, солнечный свет проникал сквозь огромные проломы в потолке и стенах большого зала. Вокруг валялись обломки бетонных плит и кучи цементной крошки. Две железные лестницы из трех, что вели на опоясывающую зал поверху галерею, упали, сорвавшись со штанг. Смерч не развалил, но основательно потрепал здание. Пол и стены были мокрыми, тут и там расплывались лужи от нападавшего сквозь дыры и успевшего растаять снега.

Покрытый светло-серой пылью мутант стоял рядом с цистерной. При нашем появлении он встряхнулся, как вылезший из воды пес, и оглушительно чихнул. С потолка ему под ноги упал камешек.

Пригоршня со Шнобелем схватились за стволы, настороженно следя за каждым движением брутора.

А ведь это самка. Похожа на йети, снежного человека, – огромная, сутулая, с широкими плечами и крупными лапами. И немолодая: длинные космы подернуты сединой, торчащие из подобия мехового платья груди обвисли.