Алан был уже на ногах, он возвышался над остальными, прямой, преобразившийся, обращая свою речь в темноту, словно к огромной невидимой аудитории:
— Кто-то сказал, помнится, это был Гейне, что каждая эпоха — Сфинкс, бросающийся в бездну,
как только его загадку решили. Я теперь знаю, какова загадка нашей эпохи. Она не в том, как произвести на свет горстку блестяще одаренных индивидуумов, создать самые роскошные, изысканные условия жизни для небольшого класса людей, наделить огромной властью отдельные группы и возвести два или три величественных монумента. Современный человек — существо по природе своей общественное, кооперативное. Высшие достижения нашей эпохи — намного превосходящие, кстати, все высоты, достигнутые в прежние времена, — не в творчестве отдельных личностей, а там, где складываются усилия многих. И загадка, которую нам надо разрешить, чтобы Сфинкс нас не уничтожил, состоит в том, как использовать эту коллективную силу на пользу наибольшего числа людей. Что-то в нашей душе не дает нам теперь покоя и не позволяет радоваться жизни, покуда большинство представителей рода человеческого пребывает в бедности, темноте и безнадежности. Мы должны превратить эту планету в наш общий дом. Пора научиться вере в людей и сочувствию к ним, все равно — белые, смуглые или черные у них лица. Эта надежда на общий дом на земле, эта вера и умение сочувствовать —
вот главные силы в сегодняшней реальности. Если они будут двигать нами и направлять все наши действия, тогда только мы начнем жить в настоящем смысле слова, черпая энергию из живого источника. Если же мы отвернемся от этих сил, если пренебрежем великой задачей, мы обманем сами себя и скатимся к жестокостям и убийствам, впадем в безумие, обратимся в камень. И честное слово, политика, экономия, психология, философия, религия сегодня, хотя и говорят на разных языках, но указывают все в одну сторону. Так что надо выбирать. Планета Земля должна в скором времени либо стать могилой всего рода человеческого, либо наконец сделаться нашим общим домом, где люди получат возможность жить в мире и трудиться во имя счастья других.
— Эй, эй! Ишь как тебя понесло, — растерянно проговорил Эдди. — Этак ты в проповедники угодишь, а то, глядишь, и в парламент.
— А разве это было бы плохо? — горячо откликнулась Диана. В ее голосе звучала новая жизнь.
Алан рассмеялся.
— Ди, найдется что-нибудь поесть?
— Как всегда, почти ничего. Но можно приготовить чай с бутербродами.
— Бутерброды нарежу я, — сказал Алан. — А ты беги завари чай, Ди. Пошли, ребята.
И он повел их через темный сад к гостеприимно светящимся распахнутым дверям в дом.