Тропа до звезд
Шрифт:
— Ла Лоба дала. Приходила, задавала вопросы — все в рамках конвенций. Потом спросила, есть ли пожелания. Я и поинтересовался насчет почитать. Больше шутил, конечно, но — сам видишь…
— А смарты?
— Ограниченно, — Джавад шевельнул пальцами, заставив помигать свет и открыться-закрыться двери в санблок. — Нет, все нормально. На фоне подлянки от Оосавы эти ребята мне даже начинают нравиться.
Он окончательно расслабился, и прочие «Фогели» тоже. Следовало мягко выводить на самый скользкий вопрос.
— К слову о параллельных мирах, — Саймон выждал пару секунд, пока разведчики обменяются шутками и позубоскалят. —
«Базар» стих, как по команде. Микко остро посмотрел на собеседника, затем кинул быстрые взгляды по углам. Пришлось поднять смарт и продемонстрировать доступ к системам безопасности. Все датчики мерцали темно-красным: помещение не отдавало в корабельную сеть ни бита лишней информации.
Только после этого сержант Джавад поднялся, жестом велев остальным сидеть, и поманил Саймона за собой. В сторону койки, где лежал «Фогель-четыре».
— Сергей, — тихо позвал Микко, — ты в фокусе?
— Вполне, — губы лежащего двигались, но с некоторым трудом. Глазные яблоки под закрытыми веками не шевелились. — Здравствуй, Апостол. Прости, не смог подойти, поздороваться: какое-то хитрое поражение нервного узла. Врач говорит, надо полежать, а то регенерация пойдет не в ту сторону. Но я все слышу и могу отвечать.
— Уверен? — также негромко спросил лоцман. Кивнуть «Фогель» не смог, но подбородок качнулся. Сержант присел на соседнюю койку.
— Я, напомню, не самый длинный винтик в машине ООН. А вот Сергей у нас любит держать контуры открытыми. Частенько делится наловленным со мной, как со старшим группы. Прелюбопытные вещицы порой приносит.
— Генеральная ассамблея ООН очень ценит, уважает и дорожит сотрудничеством с Профсоюзом лоцманов, — разведчик дышал тяжело и говорил медленно, часто облизывая губы. Саймон было поднял руку, но Микко перехватил запястье и помотал головой. — Все это, конечно, на словах. Внутри каждого комитета есть недовольные как влиянием Семей, так и расходами на их содержание. Насколько я смог сопоставить утекшую в сеть информацию — там были клочки, реально обрывки файлов, — некий проект, призванный исправить ситуацию, действительно существует. Что именно он из себя представляет — установить не удалось.
Он хрипло втянул воздух и что-то сделал со своим смартом. Пара огоньков на медаппаратуре, наливавшихся оранжевым последнюю минуту, пожелтела, а затем уверенно ушла в зеленый. Сержант похлопал подчиненного по плечу.
— Спасибо, Сергей. Отдыхай, поспи лучше.
— Да не, я послушаю, — буркнул тот, не вполне внятно, но упрямо. — «Прелюбопытные вещицы» не часто заходят в гости сами.
— Спасибо за комплимент, — хмыкнул Саймон. Он обернулся на остальных «Фогелей». Бойцы ждали. Ждал и Микко.
— Ладно, — лоцман вернулся на свой табурет и взъерошил гребень черных волос. — У меня данные не из первых рук, так что стоило проверить. Но в целом сходится. Слышали про андроидов?
Джавад цыкнул зубом второй раз за встречу. Посмотрел в сторону, в другую. Нахохлился, будто воробей на осеннем ветру.
— Видишь ли… Мы одного из них брали. Шустрый оказался парень. Правда, наивный, как ребенок. Я тогда… — он внезапно уставился Саймону глаза в глаза, — …нарушил прямой приказ. Перевел огонь в шок-режим вместо плазмы, как было предписано перед операцией. Не
поднялась рука.Потерев переносицу и сгорбившись окончательно, сержант закончил совсем уже шепотом:
— Не знаю, что с ним стало потом. Не хочу знать. Гадко.
Остальные молчали. В комнате становилось будто бы все темнее, воздух густел и придавливал к полу. Саймон сначала неуверенно, а затем твердо и решительно взял сержанта за плечо.
— Вы делали то, что должны были. И так, как умели. На вас нет вины. На тебе, — он подчеркнул голосом, — нет вины.
— Не знаю, Апостол, не знаю, — Микко выпрямился и снова потер переносицу. Лицо его застыло гладкой маской. — Может, лучше было закончить все тогда, сразу. Не уверен, что очнувшись, парень попал в райские кущи.
— Ни в чем нельзя быть уверенным до конца, — развел руками лоцман. — Я вот никогда не думал, что попаду в плен к анархистам-романтикам в компании ооновской спецгруппы. Кстати, вы в курсе, что наши «хозяева» называют себя Фогельзанг?
Сквозь тяжелую, темную маску Джавада мелькнула искорка тепла. Остальные «Фогели» отразили состояние командира, их лица тоже начали отмякать. Саймон в очередной раз поразился, насколько близки эти люди, не будучи прямыми или косвенными родственниками. Ближе, чем некоторые члены одной Семьи.
— Да, совпадение. — Искорка доросла до полноценной улыбки, Микко позволил себе усмехнуться. — Будь я склонен к мистике, решил бы, что даже знак. Так что с андроидами, Апостол? Сдается мне, это еще не вся история.
— Не вся, — согласился лоцман и потер висок, размышляя, как подать слова Моди. — Среди местных, скажем, доброжелателей выискался один ушлый тип. Он явно надеется кинуть своих «друзей» и подобраться к Семьям поближе; не то симбионтом, не то паразитом. В качестве жеста доброй воли сей ловкий господин поведал мне сказку. И в сказке той говорилось: андроиды проектировались с сюрпризом. В качестве исходного материала разработчики где-то взяли биоптаты лоцманских Семей.
— То есть, про заводы ты не шутил, — задумчиво резюмировал сержант спустя полминуты. — Действительно, сходится. А я, дурак, по молодости вам завидовал…
Саймон снова вспомнил Семейный совет. Именно там, облекаясь в четкие формулировки, вслух звучало все то, что до начала официальной процедуры существовало лишь на уровне мнений и намеков. И когда замолкал последний голос, имеющий вес в совете, все взгляды оборачивались в одну сторону. В сторону главы Семьи.
Сейчас все смотрели на Саймона.
Молчание затягивалось. Лоцман поерзал на табурете, сплел пальцы, передернул плечами. В голове почему-то крутилось назойливое: «Не ешь меня, Лисонька, я тебе песенку спою…»
— Я… — он откашлялся, взял более уверенную ноту. — Я не знаю, как быть. Я еще никогда не оказывался в подобных ситуациях. Правда. Все мое пресловутое воспитание, весь мой закулисный опыт, классическое, мать его, образование — бесполезны. Может, ты все-таки…
— Нет, Апостол, — подняв руки, Микко улыбался тепло, но непреклонно. — Как я уже сказал: ты командуешь. У меня есть должок перед Анжело, и есть намерение его отдать. У тебя, как я понимаю, тоже. А теперь, выходит, всплыло и кое-что помимо личных счетов. Значит, нам тем более суждено свидеться с господином Оосавой: чую чем-то задним, без Четвертого комитета здесь не обошлось — не могло обойтись.