Трофей для зверя

Мел всегда раздражало, как эти бестолковые куклы с крошечными мозгами под замысловатыми прическами выхаживали, словно стая ярких фазанов. Высечь бы каждую. Но, к сожалению, придворных бездельников нельзя гонять как простых смертных. Приказ короля.

– Я жду. Вы так прекрасно обсуждали меня за спиной, теперь есть шанс сказать все в глаза.

Ее взгляд мог выдержать не каждый. И эти три дурочки не отличались ни умом, ни силой, ни внутренней стойкостью, чтобы выдержать его достойно. Им было страшно. И если две молча задыхались, то третья начала огрызаться, как загнанная в угол крыса. Голос ее дрожал, да и вся она тряслась, как осиновый лист, не вызывая ничего, кроме брезгливости.

– А что мы такого сказали? Ты ведь… жуткая! Злая, как собака. Жестокая!

– Хорошо, что вы об этом не забываете. – Мел подошла еще ближе, давя, заставляя задыхаться. – Я здесь не для того, чтобы юбками трясти и обсуждать, у кого какие рюши на подштанниках. Мое дело – безопасность и порядок. И если ради этого мне потребуется в назидание другим посадить на кол пяток таких курочек, как вы, то я сделаю это, не моргнув глазом.

– Считаешь, что ты особенная? Что перед тобой все преклоняются? Как бы не так! Тебя все ненавидят и презирают, и смеются за спиной! Потому что ты даже на женщину-то непохожа! Всегда в брюках и сапожищах, как солдафон! Наравне с мужиками машешь мечами и дерешься. И Вейлор тебя держит при себе, потому что ты на самом деле как псина! Вгрызаешься в горло по его приказу. Прихвостень!

– Как интересно, – хмыкнула Мел, с трудом осаживая свою ярость.

– Думаешь, ты кому-то нужна? – Тира распалялась все сильнее. – Да как только король от тебя устанет, ты тут же вылетишь из дворца куда-нибудь на дальнюю заставу! И кстати, то, что мы тут говорили – это мелочи! Тебя все обсуждают! Думаешь, тебя кто-то любит во дворце? Ты чудовище! Тебя просто боятся! Как бешеную собаку!

– Тира, прекрати…

– Хватит стонать, Веллина! Ничего она не сделает, – наивная дурочка сложила руки на груди. – Не посмеет. А если вдруг – я пожалуюсь…

Ее голос оборвался, когда Мел жестом подозвала стражников, показавшихся с другой стороны коридора.

– Этих трех красавиц к Дениссу в темницу. Обрить налысо и на исправительные работы. Эту в бараки, эту на конюши, а вот эту, – холодно улыбнулась Тире, – на чистку выгребных ям. Не кормить. Не давать умываться. На ночь в холодные камеры. К крысам.

– Как прикажете, госпожа.

У стражи вопросов никогда не возникало – любой приказ Мелены для них закон. Поэтому один схватил за шкирку двух обмякших красоток, а второй, заломив руки, волок отчаянно визжавшую Тиру.

Проводив их взглядом, Мелена резко развернулась и пошла в обратную сторону. Снаружи холодная, как обломок зимней скалы, внутри – кипящая раскаленной лавой. В голове гремели ядовитые слова:

Да кому ты нужна, чудовище? Тебя просто боятся, как бешеную собаку!

Она видела этот страх в глазах каждого, кто попадался навстречу. Замечала, как торопливо сворачивают, чтобы не пересекаться с ней, не слышала, но чувствовала, как шепчутся за спиной.

В этот раз привычная ледяная броня не справлялась.

Ты даже на женщину-то непохожа!

Эти слова гремели в голове весь день. Раздавались то легким шепотом, то коварным хохотом, то оглушающим эхом. Ей даже казалось, что она видит их в чужих глазах. Будто каждый, кто на нее смотрел, думал так же, как та выскочка с напомаженным лицом.

