Троецарствие. Дилогия

– Хотел продемонстрировать своей жене лицо ее отца, – отозвался я. – В последний раз.

На этот раз губы Чена Шу превратились в тонкую белую полоску, настолько плотно он их сжал. Но всего на секунду, вскоре он уже вновь радушно улыбался.

– Ах, жена! – произнес он мягко. – Этот ваш брачный договор, он ведь ничтожен, вы же понимаете? Я не давал согласия на брак.

– Все формальности уладили монахи, Стрелок Чэн. Прошу вас, не волнуйтесь по этому поводу. Подписанные бумаги переданы как в городской архив Пояна, так и в великий храм. Ваше согласие после соблюдения всех договорных этапов не было обязательным – лишь желательным.

Дядя Шу тут же закивал, словно сказанное мной ничуть его не расстроило. А я ведь знал, что это не так.

– Пусть так, пусть так. Через несколько дней это уже не будет иметь никакого значения.

Мы мило поулыбались этой неприкрытой угрозе. Выпили еще по наперстку вина. Продолжили переговоры.

– Так зачем вы здесь, Стратег Вэнь?

– Ради вашей дочери и моей драгоценной супруги я хотел предложить вам выход из этой ситуации.

– Мне? – рассмеялся Чэн Шу. – Вы?

– Да. Видите ли, Стрелок Чэн. Убивать отца жены сразу после свадьбы – это как-то чересчур даже для ситуации, когда вся наша некогда великая страна охвачена огнем гражданской войны. Как нам с ней жить после этого? Как растить детей? Что им говорить про дедушку, который обезумел настолько, что пошел войной, и его пришлось убить? Вы ставите меня в очень неудобное положение, Стрелок Чэн! Вы понимаете это?

У тестя задергался левый глаз. Уж не знаю, на что он рассчитывал на этой встрече, но таких речей услышать точно не ожидал. Пришлось целую минуту ждать, прежде чем он ответит.

– Серьезно, Стратег Вэнь? Вы на самом деле рассчитываете прожить так долго, чтобы увидеть детей?

– И внуков тоже, почтенный. Поэтому хотелось, чтобы и вы своих смогли на руках подержать. Не ради этого ли живет человек?

Наконец мой собеседник не выдержал. На лице его появилось высокомерное выражение.

– Ты глупец, – с ленцой кота, который прижал лапой мышь к полу, произнес он. – Мнишь, что сможешь выкрутиться из того положения, в которое сам себя загнал гордыней? Твоя армия, может быть, и сильнее моей, но за твоей спиной мои союзники! У меня превосходство втрое! Мальчишка!

– А со мной – милость богини! – парировал я. – Кстати, дядя Шу, вы ведь знали, что я уже разбивал одно войско, превосходящее мое вдвое?

– Невежественный сброд Желтых Повязок! – презрительно фыркнул он. – Чтобы его разогнать, достаточно пары тысяч конницы!

– Пусть так. – Хотя это было совсем не так. – Но вот еще вопрос? Как вы сами-то намерены выкручиваться из положения? Как будете загонять пролитое вино обратно в бутылку? Ваши союзники – удовлетворятся ли они разгромом Вэнь? Не пойдут ли дальше – на ваши города, например?

– Ха! Поверь, мальчишка, мне есть чем удержать их в узде!

Вот ради этого разговор с тестем и затевался. Понять, чем он удерживает своих союзников, чтобы после этой битвы они не повернули оружие против него? Может, он рассчитывал, что их потери в сражении будут слишком высоки, и они не рискнут лезть дальше? Удовлетворятся тем, что осадят и неторопливо возьмут мои города? Возможно. Но недостоверно.

Я дал знак Пирату выступить вперед – пришла пора небольшой домашней заготовки.

– Войска нового строя Вэнь разобьют сперва вас, а затем и ваших союзников, гун Чэн Шу! – запальчиво выкрикнул Герой.

А что? Все в рамках традиций! Герои, они ведь вспыльчивые, огонь, а не люди! Вот и не сдержался мой капитан, влез в переговоры.

– Они, может, и хороши, но лишь в обороне! – отмахнулся от него тесть.

