Трон Знания. Книга 5

В замок съехались советники, желая услышать рассказ о поездке в Ориенталь. Однако Адэр переносил заседание Совета со дня на день: Йола и Йеми остались в посёлке морского народа и словно забыли, что правитель ждёт их. Советники теряли драгоценное время, занимаясь бумажными делами. Адэр просиживал в архиве, пролистывая исторические труды.

Три тысячи лет назад был принят закон о привилегиях. Будто в отместку за то, что короля возвели на вершину иерархической пирамиды, приверженцы разных религий запели на один лад: «Король — помазанник божий. Не всяко чрево благословенно носить наследника его». Это чрево стали выбирать не по велению сердца, а исходя из политических и дипломатических соображений.

Народ был беспощаден к тем, кто ставил личные интересы выше государственных. Если помазанник божий шёл на поводу чувств, события разворачивались по одному сценарию. Короля вынуждали отречься от престола (сейчас король отрекается и лишь потом женится на плебейке). Страной управлял технический Совет во главе с временным правителем. Потом корону надевал мастак в подковёрных играх. Как правило, он не славился возвышенными помыслами. Крушил устои, вводил новые порядки, перекраивал историю на свой лад, разгонял сторонников предшественника, опасаясь заговоров и интриг. А предшественник и его незнатная супруга исчезали из поля зрения.

Чаще всего правление новоявленного короля заканчивалось государственным переворотом: власть не всем по плечу. Кризис власти иногда приводил к распаду государства, что и произошло с Высокогорьем. Семь веков назад большая держава раскололась на три страны: Залтана, Бойвард и Росьяр. Толан — наследный принц Росьяра — стремится заполучить принцессу Леессу, а с ней и Залтану. Скорее всего, он задумал вернуть и Бойвард под свою корону. У Тезара может появиться сильный сосед, и Тезару это однозначно не нравится.

Великий и Трой Дадье преследуют одни и те же цели, однако Великий идёт напрямик, а Трой петляет, извлекая попутно дополнительные выгоды. Они не мешают друг другу, ведь чей бы план не сработал, выиграют оба. Наверное, поэтому Моган и Дадье неразлучны сорок пять лет.

Великий хочет женить сына на Луанне, чтобы подчинить Партикурам и укрепить позицию Тезара. А Трой, с подачи Адэра, грызёт землю, чтобы заменить Луанну Леессой. В итоге залтанские банки окажутся у Троя в кармане, король Партикурама с его тайнами — под пятой, ну а принц Толан останется с носом.

Адэр переворачивал страницы толмудов, рассматривал карты древнего мира и мрачнел. В истории нет подсказок и зацепок. Законы как горы — не перепрыгнешь. Вот если бы он родился пару-тройку веков назад, когда тайный брак был легитимным. Но этот брак не спас бы Адэра. Долг короля — дать короне наследника, а сын от плебейки не входит в круг помазанников божьих. Тайный брак или гласный — итог один: конец династии. Чтобы не свести к нулю деяния великих предков, он обязан жениться на принцессе или, на худой конец, на дочери герцога.

Адэр закрыл книгу, посмотрел на летописца. Недавно Кебади сбрил бороду: его лицо стало моложе и злее, его должность — летописец — вмиг устарела. В современном мире нет летописцев, есть архивариусы. Кебади был частичкой древнего мира, наверное, благодаря бороде, спадающей на грудь. Теперь он походил на старика, помешанного на писательстве, перо в его руке стало признаком больного рассудка.

— Кебади, расскажи о жене Зервана.

Летописец отложил перо, снял очки и взглянул из-под густых бровей:

— Она тяжело заболела и выбросилась из окна. Её отец обвинил Зервана в доведении супруги до самоубийства, но потом снял обвинения.

— Это я знаю. Как было на самом деле?

Кебади взял фланелевую тряпочку и, забыв протереть стёкла, нацепил очки на нос, покрытый сеткой капилляров:

— Думаю, мы найдём ответ в тетради моего деда. Осталось расшифровать ровно половину.

— Ну а что говорил твой дед? Ты помнишь?

— Кто ж разговаривает с ребёнком на серьёзные темы?

Адэр выбрался из-за добротного стола, принесённого в архив специально для правителя. Приблизившись к двери, обернулся:

— Дай мне историю Партикурама.

Водянистые глаза Кебади, увеличенные линзами, превратились в щели, обрамлённые белёсыми ресницами.

— Какая династия вас интересует?

— Последняя. Династия Дисан. Хочу освежить память.

Кебади перевернул исписанные листы чистой стороной кверху:

— Самая многочисленная династия и самая скудная история. — Поднялся со стула и, подтягивая ногу, побрёл между стеллажами.

Прислушиваясь к шаркающим шагам, Адэр быстро подошёл к столу старика, взял верхний лист, желая узнать, о чём пишет летописец, и оторопел. Кебади прятал историю как его слепой дед, накладывая один текст поверх другого. Но поразило не это. В двух последних «неиспорченных» строках было написано: «Он долго искал, не зная, что ищет. Он понимал, что обязан жениться на королеве, но не понимал, что истинный престол — это сердце. И тот, кто занял его, выше всех, важнее всех».

Адэр взял перо. Обмакнув в чернильницу, написал ниже: «Уже понимаю», и покинул архив.

*

Адэр заглянул в кабинет Эйры. Парень лениво щурился, развалившись на диване. На столе лежали вскрытые конверты и листы, как крылья птиц, приземлившихся набок. Эйра сидела за столом, утопая в кожаном кресле, как в дымчатом облаке. В руке подрагивало письмо, на губах блуждала улыбка.

— Мун не объявился? — спросил Адэр.

Нелепый вопрос. Гюст доложил бы о прибытии ориента. Мун давно откололся от морского народа, однако его душа не выдержала, и старик, забыв обиды, отправился на помощь брату.

— Нет, — сказала Эйра, не отрывая взгляд от письма.

Широко зевнув, Парень спрыгнул с дивана и прошмыгнул мимо Адэра в приёмную, будто в комнате им двоим мало места. Совсем отбился от рук: к хозяину не приходит, не ластится, на прогулки не зовёт.

Помедлив, Адэр переступил порог и прикрыл двери:

— То, что произошло в моей спальне, больше не повторится.

Отложив лист, Эйра облокотилась на стол и подпёрла подбородок кулаком:

— Хорошо.

— От кого письма?

— Из Ракшады. О Галисии ни слова.

— О ней я не спрашивал.

Адэр взялся за дверную ручку, намереваясь уйти, и вдруг поймал себя на мысли, что совершенно не знает, чем живёт Эйра. Когда они просто разговаривали? Не спорили, не выясняли отношения, а просто болтали? Когда она смеялась последний раз? В Ориентале. Они поднимались на холм, чтобы увидеть гору Счастья. А раньше? До поездки в Ракшаду она точно смеялась, но Адэр не мог вспомнить, когда именно.

Они проживают бок о бок тысячи минут, а на радость не тратят ни секунды. Неужели причина в нём? Он решил, что, может быть когда-нибудь, они станут счастливыми, и отправил гору счастья в неведомое будущее, не оставив в настоящем ни крупицы. Рядом с человеком, который вечно хмур и зол, Эйра вынуждена быть хмурой и злой. Она, как зеркало. Чтобы увидеть себя, стоит посмотреть на неё.