Тропа в Огнеморье (фрагмент)
Шрифт:
22. "Меж туловищем и головой" ("Сага о фаэтане")
"Несколько месяцев спустя Томирис полнился слухами о быстро растущем Храме Арайены, и о новом живописце, который распишет его удивительнейшими и необычными картинами. Успех Маноле уже превзошел все ожидания. Ойтосир мог бы пребывать на седьмом небе от счастья, пожиная свою долю лавров, если бы не одно "но". Принцесса и художник слишком увлеклись друг другом. И ничего хорошего это сулить не могло. Во всяком случае, в такой стране, как Шарпиана. Еще несколько недель спустя ситуация стала критической - дело дошло до тайных свиданий. Но что это за тайна, если о ней сумел узнать и Ойтосир? Продавец красоты не обладал прежде воображением художника, но теперь ему так явственно представлялся топор палача! С невероятной отчетливостью видел он и острую сталь, и полированную рукоятку, и даже покрытые лаком мелкие сучки на ней. При этом почему-то сильно чесалась шея. "Но импресарио отвечает только за проданную красоту. Все остальное его не касается, разве не так?" - мысленно обращался Ойтосир к окружавшим его воображаемым фигурам в черных балахонах с узкими прорезями для глаз. Воображаемые фигуры нагло игнорировали его воображаемые реплики. Ойтосир понял, что нужно срочно найти других собеседников.
Свой разговор с Маноле он продумал очень хорошо. Он мало говорил об опасности для себя, или для самого художника. Маноле уже потерял голову от любви, и ее отделение от туловища с помощью топора воспринималось бы им как пустая формальность. Ойтосир сделал
23. "Две клятвы" ("Сага о фаэтане")
"Когда Эржбета нашла Маноле в храме, он полон был мрачной решимости. - Я должен уехать.
– Объявил он.
– Надолго и далеко. Художник, как бы ни велика была его слава, не может быть рядом с принцессой. Великий маг может. Лучшие из магов живут в Майастре, значит, путь мой лежит туда. - Там живут лучшие, - молвила Эржбета, - но великих не появлялось в этом мире уже давно. - Но были же они когда-то! Почему же один не может появиться и теперь? - А впрочем, - задумчиво проговорила принцесса, - это и впрямь может оказаться выходом. Мне бы только вступить на трон... Когда поставлю на важные посты своих людей. Ну, и тех кто мешает - уберу... Все станет по другому! Поезжай! Я буду ждать тебя, мой сладкий живописец! Сколько бы лет ни прошло, но, в конце концов мы будем вместе, поверь! Станешь уважаемым магом чудесно. А нет - так тоже не беда. Когда вступлю я на трон, и укреплю свою власть - никто уже не посмеет указывать королеве - как ей поступать! Но Маноле по-прежнему был мрачен и хмур. - Что гложет тебя, друг мой?
– Спросила Эржбета. - Прекрасны твои чувства сейчас.
– Ответил Маноле любимой.
– Но годы пройдут, и будут вертеться вокруг тебя женихи - один другого знатнее, богаче, красивее... А память обо мне будет холодной и бледной рядом с достоинствами живых людьми. - Плохо же знаешь ты меня, Маноле. В нашем роду никто не отступает от своего. Ты мне нужен - никто другой. И будешь моим, какую бы цену не пришлось заплатить. Пусть хоть целый мир восстает против нас... До какого часа будешь ты в храме сегодня? - Пора заканчивать роспись - буду работать до утра. - Вот и ладно. Я вернусь сюда к полуночи. И ты будь готов: кровную клятву принесем друг другу...
И мерцали в полночь свечи, легкий ветерок колебал их пламя, и отблески храмовой позолоты плясали вокруг... И серебряным кинжалом надрезала запястье свое принцесса Эржбета, алая кровь заструилась по высоко поднятой левой руке: - Какие слова хочешь ты от меня услышать, мой Маноле? - Клянись, что дождешься меня, сколько бы лет не пришлось тебе ждать. - Клянусь, мой единственный суженный - ты, и только ты - до последнего дыхания, до самой смерти, до гробовой доски!
– И сказав это, Эржбета передала храмовому живописцу свой окровавленный кинжал. - Какие слова услышать хочешь ты, моя госпожа?
– Спросил в свою очередь Маноле, когда отворилась рана и на его руке. - Клянись, что став моим супругом, выполнишь однажды мое желание, выполнишь без споров и проволочек, о чем бы я не попросила тебя. - С этих пор и навеки, - дрожащим голосом пообещал Маноле, - я твой должник. Клянусь, желание, которое отныне я тебе задолжал, будет исполнено, каким бы тяжелым для меня ни оказалось оно... И сблизились их руки, и смешалась их кровь, и соединил губы жгучий, страстный поцелуй. И капли смешавшейся крови падали вниз, словно диковинные созревшие плоды. Но не смотрели они на уносящуюся кровь - так кружил им головы поцелуй. И сердца выбивали все более частую и упругую дробь - как барабаны на арене гладиаторов, пред тем, как наступит самый неистовый, самый беспощадный бой..."
24. Познать другого
Тренировки почти не оставляли свободного времени. Зато теперь они ездили в графской карете. И кормить их за пару месяцев до турнира стали отдельно, и не хуже, чем в хорошем ресторане. А в конце недели, в День Си, сборную "Фальконе" отправляли на пару часов поплескаться в закрытый бассейн... Выйдя из воды, они вдвоем устроились на подстилке. Ровена то и дело посматривала на парня, который, улегшись на спину, дрейфовал на воде. - Мирча - твой объект наблюдений?
