Трон галактики будет моим! Книга 2

Но пришлось показывать. А чего бы и не показать? У меня пурпурный уровень бластфайта, это вам не вымышленное от начала до конца Биг-Бум-До наивным детям изображать.

Я подмигнул улыбнувшейся мне Даше, разложил перед собой четыре однотипных бластера.

— В классическом бластфайте это называется «Гравитационный маневр», — произнес я взяв два бластера. А потом подбросил их высоко в воздух. И пока они взлетали и падали обратно, я схватил два оставшихся бластера со стола и поразил ближайшие цели почти слитной очередью, бросил бластеры, картинно расставив руки поймал упавшие прямо в ладони рукоятки падавших сверху и расстрелял в том же темпе дальние мишени.

Иоланта аж захлопала в ладоши от возбуждения. Октавия покосилась, кажется даже ревниво, Макс и Семёныч просто довольны демонстрацией не поддельных возможностей обожаемого начальства, а Илья так искренне впечатлен.

Вот так-то, детки. В целом бесполезно, но девушки всегда под впечатлением.

Папка рулит.

— Ого! — со неподдельным восхищением проговорила Даша. — Вот это было круто. Впечатляет. Научишь?

Я покосился на Семёныча, и чисто чтобы немного побесить его пообещал:

— Конечно.

— А меня вы научите так стрелять? — Иоланта уставилась на меня огромными влажными глазами. — Ну пожалуйста, пожалуйста, учитель! Пожалуйста!

Ну а почему, собственно, нет? Как раз стрелять я умею как из личного, так и из корабельного вооружения, и кучу народу лично еще научится заставил за долгий срок военной карьеры. Конечно смогу.

Я взял один из бластеров со стола и показал Иоланте:

— Это стандартный тактический бластер, сударыня. Им вооружены пехотные и флотские офицеры империи. Тут все просто — рукоять, предохранитель на батарее, ствол с прицелом. Вот здесь кнопка спуска. Его нужно нажимать, сударыня. Просто нажимать. Не дергать, не тянуть, не ласкать нежно, или чего там еще придумывают озабоченные персоны. Просто нажать и поразить цель.

Иоланта взяв в обе руки великоватый для нее бластер, закусив губу навела его на мишень.

— Ну, я прицелилась, — сообщила она.

— Нажимай на спуск, — подбодрил ее я.

Бдыщ!

— Ложись! — проорал я, кидая Иоланту под стол и падая сверху.

Выпущенный ею болт отрекошетил от мишени и пролетел у нас у всех над головами, взорвавшись в глухой стене вокзала позади осыпав нас бетонной крошкой.

Вот как она так смогла? Бластерный рикошет, это один шанс на миллион, и она его выбила с первого раза!

— Ниче себе, — пробормотал Семеныч поднимая голову над песком. — Какая одаренная малютка. Я такого в жизни не видел.

— Ладно, черт с ними с бластерами, в конце-концов, не в них сила, — пробормотал я, осторожно отбирая пушку у Иоланты и бросая на стол.

— А в чем сила, учитель? — трогательно хлопая огромными глазами задала очередной коварный вопрос юная ученица.

— Ну и вопросы у вас, сударыня, — пробормотал я, стряхивая налипший на китель песок. — Гм. Одни говорят, что в знании. А другие, что на стороне больших батальонов.

— А вы сами как думаете? — удивленно спросила Иоланта.

— Я думаю, что сила в правде, — отделался я от неудобного вопроса вовремя подвернувшейся цитатой. — У кого правда — тот и самый могущественный из практиков бластфайта. Давай лучше твои дистанционные техники потренируем. Сможешь попасть в самую дальнюю мишень?

Она смогла. Не с первого раза, но смогла. Собралась и закидала мишень своими едва заметными силовыми копьями. Разорвала мишень просто в клочья, но ближе к центру не попала ни разу. И вон стоит еле дышит после перенесенного напряжения. Так и помереть недолго.

Какая же сырятина все эти ее дальнобойные техники…

— Скверно, — заключил я, разглядывая результаты учиненного обстрела. — И кто тебя только такому научил?

— Мама… — подавленно прошептала Иоланта.

И вдруг разрыдалась. Горючими слезами. Долго и безутешно. Даше аж пришлось её утешать, обнимать и косо на меня смотреть, мол — вот до чего бедного ребёнка довел. Ну, блин, я точно не этого добивался. Не поймешь этих высокородных девиц, то прибить пытаются, то вот, рыдают по-детски…

— Октавия, ну в чем дело-то, а? — потряс я руками над головой в невысказанном вопросе.

И пока Даша баюкала Иоланту на руках, Октавия мне все рассказала. Всё, что выяснила из разговоров с Иолантой и из открытых источников.

Мама Иоланты погибла несколько лет назад, сражаясь с одним из последних по времени рейдов Орды вглубь галактики. Вынырнувшие из скрывавшей их тьмы маточные корабли ордынцев вышли на орбиту сближения с Коваролом. Их было не так много, как в том самом моём сражении, но предостаточно, чтобы поживиться жителями планеты, а затем уничтожить её.

Империя выразила обеспокоенность и готовность принять всех беженцев с планеты, что успеют её покинуть до момента, когда для планеты станет слишком поздно.

Мама Иоланты собрала всех, кого смогла собрать с планеты, продала фамильные драгоценности и наняла ещё и братков войны, как раз пролетавших мимо, и все вместе они выступили навстречу рейдерам Орды, завязали сражение, в котором мама Иоланты и погибла. Сама повела флот в бой в личном истребителе. Ну и вот…

Орда отступила, Коварол уцелел. А Иоланта осталась одна на руках неготового к таким катастрофам отца-регента.

Я не знал. Я даже не слышал о таком сражении.

Впрочем, как и о сотнях других больших и малых столкновений по краям империи, в которых сражались и погибали люди, которых я не знал, но мог называть своими, потому, что мы сражались с общим врагом…

Вот оно как. Ну значит, всё. Теперь это дело личное. Мое дело.

Покойся с миром, моя боевая подруга, которую я никогда не видел… Мы сражались в одном бесконечном бою с Ордой, хоть и в разное время. Я не забуду твой подвиг, твое дело не пропадет.

Я позабочусь о твоей девочке…

— Что случилось, господин рыцарь? — спросила Октавия, заметив видимо, как переменилось мое лицо.

— Ничего, — ответил я. — Все остается как обычно. Квалификационные стрельбы можем считать законченными, результаты в целом удовлетворительные, но следует продолжать тренировки, Октавия, позаботься о составлении общего графика.

— Будет сделано, господин рыцарь.

— И кое-что еще, Октавия, — задумчиво добавил я.

— Да, господин рыцарь?