Трофей для хоккеиста
Шрифт:
– Ты смотрела его!
– Я все твои игры смотрела, – признаюсь я. – Потому что ужасно скучала. Хоть и готова была тебя прибить.
Влад обнимает меня так крепко, что у меня перехватывает дыхание. А потом мы снова целуемся. Долго, горячо, жадно. До тех пор, пока я не перестаю чувствовать ног.
– Пошли, – задыхаясь, шепчу я. – Пошли, пожалуйста. Я замерзла. А еще я хочу… господи, я хочу тебя нормально потрогать. Не через эту куртку.
– Алина, – жарко выдыхает Влад, и в его зрачках я вижу такое же дикое болезненное желание. – Алина, Алина, Алина…
В лифте он прижимает меня к
Мы так увлекаемся поцелуями, что забываем нажать кнопку этажа. Лифт закрывается и стоит на месте, но мы этого даже не замечаем, пока кабину не вызывает кто-то другой. Хмурая женщина лет сорока при виде нас вскидывает брови и бормочет себе под нос что-то о падении нравов молодежи
– Простите, – я понимаю, что моя широкая улыбка сейчас неуместна, но просто не могу перестать улыбаться, – А какой это этаж?
– Десятый, – поджав губы, отвечает она.
– А нам какой? – хрипло спрашивает Влад, буквально раздевая меня глазами.
– Эээ, – я туплю, а потом наконец вспоминаю. – Шестой!
– Давай по лестнице спустимся.
Мы проскальзываем мимо этой тетки и бежим вниз. Едва не сносим горшок с цветком, потому что Влад опять прижимает меня к стене и целует.
– Не могу, – низко стонет он и нежно прикусывает зубами мочку уха, зная, как сильно меня это возбуждает. – Хочу тебя прямо сейчас…
– Меня выгонят отсюда, – мое прерывистое дыхание перемежается стонами, – за такое…аххх…поведение…
– Будешь жить со мной…
– Ну что ты такое… Влад…
Я каким-то чудом выскальзываю из его рук, тащу его по коридору, нахожу свою дверь, достаю ключи, роняю (потому что кто-то целует меня в шею), наклоняюсь за ними (чьи-то руки пользуются моментом и лапают меня за задницу), снова роняю… С третьей попытки ключ проворачивается в замке, мы вваливаемся в комнату, и дверь захлопывается, оставляя нас двоих наедине.
Наконец-то. О господи, наконец-то…
Я все еще не верю.
Не верю, когда мои ботинки, куртка и юбка летят на пол, а Влад сопит, расстегивая застежку моего нового лифчика.
Не верю, когда сдираю с него водолазку и под пристальным взглядом вытатуированной змеи облизываю напряженный бицепс.
Не верю, когда мы голые падаем на узкую твердую кровать, не верю, когда мои ноги оказываются у Влада на плечах…
Но в тот момент, когда его горячий большой член входит в меня, медленно, но неумолимо раздвигая отвыкшие от такого вторжения мышцы, я вдруг осознаю: не сон. Во сне не бывает так болезненно-хорошо, во сне нет горячего дыхания, тяжести сильного тела и знакомого любимого запаха. А главное… во сне Влад не шепчет мне отчаянно:
– Я люблю тебя. Люблю.
Такое было бы слишком даже для сна, я никогда о таком и мечтать не смела.
А сейчас это моя реальность.
Я вскрикиваю от каждого толчка, потому что это слишком. Слишком остро и слишком сладко. Мне хочется сказать Владу, чтобы он остановился. И одновременно, чтобы не останавливался никогда, чтобы всегда был во мне, чтобы я его чувствовала в себе, внутри, максимально…
– Я не могу, я сейчас…уже!
–
Кончай, – хрипло приказывает Влад. – Кончи для меня, Алина. Давай.Все мое тело скручивает ярким чистым удовольствием, таким сильным, что я кричу в голос и стискиваю плечи Влада.
– Моя, – жадно выдыхает он.
– Твоя, – обессиленно шепчу я. – Твоя…
Мы сталкиваемся взглядами, потом губами, Влад низко стонет мне в рот и тоже кончает, вздрагивая всем телом.
Какое-то время мы лежим, слушая сбивчивое дыхание друг друга и биение сердец, а потом Влад осторожно поднимается, целует меня в кончик носа и садится на кровать.
– Надо было раньше спрашивать, продолжаешь ли ты пить таблетки, да? – хрипло говорит он.
Меня это почему-то смешит.
– Ну да, неплохо было бы спросить чуть пораньше, ага, – киваю я, неохотно поднимаюсь и тянусь за салфетками, которые стоят на тумбочке.
Влад напряженно ждет моего ответа.
Сначала я хочу немного над ним поиздеваться и начать вслух вычислять, безопасный ли у меня день, но потом вижу, что он слишком серьезен, и просто машу рукой.
– Принимаю я таблетки, все еще принимаю, расслабься! Стать родителями нам пока не грозит.
Но Влад почему-то еще больше мрачнеет.
– А почему? У тебя кто-то был? – напряженно спрашивает он, глядя куда-то в пол. – За эти четыре месяца?
– Это претензия? – поднимаю я бровь.
– Это просто вопрос.
Ну да, просто. Конечно. И хмуришься ты просто так, и плечи напряглись просто так, и голос у тебя такой, будто ты готов кого-то придушить, абсолютно просто так. Ни по какой причине.
Кажется, у меня будет ревнивый парень. С этим ничего не поделаешь.
– Влад, – я подхожу ближе и целую его в плечо. – У меня в твое отсутствие была только депрессия. Больше ничего и никого. Я люблю тебя. Я не знаю, как бы я жила дальше, если бы ты не приехал, потому что сама я очень боялась тебе написать.
– Я не думал, – выдыхает он растерянно и внезапно хватает и прижимает меня к себе. – Я бы приехал сразу… Я считал… что тебе не нужен. Ты сказала…
– Я была зла, – шепчу я ему в шею, целую влажную кожу, дышу его запахом, – Прости. Ты мне нужен. Очень. Я не понимала, насколько сильно, пока не осталась без тебя так надолго.
– Почему ты уехала из Москвы? Боялась со мной увидеться? И почему именно сюда?
– Сложная история, – уклончиво отвечаю я, потому что мне не хочется портить такой хороший момент рассказами о моей глупости и доверчивости. – Так вышло, что… мне было негде жить.
– В смысле?!
– Неважно.
– Алина, – с угрозой говорит Влад, усаживая меня так, чтобы видеть мое лицо. – Рассказывай. Быстро.
– А иначе что?
– А иначе буду тебя щекотать, – с невероятной серьезностью говорит он.
– Эй, так нечестно! – протестую я, а потом вздыхаю и сдаюсь. – Ладно. Слушай.
Я стараюсь рассказывать обо всем случившемся максимально нейтрально, но лицо у Влада все равно темнеет. А взгляд становится яростным.
– Ты должна была позвонить мне. Ты не должна была решать это сама! Я бы все сделал… Все, что угодно! Я как представлю. Ты одна… на вокзале… – он почти рычит и бьет кулаком по изголовью кровати. Тонкая фанера жалобно трещит.