Троекон. Третий путь

Лед добрался даже до соседних домов, и, казалось, мог бы заморозить весь город, но тут Мурра выронил посох, рухнув на одно колено и тяжело дыша. К нему тут же подбежали дети, но не с радостными воплями, а со слезами на глазах.

– - Папа! Папа!
– - кричали они между всхлипами.
– - Там мама! Помоги маме!

Травник из-за всех сил заставил себя подняться на ноги и подошел к лежащей на мокрой земле Мине. Она еще дышала, но каждый вздох отдавался клокочущим хрипом.

– - Мина...
– - Мурра тяжело опустился перед женой на колени.
– - Мина, любимая, прости меня. Я так хотел, чтобы ты была счастлива.

– - Я... счастлива, -- выдавила она из себя.
– - Позаботься... о детях. Обо всех детях. Обещай...

– - Я обещаю. Я клянусь тебе всеми Богами Четырех Сторон Света!

Минлебика хотела сказать что-то еще, но вместо слов вырывался один лишь кровавый кашель. Через минуту и он стих навечно.

Бежали быстро, стараясь не попадаться на глаза случайным прохожим, решившим прогуляться под дождем. Нандин нес Мину, Айван держал за руки детей Мурры, а сам травник озирался по сторонам, готовый в любой момент воспользоваться посохом.

Он не знал, что теперь делать и куда бежать. Разбираясь лишь в травах да магии, все остальные заботы он оставлял жене, сердобольной и щепетильной, знающей, казалось, ответы на все вопросы.

Айвану было не до чужих горестей. Он стремился убраться из города подальше, подальше от Мурры, но сейчас остаться одному значило бездумно погибнуть. Он хотел помочь травнику, чтобы тот затем помог ему. Они бежали к Северовесью.

– - Тебе лучше спрятать посох, -- тяжело выдохнул Айван, не привыкший к долгому бегу, в Эфере бегал лишь на короткие дистанции, обычно этого хватало.
– - У нас не так плохо относятся к магам, но дублей много не бывает.

Мурра остановился, тяжело дыша. Хуже всего было детям, которых Айван чуть ли не тащил на себе, Нандин же едва запыхался.

– - Если они последуют за нами, лучше иметь под рукой оружие.

– - Будешь сопротивляться, они спалят всю деревню, -- сказал Нандин.
– - Поверь мне. Лучше местным не знать, что ты колдун.

– - Там вообще не следует задерживаться, -- решил воспользоваться моментом Айван.
– - Оставь детей моей тетке, она позаботится о них. И жену твою похоронят как следует. Скажешь, что на вас бандиты напали.

– - Хочешь, чтобы я бросил детей, а Мину позволил хоронить незнакомым людям?
– - горячо переспросил Мурра, ударяя посохом в землю. Для ледяного мага он пылал жарче любого костра. Ненависть способна сжечь изнутри, если ее не обрушить на кого-нибудь другого.

– - Разве ты не хочешь отомстить? У Ачукаллы наверняка есть собаки, они отследят тебя по запаху, и лучше ему быть как можно дальше от твоих детей.

Слова о детях заставили его сжать челюсти и единственную ладонь на древке посоха. Мурса и Минда плакали не переставая, и кабы не шум дождя, им бы вряд ли удалось выбраться из города незамеченными.

Мурре пришлось согласиться с доводами Айвана. Они вернутся в город, и маг-седокта выведает у Ачукаллы, где его гриморий.

Тетка Айвана была холоднее льда травника, когда ее промокший насквозь племянник показался на пороге с незнакомым одноруким человеком в балахоне, двумя плачущими детьми и берсеркером с мертвой женщиной на руках. Ничего не говоря, она пустила их в дом.

Айван не стал извиняться или объяснять ситуацию, он лишь попросил ее присмотреть за детьми, а на завтра, если Мурра не вернется, похоронить Минлебику. Сам травник подкрепил просьбу мошной с серебряными дублями.

В этот раз он все же попрощался с теткой, заявив, что они больше никогда не увидятся. Сестра его отца лишь мягко обняла его и наказала беречь себя. Теперь все кончено. В прошлый раз между ним и деревней словно осталась неразорванная нить, но теперь ее нет. Оставляя порог за спиной, он знал, что никогда более не переступит его. Но с течение времени знания зачастую превращаются в заблуждения.

Они вернулись в город тем же путем, когда на западе уже начинало светлеть небо. Тучи уходили прочь, спасаясь от солнца, что еще намеревалось напомнить о себе в последний раз, прежде чем покинуть мир на долгие месяцы.

Дождь прибил запахи города к земле, но это ненадолго. Рано или поздно все всплывает наружу, и тогда лучше находиться как можно дальше. Айван не сомневался, что Мурра схватит Ачукаллу, будь у него посох с самого начала, он мог бы единолично перебить всех стражей и викаранов. Возможно, он не хотел лишних жертв, не хотел, чтобы горожане прознали о нем, но теперь, когда его жена мертва, а дом разрушен собственными руками, уже не важно, о чем подумают другие. У него еще остались дети, и чтобы их защитить, придется замарать руки.

– - Только не убивай Ачукаллу сразу.

– - Почему?

– - Мне нужно у него кое-что забрать.

– - Гриморий? Айван резко остановился, и Нандин едва в него не влетел.

– - Точно, это же ты выкупил мои вещи у посаков. Ты знаешь, что Ачукалла сделал с книгой?

Мурра вздохнул, приставил посох к ближайшей стене и выудил из-за пазухи потертую черную книженцию без каких-либо надписей. Она казалась совсем невзрачной, и ни один продавец книг не дал бы за нее и медной уны, но открыв первую страницу, не пожалел бы и сотни золотых дублей, но все равно не получил бы желаемого. К счастью, посаки оказались глупцами и трусами.

– - Так она все это время была у тебя?!
– - поразился Айван.
– - Если бы я знал...

– - Я бы не позволил, -- перебил его травник.
– - Я с нашей первой встречи догадывался, что ты маг-седокта, но считал, что тебе не следует заниматься магией, чтобы не оказаться на костре, а оно вон как получилось. Я послал Мурсу как раз за тем, чтобы он велел тебе вернуться, тогда бы я передал книгу, и ты мог бы приступить к своему путешествию. Мне потребовалось два месяца, дабы понять, что ты не отступишься, а теперь в городе слишком опасно оставаться волшебнику. Ты уже узнал, как сделать то, чего ты желаешь?

Он и это понял. Айван стоял, не в силах подыскать подходящих слов. После двух месяцев мучений, он вернул свои вещи, что все это время были у него под носом. Мурра пытался уберечь его от самого себя, но сейчас гораздо опаснее окружающие.

Вернув конфигар и гриморий, он вернул части самого себя, и только сейчас осознал, что без них чувствовал себя неполноценным. Ворота открыты, а за ними ужасающая неизвестность.

– - Я не смог расшифровать все, -- ответил он сдавленно.