– Но именно в обороне мы и будем стоять, когда вы с союзниками попытаетесь разгромить нас, – вставил я. – Поверьте, потери будут ужасны. Ваши потери. Никому еще не удавалось справиться с хорошо обученными «ежами». Даже тройное превосходство в живой силе не гарантирует вам победу. В лучшем случае вы сможете одержать верх, но останетесь с горсткой солдат, и вас поглотит любой сосед. В худшем – все ляжете в землю.

По лицу Чэна Шу я увидел, что такой вариант он не сбрасывал со счетов. И ему очень не хотелось ослаблять себя, победив меня. Значит, сейчас он попытается надавить на меня тем, чем, предположительно, держал в узде своих союзников.

Я не представлял, что это. Но был убежден, что некий серьезный аргумент у него имеется. Иначе чем бы он смог скрепить союз никому не верящих южных князей?

И не ошибся. Тесть решил сменить тактику с кнута на пряник.

– Молодой Вэнь Тай, – проговорил он, стирая с лица выражение гордеца-аристократа и превращаясь в доброго дядюшку Шу. – А может, нам не стоит доводить все до сражения? Склонитесь передо мной, принесите клятву служить мне, и я оставлю вам ваши земли и ваш титул. Поверьте, мне не доставляет удовольствия враждовать с вами, тем более вы женаты на моей любимой младшей дочери.

Ага-ага. Верю. И брак уже признал. Мастер переобувания в воздухе!

– А как вы удержите союзников, дядя Шу? – я тоже сменил модальность на домашнюю. – Вряд ли они удовлетворятся вашим приказом отступить, после того как вывели войска в поле. Да и мне, признаться, не хочется присягать вам, хоть вы и отец драгоценнейшей Юэлян, с которой я связан узами брака. Зачем мне это делать, когда я сильнее вас? Дайте мне ответ на эти вопросы, дядя Шу, и между нами не останется вражды! Я стану почтительным сыном и верным вассалом, даю слово!

А-а! Заблестели глазки. Решил, что я клюнул. Ищу пути спасения. Нет, дядя Шу, ты очень сильно ошибаешься. Ни перед кем я склоняться не собираюсь! Да и тебе не верю ни на грош, если уж на то пошло. Ты вероломная старая сволочь. Я и очень жалею о том, что не напал на тебя до того, как ты призвал своих союзников.

– По правде сказать, я могу ответить на оба ваших вопроса, молодой Вэнь Тай. И, думаю, один ответ удовлетворит вас.

– Я жажду услышать его! Говорите скорее!

Давай, чувак! Я уже устал эти кружева плести!

– Дело в том, что у меня есть права на престол Поднебесной, – проговорил Чэн Шу медленно, внимательно глядя на меня. И поэтому мои союзники поддержали меня.

Я выждал несколько секунд, храня на лице заинтересованное выражение, а потом – специально! – прыснул, словно больше не мог сдерживать смех.

– Ох, дядюшка! Я уж думал, вы действительно сейчас скажете мне что-то важное! Да половина удельных князей Китая уверены в том, что ведут свой род от предка нашего почившего в Лояне императора! И многие из них действительно принадлежат к императорской семье, пусть и к боковым ветвям. Один мой генерал, Ля Ин – вы ведь его знаете, он Стражей Реки командует – тоже член правящего дома! Почему вы решили, дядя, что ваши притязания на престол более законны, чем его. Или любого другого мятежника?

– Но кто из них является хранителем Священной Нефритовой Императорской Печати?

Блин! В смысле, не «блин, все пропало!», а «блин, он серьезно сейчас вообще?» И что? У него есть печать. Нефрит не самый редкий камень – мог и вырезать. Даже если печать подлинная – что дальше? Круто, раритет, но какое отношение это имеет к легитимности власти?

Как оказалось, я все еще не до конца понимал средневековый Китай и живущих в нем китайцев. Когда Чэн Шу произнес свою фразу, я разве что плечами не пожал, а вот реакция моих соратников была совершенно иной. Бык с Пиратом так глаза округлили, что стали совсем европейцами, а Юлька с Цань и вовсе сложили руки перед грудью и совершили поклон в сторону тестя.