Трофей для хоккеиста

– Где. Ты. Была.

Это звучит не как вопрос, а как обвинение.

– У меня были важные дела! – оправдываюсь я, зачем-то прижимая к груди рюкзак, как будто он может стать щитом между мной и разъяренным Багровым.

– Какие. Нахрен. Дела.

И тут я совершаю тактическую ошибку, потому что не выдерживаю такого жесткого прессинга и перехожу в нападение:

– Тебя это не касается вообще-то, это моя личная жизнь! Какие ко мне могут быть претензии? Это же работа, а не тюрьма. Подумаешь, ушла пораньше, просто потом отработа… ммм!

Багров почти мгновенно оказывается рядом и запечатывает мне широкой ладонью рот.

– Еще одно слово, и отрабатывать начнешь прямо тут.

Сейчас в его голосе нет угрозы, просто спокойное предупреждение, и это, если честно, пугает еще больше.

– Ты сбежала с работы, – начинает методично перечислять Багров. – Никому ничего не сказала…

Я мычу ему в ладонь, и он убирает руку.

– Что?

– Сказала! – с отчаянием кричу я, даже не думая о том, что мы сейчас стоим на улице. – Я Косте сказала!

– Косте? При чем тут Костя? – лицо Багрова темнеет, и он тут же рявкает: – Что у тебя с ним? Он твой любовник? Клиент?

– Ты с ума сошел? – я ошарашенно смотрю на него.

Сначала мне кажется, что это он так шутит, но по взгляду понимаю: нет, не шутит. Серьезно спрашивает.

Господи, какой же он мудак.

У меня вдруг кончаются силы, и я опускаюсь прямо на ступеньки, потому что ноги уже не держат.

– Это не ответ, – безжалостно говорит Багров.

– Да нет никакого ответа! Мне позвонили по важному делу, надо было срочно уехать, я и поехала. А в коридоре я случайно – случайно, слышишь?! – встретила Костю. Ну и попросила его передать, что меня не будет.

– Он не передал.

– Мудак номер два, – тихо бормочу я себе под нос.

Интересно, Костя тупо забыл или специально так сделал? Хотя какая теперь разница.

– А кто номер один?

Черт, а у него хороший слух!

– Догадайся, – ядовито предлагаю я.

– Я? – Багров приподнимает одну бровь.

– Умница.

– Забавно, – он смотрит на меня сверху вниз, и в его взгляде сквозит что-то похожее на презрение. – Мой ассистент пропадает посреди рабочего дня, ее телефон не отвечает, а потом она через несколько часов заявляется и говорит, что у нее были дела. Важные, блядь! А я сорвал свою тренировку, потому что искал ее, звонил ей, ездил к ней домой и уже почти позвонил в полицию – но мудак почему-то здесь я.

– Ты ездил ко мне домой?!

– Там никого не было.

– Откуда ты адрес взял?

– В отделе кадров.

А вот теперь мне стыдно. И неловко. С другой стороны, я тут при чем? Это все Костя виноват, что не передал! А Багрова вообще никто не заставлял так бегать и за меня переживать. Тоже мне, паникер нашелся.

– Прости, – говорю я, а потом с нервной усмешкой уточняю: – Но тебе не кажется, что ты перегнул палку? Ну куда я могла деться? Ясно же, что не преступники меня посреди дня выкрали с целью выкупа, правда?

Но Багров не поддерживает мой шутливый тон и спокойно, даже слишком спокойно говорит:

– Жену моего друга похитили прямо у ее дома.

– Чего? – у меня перехватывает дыхание. – Когда?

– Давно.

– И она… с ней все в порядке?

– Уже да. Потому что ее вовремя стали искать.

У меня аж мороз прошел по коже.

Нихрена себе. Ну это хотя бы объясняет, откуда у Багрова такая паранойя.

– Прости, – снова повторяю я. – Я отработаю этот день.

– Почему ты не отвечала на звонки?

– Сначала телефон у меня на беззвучном стоял, а потом просто разрядился. А зарядки с собой не было. Честное слово!

Я зачем-то достаю мобильник из кармана и показываю Багрову. Видимо, в качестве доказательства.

– Видишь, он старый, не держит долго заряд.

– Дерьмо, а не телефон, – резюмирует Багров, глядя на мой старый поцарапанный мобильник с трещиной на экране. – Не можешь со своих заработков купить себе нормальный?

– Не твое дело, – вспыхиваю я.

– Даже того, что я тебе тогда оставил в клубе, хватило бы на два нормальных телефона, —задумчиво говорит он. – На что у тебя вообще деньги уходят? Азартные игры? Наркотики?

И почему-то это становится последней каплей.

То есть мало того, что я, по его мнению, проститутка. Так еще и наркоманка?!

Я молча встаю и швыряю в него телефоном, целясь прямо в лицо. Багров, демонстрируя профессиональную реакцию, молниеносно уворачивается, мобильник пролетает мимо и приземляется на асфальт.

Черт, как же телефон жалко!

Я швыряю в Багрова рюкзаком (тоже безуспешно), потом громко всхлипываю и бегу. Не знаю куда, мне неважно. Просто подальше отсюда, подальше от этого ужасного дня, от бесчувственного Багрова, от неподъёмной ответственности, под тяжестью которой я задыхаюсь.

Хотелось бы бежать долго-долго, пока не подкосятся от усталости ноги, пока я не упаду где-нибудь посреди зеленого поля и буду лежать, глядя в небо. Просто лежать и ни о чем не думать.

Но, конечно, мне не дают пробежать даже сотни метров. Куда мне тягаться с лучшим игроком столичной хоккейной команды?

– Отпусти меня! – я уже в голос рыдаю, отчаянно вырываясь из его рук. – Отпусти! Козел! Мудак! Скот…

Он снова зажимает мне рот.

– Не здесь, – спокойно поясняет Багров. – Если кто-то снимет твою истерику на видео, меня ждут неприятности. Можем поехать ко мне домой и там покричишь. Пойдет?

Я отчаянно мотаю головой.

– Тогда в машину хотя бы пошли.

«Пошли» – это, конечно, громкое слово. Мои ноги вообще не касаются земли, потому что Багров просто тащит меня к огромному черному «гелику», припаркованному прямо напротив служебного входа. Руку с моего рта он предусмотрительно не убирает.

И только когда меня запихивают в машину и двери захлопываются, я снова получаю свободу слова.

Но говорить у меня уже нет никакого желания – я просто реву, уткнувшись в ладони. Затем пытаюсь врезать Багрову по морде – к сожалению, безуспешно. А потом, когда заканчиваются и силы, и слезы, я просто молча откидываюсь на спинку кресла, смотрю в окно и говорю бесцветным голосом:

– У меня бабушка в частном доме престарелых. У нее деменция. Это после инсульта началось, два года назад. Сначала было еще более-менее, а сейчас совсем все плохо. Поэтому все деньги, которые я зарабатываю, уходят на оплату ее содержания в этом пансионате. Больше ни на что не хватает. Еще вопросы есть?

Багров потрясенно молчит.

Я нервно кусаю губы.

Черт, зря я, наверное, все так на него вывалила. В конце концов, он мне никто. Да и какое ему до меня дело?

Не дай бог еще жалеть сейчас меня начнет.