Трон на двоих

– Зачем, Ириночка?
– с тревогой повторила Марина.

Никакого ответа она не получила. Только за окном ветки старой яблони едва слышно проскребли по рамам застеклённого балкона.

Серьги и цепочку с кулоном, - абсолютно в стиле браслета, - она почти сразу обнаружила на одной из книжных полок, лежащих рядом со старым засушенным крабом, приклеенным когда-то отцом к гладкому, обкатанному морем, розовому камню. Надетое серебро смотрелось красиво и строго. Жаль только, что смотреть на себя в зеркало было немного тревожно. Честно говоря, Марина предпочла бы иметь при себе меч, а не маленькую дамскую сумочку.

И вообще…

– Радости старости, Маринка, носят в основном платонический, возвышенный характер, - сказал Железный Фёдор.

– Вот смотрю я на тебя и думаю, эх, мне бы хотя бы лет двадцать скинуть - увёл бы я тебя от твоего кавалера. Истинная королева - истинная! Просто вылитая мать! Железная воля… но характер - отцовский!

Железный Фёдор появился в главном, парадном здании управления, как настоящий хозяин. Как водится, он прибыл минут на пять позже губернатора, хотя и тот тоже опоздал. Марина, улыбаясь, подумала, что генеральный директор комбината по-прежнему держит под контролем любую ситуацию. В конце концов, это он вытаскивал комбинат в тяжёлые годы, это он директор градообразующего предприятия, самого богатого и мощного в области, а не какой-то там назначенный Москвою "губер".

Оживилась "региональная пресса", - мальчики и девочки с телекамерами и фотоаппаратами; засуетились многочисленные гости, невольно выстраиваясь шпалерами на огромной мраморной лестнице, по которой Железный Фёдор поднимался, - нет, величаво и медленно возносился!
– наверх, на второй этаж, где гудело и перешёптывалось битком набитое фойе зрительного зала. Губернатор - молодящийся хитрый лис - стоял на последней ступени лестницы второго этажа, плотно окружённый толпой. Улыбка губернатора была стеснённой, он явно боролся с желанием спуститься вниз, чтобы самолично проводить Хозяина Комбината наверх. Однако, опередив его, мэр уже почтительно вышагивал за спиной высокого гостя. Он встретил Хозяина на улице и теперь что-то горячо говорил, смешно высовываясь из-за его плеча.

Железный Фёдор был, как всегда великолепен. Кому-то он кивал головой, кому-то пожимал руку, кого-то взглядом осаживал, отчего от такого человека мгновенно старались отодвинуться. Своего маленького лысого и вертлявого заместителя по внешнеэкономический деятельности он даже обнял и долго тряс ему руку, а вот военпреду - матёрому волку-полковнику по кличке Филиппок, представителю заказчика от Министерства обороны - просто сухо и мимолётно кивнул.

– Опять Фёдор с военными поцапался, - пробормотал Игорь.
– Видишь, как Филиппка вниманием обошёл? Придётся нам послезавтра весь пакет внутренних договоров по литейному цеху перетряхивать… по теме "Ястреб".

– С военными мы разберёмся, - ответила Марина.
– Там не по литейке, а по смежникам из Норильска главная закавыка. Впрочем, Калиф меня предупредил. Основу уже подготовили.

За несколько ступенек до Марины Железный Фёдор остановился. Перекинувшись несколькими словами с начальниками нескольких цехов, он пожал всем руки и поднял голову.

– Ох, ты! Пришла всё-таки, красавица!
– с удовольствием прогудел он.
– Пришла! Молодец!
– и он быстро поднялся на несколько ступеней. Марина тоже сделала несколько шагов навстречу, и Железный Фёдор с удовольствием обнял её и расцеловал в обе щёки.

– Что же ты, Маринка, так ко мне и не зашла? Всё по телефону, да по телефону… нехорошо так со стариком!

– Ну, уж скажете, "старик", Фёдор Георгиевич, - засмеялась Марина.
– Чуть не задушили меня, как медведь.

