Трофей для Рейдера

– Сейчас разомнешься, - Шакуров сжал пятерней мое лицо и поцеловал.

От отвращения я перестала дышать. Ничего омерзительнее, чем его язык, я ранее не испытывала. Едва не разревелась, понимая, что последует дальше.

– Ну что, Влада?
– оттолкнув меня, А.Н наполовину опорожнил бутылку.
– Встала и пошла танцевать. Я жду. Дернешься, прострелю колено. Я всегда ношу с собой пистолет.

– Вы... ты думаешь, после того, как ты пообещал меня убить, я смогу танцевать?

– О как, мне нравится. Мы перешли на «ты». Считай, я выпил с тобой на брудершафт. Не кисни раньше времени. Если мне понравится, что ты исполняешь - проживешь долгую жизнь. Может, и детей заведешь. Ну?

Обувь с меня сняли еще до того, как я пришла в себя. Я посмотрела на свои голые ступни, затем - на усыпанный бетонной крошкой пол.

– А кто сказал, что жить легко?
– загоготал Шакуров.
– Профи должны танцевать в любых условиях. Пошла!

Я с трудом поднялась на ноги. А.Н ударил меня в спину, выталкивая на пятачок перед своим креслом. Острые камешки впивались в ступни, и мне не оставалось ничего другого, кроме как присесть на корточки и кое-как смести строительный сор ладонями в стороны.

А.Н развалился в кресле, которое только чудом не развалилось под его тушей, хлебая виски так, словно это была вода. Масляные глаза навыкате следили за каждым моим движением. Я помедлила, и тогда бывший босс решил продемонстрировать мне свои намерения более явно: достал из барсетки пистолет, направляя его в мою сторону.

– Пиф-Паф! Танцуй, иначе я прострелю тебе коленки, тварь!

Я выпрямилась. Подняла все еще пульсирующие руки над головой, слегка согнув колено. Качнулась в стороны, повернулась, ритмично дергая плечами.

– Твою мать, Влада, я что, в театре оперы и балета?
– взревел Шакуров, рисуя восьмерку дулом пистолета.
– Только рне звезди мне, что Барсов запал на эту херню! Танцуй, твою мать!

Я понимала, что он не шутит. И даже если нет намерения меня убивать или калечить - пока еще, с вполне определенной целью - то под синей пулей это бухое животное выстрелит случайно и не поймет, что именно сделал. Стараясь не злить его до того, как окончательно вырубится от воздействия алкоголя, я начала двигаться - так, как всегда танцевала в клубе, забывая обо всем и отдаваясь танцу.

– Шеста не хватает, - самодовольно комментировал Шакуров заплетающимся языком, водя пистолетом в такт моим движениям.
– Давай, сучка. Зажги меня, как этого урода...

Я старалась не смотреть на А.Н, который засунул руку в штаны и теребил свое достоинство. Бутылка опустела, и он просто разбил ее об стену. Каждое мое движение отдавалось болью в босых ногах, но я продолжала танцевать, заметив, что большое количество алкоголя не прошло бесследно для Шакурова - он начал проваливаться в пьяный сон.

Если это произойдет и я заберу пистолет, то все. Буду спасена. Осталось совсем немного. Но увы, надолго в дремоту он так и не погружался. Иногда вскидывал голову, осыпая пошлыми комментариями. Я готова была вытерпеть все, что угодно ради спасения, поэтому даже не вслушивалась в слова.

Думать о том, через что мне предстоит пройти после танца, было мучительно. Я старалась даже не допускать таких мыслей, понимая, что сорвусь. Итак каким-то чудом еще держалась, но неизвестно, насколько меня хватит. Пусть напьется до беспамятства и забудет обо мне! Главное - выиграть время, а там, я уверена, Николай придет мне на помощь.

Если цель Шакурова - вернуть компанию, бабки, да хрен знает что еще, но только не стремление получить то, в чем его обломали в тот злополучный день в кабинете... Но увы, я понимала - этот урод захочет, выражаясь простым языком, «и рыбку съесть, и на х.. сесть». Время играло против меня. Оставалось надеяться.

Он уже почти задремал, но продолжал сжимать пистолет в руке. Я замерла и прислушалась. Сейчас - или никогда. Перспектива бежать босиком через заброшенную промзону и не понятно сколько еще километров, конечно, удручает. Но рано или поздно я выйду к дороге или поселению. Надо рискнуть.

Медленно, стараясь не шипеть от впивающихся в ступни камешков, я двинулась в сторону спящего А.Н. Шаг, другой. Главное - завладеть пистолетом. Вспомнить, где предохранитель, и палить без раздумий. Любой адвокат потом докажет самооборону, главное выжить!

Но на полпути меня прервали.

Крики и топот ног на ступеньках, увы, принадлежали не ОМОНу, а двоим шестеркам Шагурова. Я отпрянула назад, делая вид, что танцую. А.Н вскочил в кресле, взревел, уставившись на меня пьяным взглядом, а затем - на застывших посреди развалин предшественников. Те только переглянулись, увидев руку своего патрона в его же трусах.

– Убью!
– взревел, направляя на них пистолет.

Чалый, стараясь не пялиться на меня, достал телефон и осторожно приблизился, чтобы отдать патрону. Едва не отполз обратно.

– Вышел на связь... ну тот, кого вы ждали...

– Что? Кто? А!
– застегнул резинку А.Н.
– Ну что, кукла, объявился твой член. Сейчас будем разговоры разговаривать. Прикуйте ее обратно к батарее!

Я не сопротивлялась, когда меня поволокли под руки. Вновь браслет впился в запястье, второе кольцо обвило батарею. Чалый кинул в меня бутылкой воды и каким-то расплывшимся от жары шоколадным батончиком, ожидая дальнейших распоряжений босса.

– Бухнуть у вас что есть?
– на радостях спросил подельников мой бывший босс.
– Готовь! Скоро получите свои баблосы.

На ступенях Шакуров не удержался на ногах. Споткнулся, и его жирное тело глухо шмякнуло вниз. Тотчас же цепные псы кинулись его поднимать, а я прикусила губу, чтобы не рассмеяться.

Что ж, если подытожить - у меня не получилось забрать пистолет и сбежать. Но я выиграла эту ночь. В таком состоянии Шакуров не протрезвеет до утра, а шестерки побоятся меня тронуть.

Только бы Николай успел меня спасти!

Я жадно выпила воду. За окном начало смеркаться. Посмотрела на прикованную руку. В детективах преступники или народные герои часто сами провоцировали вывих, чтобы освободиться от браслета. Но я не знала, как именно это делать, поэтому зря себя калечить смысла не имело. Все, что я могла - приподняться, чтобы выглянуть в пустой оконный проем.

Пейзаж за окном напоминал чернобыльскую зону отчуждения. Руины какого-то производства, и куда не глянь, пространство захватила растительность. Видимо, давно здесь все заброшено. До самого горизонта тянулись поля, линии лесопосадок. Глухомань. На миг показалось, что я слышу вдалеке сигнал машин, но это было больше похоже на игру воображения.