Трон знания. Книга 3

— Где вторая шхуна?

Защитник указал на серое пятно в мглистой пелене:

— Они убрали паруса.

Адэр повернулся к Вилару:

— Кто сказал, что всё закончилось?

Парень встал передними лапами на перила и завыл.

— Хватит! — Адэр обхватил его морду руками. — Хватит! — И направился в замок.

Десятки кроватей были отгорожены ширмами. Кругом суетились медсёстры и врачи.

— Йола! — крикнул Адэр, распахнув двери.

— Здесь его нет, — прозвучало в ответ.

Адэр переступил порог следующей комнаты:

— Йола!

Из-за ширмы показался врач:

— Тише! Здесь дети.

Шагая по коридору, Адэр заглядывал в дверные проёмы:

— Йола!

— Он здесь.

Адэр приблизился к кровати. Старейшина морского народа за несколько дней состарился на десяток лет. Похудевшее лицо землистого цвета было испещрено морщинами. Руки, лежащие поверх одеяла, обтягивала тонкая прозрачная кожа, сквозь которую просматривались бледно-голубые вены.

Адэр прикоснулся к угловатому плечу:

— Йола, ты спишь?

— Он без сознания, — прозвучал из-за ширмы слабый голос.

В комнату вошёл врач:

— Мой правитель, прошу вас уйти.

— Что с ним?

— Обезвоживание и истощение. Мне сказали, что он очень долго не ел и не пил.

— Он поправится?

— Надеюсь. Прошу вас, уйдите.

Адэр взял старейшину за ледяную руку:

— Крепись, Йола.

— Кто-нибудь знает, кто остался на шхуне? — спросил Вилар, едва переступив порог.

— Там кто-то остался? — переспросили удивлённо.

Адэр вышел в коридор, крикнул во всё горло:

— Кто последним покинул шхуну ракшада?

— Я, — донеслось из дальней комнаты.

На кровати лежал старик. Медсестра обрабатывала ему распоротые канатом ладони.

Врач поставил возле ширмы два стула, предложил Вилару и Адэру сесть. Но они вцепились в спинку кровати. Вилар боялся задать вопрос. Адэр боялся услышать ответ.

Старик заговорил сам:

— Там остались ракшад, четыре моряка, шестнадцать… нет, восемнадцать стариков и моруна.

Вилар обессиленно рухнул на стул.

— Рассказывай, — попросил Адэр ориента. — Что произошло с третьей шхуной, кто погиб, кто виноват. Всё рассказывай.

Облокотившись на перила, Адэр смотрел в ночную мглу и глубоко дышал, пытаясь заморозить рассудок. За спиной ярко светились окна замка. Врачи и медсёстры не скоро лягут спать. Защитники отправились на охрану Лайдары. Стражи дежурят в подземелье под дворцом, готовые в первую же секунду затишья спустить лодки на воду. Вилар согласился остаться в своей комнате. За это ему спасибо.

Адэр достал из кармана плаща бутылку, зубами вытащил пробку. Похлопал Парня по спине:

— Прости. Угостить тебя нечем.

Зверь лениво вильнул хвостом.

Глядя на сокрытый мраком горизонт, Адэр поднял бутылку:

— С новым годом, Малика!

***

Тяжёлое ночное небо прижималось к морю. Буря выдыхалась и на исходе сил выплёскивала остатки злобы. Якорь надёжно вгрызался в дно. Шхуна уверенно противостояла волнам и ветру. Иштар еле держался на ногах от усталости, и моряки отправили его в трюм.

В большом помещении было холодно и тихо. Ещё недавно здесь теснились триста человек. Их дыхание согревало воздух, тихие голоса наполняли трюм жизнью. Сейчас в дальнем углу, подальше от люка, спали, зарывшись в одеяла, несколько стариков. Сбоку от трапа в умирающем свете единственной керосиновой лампы сидела Малика. Прижимая ноги к груди, куталась в пледы и покачивалась из стороны в сторону.

— Рядом с тобой свободно? — спросил Иштар.

Малика слабо улыбнулась:

— Как видишь.

Иштар опустился на пол, кивком указал на ориентов:

— Почему ты не с ними?

— Я с ними.

— Хорошо. Почему они не с тобой?

— Мне не хочется балагурить.

— Это ведь не твой народ. Верно?

— Мой.

— С тобой никто, кроме двух стариков, не разговаривал.

— Тебя здесь не было.

— Это не твой народ, — повторил Иштар. — Почему ты здесь?

Малика посмотрела на него измученно:

— Я слишком плохо о тебе думала.

— И слишком хорошо о себе. Если бы я захотел отогнать корабли в Ракшаду, ты бы мне не помешала. Мне бы никто не помешал.

Малика уткнулась лбом в колени:

— Я хочу спать.

Иштар прислонился спиной к стене и мгновенно провалился в сон.

— Иштар…

Он открыл глаза:

— Я храпел?

— Иштар… Мне плохо, — простонала Малика. — Меня сейчас вырвет.

— Не вырвет. Желудок пустой.

— Хочу на воздух.

— Тебе там не понравится.

— Мне плохо, — повторила Малика и поползла к трапу.

Иштар вытащил её на палубу, вдавил в фальшборт. Малика вцепилась в планширь и согнулась пополам. Её трясло как в лихорадке, а Иштар смотрел на далёкие огни.

— Где снег? — спросила Малика.

— Зачем он тебе?

— Хочу, чтобы пошёл снег. Или дождь.

— Не надо.

Малика стянула с головы платок, вытерла лицо:

— А если выпить морскую воду, что будет?

— Не знаю. Принести кружку?

— Это морская болезнь?

— Наверное. Посмотри на горизонт — станет легче.

Малика опустила руки на планширь, прижалась к ним лбом:

— Я сейчас умру.

Пенный гребень окатил её с головой и сорвал платок. Иштар дождался, когда шхуна опустится на подошву волны. Подхватив Малику, спустился в трюм и подтолкнул к спящим в тесном кружке ориентам:

— Забирайся в середину.

Малика клацнула зубами:

— Они согрелись, а я в мокром.

Иштар прислонил её к стенке:

— Не упадёшь?

— Постараюсь.

— Раздевайся.

— Сухих вещей нет. Я уже смотрела.

— Быстро!

Пока она снимала пальто, Иштар рылся во влажных тряпках, разбросанных по днищу. Нашёл свои кожаные штаны. Поглядывая на Малику, переоделся:

— Никогда не видела голого мужчину?

— Не видела, — пробубнила она, уткнувшись лбом в стенку.