Трое

Мишель стало стыдно за реакцию своего тела на братьев. Оставалось лишь только думать, что это такой ответ организма на стрессовую ситуацию.

Надо отвлечься.

Однако, неизвестно, сколько это все продлится. Мишель надеялась, что все же парень из магазина ошибся, и правительство явно не сидит на месте, скоро все наладится. И когда это случится, ей хотелось бы быть не в глуши лесов Джорджии, без возможности выйти на связь.

Занятая сумбурными мыслями, Мишель пропустила момент, когда они свернули на еле заметную проселочную дорогу. Ни одного живого и неживого они не встретили за это время.

Домик, к которому они подъехали, был совсем крошечным: один этаж, внутри одна большая комната, она же кухня. Все убого, мебель самодельная, грязища невероятная. Туалет и душ на улице.

Братья, переругиваясь, принялись споро разгружать машину, заносить припасы в дом. Мишель нерешительно села на крытый шкурами животных широченный топчан. Другой мебели, кроме стола, пары кресел и табуреток, в доме не было.

– Чего сидишь, коза?- Мерл, кряхтя, занес очередную сумку с вещами, - пожрать сообрази нам. Хоть какая-то польза от тебя.

Мишель стала копаться в сумках с продуктами, перебирая консервы, решая, что из этого сойдет на ужин.

В итоге остановилась на бобах и сосисках. Полуфабрикаты необходимо было съесть в первую очередь. Повозилась с плитой, но так и смогла ее разжечь. Дерил молча отодвинул ее в сторону и, наломав заранее заготовленной щепы, раздул огонь. Мишель внимательно следила за его действиями, понимая, что этому придется учиться в первую очередь: не будет же она каждый раз звать его на помощь, когда захочется согреть чайник.

Мерл принес последнюю сумку, уселся в кресло, закурил, прищурившись, глянул на Мишель.

– Ну что, конфетка, чем порадуешь?

– Сосиски и бобы, - коротко ответила девушка, – и чай.

– Че, готовить не умеешь, значит?- вздохнул Мерл.

– Могу сделать сандвичи…- растерялась Мишель.

– Ясно. Нахера она нам, братуха? Худая, хлипкая какая-то, подержаться не за что, да и малая совсем, учить только всему. Готовить не умеет, с оружием тоже не умеет… Надо было ее в магазине оставить, говорил я тебе…

– Завали, Мерл.
– Дерил не отличался разговорчивостью. И оригинальностью.

Мишель задохнулась от комка, подступившего к горлу. Значит, они хотели бросить ее в магазине, даже говорили об этом! Она сморгнула непрошенные слезы и вышла на улицу.

Постояла, пытаясь привести себя в чувство. Сделать она ничего не могла: так далеко от города, дороги назад не осилит, конечно же. Да и идти ей некуда. Надо засунуть гордость куда подальше и постараться быть максимально полезной. В конце концов, они ее защищали все это время. И, судя по последнему замечанию Мерла на ее счет, как сексуальный объект не воспринимали, слава Богу.

Мишель проверила работу туалета (деревянный сарайчик с дырой в земле), осмотрела душ (летний, вода дождевая). Недавно прошли дожди, и душ был в рабочем состоянии. Мишель вернулась в дом. Братья за столом уплетали приготовленную ею еду.

– Садись, конфетка, поешь. – Мерл, перекусив, стал заметно добрее.
– А то ветром унесет.

– Спасибо. Я в душ.

– Спинку потереть?

Мишель проигнорировала глумливый вопрос, молча взяла полотенце и сменную одежду и вышла.

Вода была ледяная. Мишель с огромным трудом отмыла кровь, въевшуюся в руки, замерзла просто до одури.

Когда она, с синими от холода губами вошла в дом, братья сидели так же за столом, мирно распивая бутылку чего-то алкогольного. Сигаретный дым клубами вился над ними. Мишель закашлялась.

– Эй, ты чего трясешься?- Дерил встал из-за стола и подошел к ней.

– Дддуш, - зубы выбивали дробь, - вода ххххолоддддная…

– Блядь, не хватало тебе заболеть, лечить тебя никто не будет, учти, - Дерил стащил с кровати покрывало из шкур и замотал ее по самые уши. Потом усадил в кресло и сунул в руки стакан с алкоголем.

– Мне нельзя,- вяло пыталась отказаться Мишель,- мне нет двадцати одного…

– Да плевать, - рассмеялся Мерл, - мир все равно в жопе… законов больше нет. Слушай, братух, - повернулся он к Дерилу, - точно! Законов больше нет, можно делать все, че захотим! Вот кайф…

– Можно подумать, тебя раньше законы сдерживали, - хмыкнул Дерил.

– Конечно, сдерживали! Даже три раза сдержали, блядь!

– Ты сидел в тюрьме?- не удержалась от вопроса Мишель, уже успев пригубить из стакана. Пойло оказалось крепким, по животу пошло тепло, она моментально согрелась и расслабилась.
– За что?

– Сидел, малая, - кивнул Мерл. – По разным причинам. Первый раз из армейки забрали, за то, что одному мудозвону сказал, что он мудозвон. И показал, что с мудозвонами делают. Потом - ни за что.

– Как это?
– не поняла Мишель.

– Это он хочет сказать, что копы - мудаки, - рассмеялся Дерил.

– Конечно, мудаки, - Мерл залпом допил бурбон, - без доказательств срок впаяли…

– Ну да, кило мета – это ж ни хрена не доказательство, - кивнул Дерил.

– Завали, Дерилина! Все бы было пучком, если ты мне помог в тот раз!

– Ага, пучком! – огрызнулся Дерил, - вместе бы и сели!

– Вот ты гандон!

– От гандона слышу!

Мишель тяжело вздохнула. Ей до ужаса надоели их бесконечные перепалки.

– Давайте выпьем еще!

– О, коза дело говорит, разливай, Дерилина,- моментально переключился Мерл.

Мишель уселась в кресле поудобнее и уже с удовольствием отхлебнула спиртного. Значит, наркотики… Братья не были похожи на наркоманов. Мишель вспомнила своего бывшего парня и незаметно поморщилась. Жозе тоже не был похож на наркомана… Хорошо, что мама с папой ничего не узнали…

В груди закололо. Что они там сейчас делают? Так же стоят у двери? Ходят по дому? А может, вырвались и идут теперь по улице, к которой она за прошедший месяц успела привыкнуть и даже полюбить…

Надо держаться. Не раскисать. Мишель отпила еще глоток.

– Слышь, кукла, - Мерл все-таки был совершенно неугомонным, - расскажи о себе. А то мы тут душу открываем тебе, такие вещи говорим, а ты все молчишь. Давай, поделись, нам тут еще хрен знает сколько сидеть.

Он пересел в соседнее кресло, Дерил развалился на топчане. Мишель вздохнула, переключаясь.