– Это я от радости, - благодушно рычал директор.
– Эх, Петра с нами нет, отца твоего… и мамы. Вот бы они порадовались! Мы с Петром ещё когда твою "Гамму" обсуждали - при советской власти. Вот, говорим, если бы нам можно было погнать бездельников к чёртовой бабушке, а оставшимся - ихнюю зарплату платить… тогда-то, мол, и был у нас порядок!

Он внезапно осёкся, виновато глядя на Марину из-под густых седых бровей.

– Иринкину могилку я приказал рябинками обсадить, - сказал он.
– Ну, ты видела… дорожка там проложена, цветы… в общем, все дела.

– Да, спасибо, - просто ответила Марина.
– Она вас очень любила.

– Знаю, - совсем тихо сказал Железный Фёдор, помрачнев.
– Очень… очень её мне не хватало.
– Он обвёл глазами притихшую толпу.
– Как дочку потерял, честное слово. Как родную. Думал, что на свадьбе её погуляю, на внуков Петиных полюбуюсь.

Он сурово взглянул на безмолвно застывшего рядом Андрея и тут же отвёл глаза.

– Но теперь, чувствую, ты за дело круто взялась, по-отцовски. Молодец! Есть мне теперь подмога! И чего вы тут втроём стоите? Пошли, губернатор ждёт, познакомлю, а то он уж волноваться стал, что мы о нём забыли.

Все медленно поднимались по лестнице. Железный Фёдор продолжал свой "тронный выход". Марина шла рядом, кивая на приветствия и произнося дежурные благодарности в ответ на поздравления. Начальник городской милиции, обгоняя свиту на лестнице, поцеловал ей руку, заверил в полном своём почтении, торопливо прошептал что-то Игорю, и вприпрыжку рванул наверх, чтобы присоединиться к губернаторской свите.

Ещё в машине Марина заметила, что у Андрея и Игоря из левого уха змейкой сползает куда-то за воротник тоненький светлый провод. Перехватив её взгляд, Игорь напряжённо улыбнулся и сказал:

– Мы, наверное, похожи на агентов из фильмов, да?

– Вам обоим это идёт, - успокоила его Марина.
– А смысл-то в этом, какой? Между вами двумя переговариваться?

– Не только, - ответил вдруг молчаливый доселе Андрей, сосредоточенно глядя вдаль. Его большие руки уверенно лежали на руле.
– Старые связи подняли. Тут и губернатор ожидается, и мэр, и пресса, и всякие там партийные руководители местных отделений… да и вся комбинатовская верхушка.

– Из Москвы сам Хотияровский нагрянет, - негромко сказал Игорь.
– Вот и представьте себе, королева, сколько здесь охраны будет: от орёликов Железного Фёдора и местных ФСБшников, до московских и областных спиногрызов. У Хотияровского своя служба безопасности - тоже те ещё доберманы. Нам не хотелось бы…

Тут он замолчал. Марина поняла, что он имел ввиду. На секунду она ощутила огромное желание расцеловать обоих - они не хотели, чтобы с их королевой что-то случилось. А самое главное, - да, самое главное!
– они не желали, чтобы какой-нибудь чересчур ретивый бодигард поставил Марину в неловкое положение.

– Понимаю, - сказала она.
– Всё правильно.

– Слушай, Маринка, - сказал Железный Фёдор, когда все официальные приветствия, знакомства, раскланивания, реверансы и прочие обязательные официальные телодвижения закончились, и толпа повалила в огромный зал, рассаживаясь по красным бархатным театральным креслам. Марина вежливо отказалась от места в президиуме, сославшись на то, что ей вполне будет удобно на центральном балконе вместе со всем своим коллективом "Гаммы".
– Слушай, Маринка, ты гляди в оба. На твою фирму желающих много - им только дай дорваться, всё в пыль растащат! Губер - хрен с ним. От него я тебя могу прикрыть, но Хотияровский на меня здорово давит. Ему там не терпится тебя на своего паршивца поменять… ты его не знаешь. Ирина его пару раз видела - приезжал с целой сворой журналистиков. Вроде, просто покрасоваться, но на самом деле эти "журналистики" здесь всё прошерстили, по всем прошлись. И по мэрским прошлись, и по губернаторским, и по партийным. Как-никак - владелец! Иринка их отшила.