Мел никогда не стремилась кому-то нравиться, быть милой и общительной, и ей было откровенно плевать на то, кто и что о ней думает.

До сегодняшнего дня.

Она привыкла, что ее боятся. Это избавляло от множества проблем и давало власть. Это было удобно. Это то, чего она хотела от людей. Но почему-то оказалась не готова к такому откровенному презрению, к тому, что за спиной ее называли цепной псиной, питающейся объедками со стола короля. Она была готова к ненависти, но не к насмешкам. И не к тому, что ее считали непохожей на женщину.

Она злилась. Так сильно, что снесла тренировочный столб, а потом с криком швырнула меч в стену. Хотелось громить все, что попадалось под руку.

Стражи отводили в сторону взгляды, делая вид, что не замечают, как она лютует. В отличие от разнеженных придворных, они принимали ее любой: и в стоптанных сапогах, и усталую, и злую, и жестокую. Им было плевать, на кого она похожа, у них не возникало вопросов к главе королевской стражи, они шли за ней беспрекословно, выполняли любой приказ…

…пока король не назначит другого главу.

Внезапно собственное положение в Асолле Мелене показалось зыбким, все заслуги перед Милрадией – незначительными, а она сама – никому не нужной. Той самой псиной, которая сидит на заднем дворе на цепи и наблюдает за тем, как остальные беспечно порхают по жизни.

С темневшего вечернего неба снова падал снег. В этот раз мелкими колючими хлопьями. Неприятный. А ветер, как назло, подхватывал его горстями и кидал в лицо.

– Пошло оно все…

Мел стянула с изгороди холодный плащ, который снимала на время тренировки, накинула его на плечи и отправилась на обход. Привычно проверила периметр, стражу у ворот, поднялась на крепостную стену и посмотрела на едва видневшиеся вдали вершины Сторожевой гряды. Их призрачные силуэты всегда вызывали у Мел где-то глубоко в душе щемящую тоску. О чем была эта тоска, Мел не могла понять.

– К черту…

Спустившись вниз, она зашла в замок через центральный вход. Уверенно, распрямив плечи, холодным взглядом пронзая каждого, кто попадался на пути. И снова колючими мурашками по спине накатывало ощущение, как все ее обсуждают. Стоило ей посмотреть, и они будто сжимались, отворачивались, а стоило отверунуться – снова презрительно шептались.

Мелена прошла в главный зал, из которого доносилась красивая музыка. Черной тенью скользнула внутрь и подошла к королю, сидевшему на витом троне.

Неспешно отпивая из серебряного кубка, он наблюдал, как его придворные танцевали и веселились. Они были яркими, словно экзотические птицы, порхающие с цветка на цветок, непростительно беспечные и счастливые. Они не знали, что этой зимой над Асоллой нависла смертельная опасность, не знали, что в одной из комнат на цепи томится Зверь, готовый уничтожить любого. Они пели, танцевали, предавались пьяному разврату и обсуждали причудливые наряды. Мужчины были одеты в бархатные кафтаны, женщины в прекрасные струящиеся платья из тончайшего шелка. Их волосы, уложенные локон к локону, сверкали тонкими нитями жемчуга, на ресницах мерцали крошечные кристаллики, делая взгляды таинственными и манящими. Их духи навевали воспоминания о вечерней прохладе после изнуряюще жаркого дня.

На их фоне Мелена выглядела черной, мрачной птицей. Иногда танцующие пары бросали на нее быстрые взгляды, но тут же отворачивались и продолжали смеяться. Мел все больше казалось, что это смех над ней.

Ты даже не похожа на женщину…

Сейчас, стоя за спиной короля, Мел себя чувствовала именно той, кем ее считали все эти беспечные болваны. Цепной псиной.

– Можешь идти, – произнёс Вейлор, не оборачиваясь, – здесь мне ничего не угрожает.