Трон любви. Сулейман Великолепный

– Согнали, как скот?

Босняк рассмеялся:

– Нет, отобрали самых умных, которых определили, как вашего сына когда-то, в дворцовую школу, а тех, кто не захотел и был покрепче, отдали в семьи, чтобы вырастили, научили турецкому языку, обучили какому-то ремеслу и для службы в армии подготовили. Мы янычарами стали, а те, кто в дворцовую школу попал, те чиновниками.

– Так Георгис грамотный?

– Не просто грамотный, а очень грамотный.

– Он всегда был умным мальчиком! – в голосе отца звучала такая гордость, что босняк невольно улыбнулся.

– За умение думать Ибрагим-пашу и заметил наследник престола шех-заде Сулейман, а потом Сулейман, да продлятся дни его вечно, султаном стал, а Ибрагим-паша пашой и вот Великим визирем.

– Что это значит?

Откуда в небольшом рыбацком городке знать все тонкости придворной иерархии далекой Османской империи? Парга городок греческий, но принадлежал Венеции, вон на мысу крепость венецианская стоит, а на острове Панагия дворец, тоже больше на крепость похожий.

– Это значит, что он второй человек в империи после правителя, всем управляет. Он сейчас в Египте, а нас за вами прислал.

– Я не знаю… Что же мы там делать будем: языка не знаем, рыбу ловить не разрешат небось, разрешение купить у нас денег нет.

Теперь ответом был просто хохот:

– Теодор-ага, ваш сын – зять падишаха! Какая рыба, какое разрешение?! У Ибрагим-паши дворец чуть меньше падишахского.

– Тогда нам и в гости ехать нечего, там и вести себя не знаешь как.

– Я вам вот что скажу: жить в Стамбуле можно всем, особенно тем, у кого есть деньги, а у Ибрагим-паши их много, вера есть всякая, никто никого не неволит, языки тоже разные, в том числе и греческий, тоже никто не неволит по-турецки говорить. Не понравится, сюда вернуться никогда не поздно. Мы сейчас в Венецию, на обратном пути к вам снова заедем, к тому времени все обсудите и решите. Пойдемте, я подарки покажу, там всего много, в дом не поместится, во дворе сложили.

Соседи не только не разошлись, они, кажется, сбежались со всей Парги, из Антусы, а то и Морфиона. Любопытно, кто это такие подарки прислал бедному Теодору?

По толпе ходило:

– Это Георгис, он важным человеком стал, не иначе!

– Какой Георгис, турки же приплыли? Это тетка у Теодора за турка замуж вышла, вот теперь вспомнила о племяннике.

Когда Теодор показался на дворе, кто-то из особо любопытных не удержался, закричал:

– Теодор, кто это тебе дары прислал?

– Георгис мой жив, оказывается, большим человеком стал, богатым.

– Верно тебе старая Елена пророчествовала?

Теодор вспомнил о старухе, но та словно сквозь землю провалилась. Ладно, потом найдет и отблагодарит щедро, а заодно и прощенья попросит за то, что не верил все эти годы.

– А тетка твоя как?

– Какая тетка?

– Богатая, та, что подарки прислала?

Некоторое время Теодор смотрел на спрашивавшего Леона, потом мотнул головой:

– Сказал же: подарки Георгис прислал, это он богатым стал.

Толпа зашумела:

– Георгис нашелся!

– Он подарки отцу богатые прислал!

– Вот повезло Теодору, теперь небось и знаться с соседями не будет!

Теодор возмутился:

– Это почему не буду? Я каким был, таким и остался. Ну-ка посмотрим, что сынок прислал!

Шеи любопытных вытянулись, как у гусей, круг мгновенно сузился настолько, что дюжие охранники, что притащили все во двор, оказались зажаты со всех сторон. Они нервно оглядывались, но быстро сообразили, что ни им, ни дарам ничего не угрожает, соседи были любопытны, но не вороваты.

В тюках оказались шитые золотом ткани, одежда, на которую Теодор смотрел с изумлением:

– Куда ж мне такая? Да и ткани тоже. Где у нас в этаком ходить?

Кто-то посоветовал:

– А ты купцам продай, лодку купишь новую.

– И то…

Открывали тюк за тюком, немного погодя кто-то крякнул:

– Тут не то лодку, весь корабль купить можно.

Но босняк позвал Теодора в дом:

– Есть кое-что.

Теперь любопытные лица приникли к мутноватым стеклам, вставленным в крохотные окошки.

Посланник Ибрагима достал ларец, а когда открыл, у Теодора и вовсе глаза полезли на лоб:

– Это мне?

– Вам, Теодор-ага.

Ларец был полон золотых монет. Две тысячи дукатов отбрасывали солнечные зайчики на старые стены небогатого дома. Похоже, сын и правда живет в сказке…

И все-таки, когда посланец уплыл, оставив Теодора и всю Паргу в полном смятении, сомнения оставались, слишком уж все хорошо. К тому же старая Елена словно в воду канула, исчезла, никто ее после появления в избе и не видел, только сучковатая палка осталась стоять в углу.

Теодор не знал, верить случившемуся или нет, ни дары, ни деньги никуда не дел, только под крышу занес, чтобы дождем, если будет, не замочило.

Соседи советовали каждый свое: кто говорил, что все это обман, а золото проклято и через шесть дней превратится в черепки. Кто твердил, что стоит отправиться к сыну, потому что Георгис всегда был умным мальчиком и вполне мог стать султаном. Конечно, в него влюбилась султанша, нарожала детишек, а куда ж детям без отца? Вот и вышла за него замуж. Сказано же: паша!

Микос молчал, сомневаясь, а вот его жена Мария не давала ни мужу, ни свекру покоя, жужжа и жужжа, мол, надо хотя бы съездить да посмотреть.

Если честно, то они напряженно ждали тех самых шести дней, о которых пророчествовали злые языки. Почему шесть, не знал никто, но все верили, что именно в этот срок все и решится.

Через шесть дней утром во дворе снова собралась почти вся Парга. Всем было любопытно, черепки в ларце или нет.

Теодор хотел бы открыть все без свидетелей, а потому даже отругал себя, что не сделал этого тайком с утра, но теперь уже поздно, соседи стояли плотной стеной, вытянув шеи, точно гусаки.

– Теодор, ты на двор-то выйди, чтоб всем видно было.

Он вышел, поставил ларец на давильный пресс. Собравшимся места в небольшом дворе не хватало, вперед пропустили самых уважаемых, остальные топтались, валя и без того некрепкую изгородь, вытягивая шеи и ничего не видя и не слыша. Хитрые мальчишки немедленно облепили все деревья вокруг, кто-то сообразил:

– Крикни, что там?

Раздался мальчишечий вопль:

– Принес!

Следом:

– Поставил!

– Открывает!