– поинтересовалась Изабелла. Ровена кивнула. - Стоящий объект. Твердое второе место по рейтингу на сегодняшний день. Я и сама пыталась вникнуть в его характер получше. - Ну и как? - Почти никак. Зато поняла кое-что насчет его шарпианского имени. Раньше мне это в голову не приходило. Мирча - это ведь дарханское Мирза, произнесенное на вальхианский манер. - Разве вальхианцы не могут произносить букву "з"? - Могут. Но очень любят букву "ч". И столица у нас - Чоара, и главного тренера в "Фальконе" зовут Чоран, и древний кентавр стал в нашем языке чентауром. - А мне это в голову не пришло. Хотя очень похоже на правду. Шарпиана ведь и простиралась в древности от Дархании и до Вальхианы... Зато я характер Мирчи немного раскусила. - Поделишься результатами? - Почему нет? Хоть и живет он в Чоаре лет с четырех, и не знает почти шарпианского языка, но шарпианская кровь дает о себе знать. У шарпианцев своеобразный характер. Я лишь недавно поняла - какой он... Но я не так уж много шарпианцев знала. Хотя среди этих немногих была и моя мать... - Ты очень мало рассказывала об этом. - Я мало об этом и знала. Родилась-то я в Майастре. Это и родина моего отца. Но маму он привез из Гномдора. Ты, с твоими оценками по истории, знаешь лучше меня: Гномдор занимает теперь большую часть древней Шарпианы. - Да, а сейчас - Шарпиана - малюсенькое государство между Гномдором и Дарханией. - Но некоторые шарпианцы по прежнему живут в Гномдоре. Рабочие руки гномам всегда нужны. А платят они неплохо. И отец когда-то тоже ездил в Гномдор - на заработки. Там он с мамой и познакомился. - Так что насчет шарпианского характера? - Ну, они, знаешь, такие... Немного дикие, пожалуй,.. И очень гордые... - Что-то такое и в тебе, и в Мирче есть.
– Изабелла внимательно посмотрела на подругу.
– Но есть в тебе и еще кое-что, чего у него и в помине нет. Что-то таинственное и трудноуловимое. Ровена пожала плечами, задумалась, а потом вдруг радостно рассмеялась: - Есть! Я знаю, что сказала бы тебе Феличия, если была бы сейчас с нами! - И что же? - "Тайну в другом заметит лишь тот, кто и сам несет в себе тайну"...
Часть 6. Меняя правила
1. Прорыв
Шел очередной тренировочный поединок: Мирча против Ровены. Мирча уверенно атаковал в верхнюю часть корпуса. Его выпады, внезапные и резкие, как правило оказывались неотразимыми для всех в команде, исключая Арсена. Но тут случилось нечто необычное: одноврменно с его выпадом Ровена ушла в приседание с оборотом на сто восемьдесят градусов, и ее меч полоснул по правой ноге противника. - Очко!
– Объявил тренер Чоран, остановив схватку, а затем вновь скомандовал, - К бою! На этот раз Мирча затеял целый каскад обманных движений, прежде, чем переходить к настоящей атаке. Но до его настоящей атаки дело и не дошло. Между двумя ложными выпадами противника вклинился вдруг весьма эффектный и быстрый удар Ровены,
– Нарушил всеобщее молчание Арсен. - Да.
– Согласился мастер Чоран.
– Высший балл - четыре очка. Мирча вскочил на ноги. Он сорвал и отшвырнул свой шлем, щеки его были пунцово-красными. - Это - не честная победа!
– провозгласил он. - Отчего же?
– поинтересовался тренер. - Такая соплячка не может фехтовать лучше меня! - Давай-ка без оскорблений!
– потребовал Чоран. - Вы не понимаете! Она и ее подружка уже несколько дней приглядывались ко мне... Они... Они околдовали меня! - Точно - околдовали.
– Подтвердил Чоран.
– Превратили из парня в базарную бабу! - Но... - Помолчи! Поговорил - теперь послушай. Околдовали вас - не околдовали - на "Лунном Рыцаре" это никого не будет интересовать. Помните, я рассказывал вам про великого героя Цивилизаций Третьего Этажа, киммерийца Конана? Он ведь совсем не владел магией. А сражался и против лучших колдунов. И побеждал их. - Этот Конан - сказка для глупых детей.
– Высокомерно сказал уже взявший себя в руки Мирча.
– Как и Цивилизации Третьего Этажа. Как и Доогнеморская История, вообще. - Вот и отлично!
– Согласился вдруг Чоран.
– А само колдовство - не та же сказка для дурачков?
После тренировки три фехтовальщицы из "Орхиены" сидели на ступеньках у выхода из фехтовального комплекса, поджидая Арсена. - Можно тебя на минутку?
– окликнула Акула проходящего мимо Мирчу. - Ну?
– Сказал он, остановившись. - Когда ты выигрывал у нас, мы относились к тебе с уважением.
– Акула смотрела на него в упор.
– И ждем теперь, что и ты будешь нормально относиться к тем, кто выигрывает у тебя. Мирча отвел взгляд, что-то неразборчиво пробормотал и пошел прочь. - Вот мудак!
– Выругалась Акула.
– Наступили ему на мозоль, и все теперь: уже и на команду ему наплевать, и на друзей! Свинья! А впрочем все мужики такие. - Суровый вывод.
– Сказал подошедший Арсен ди Леова. - Ну, Арсенчик, тебя то я никак не собиралась обидеть. - А ты и не обидела. Извиняюсь за нескромность, но из песни слов не выкинешь: я не мужик, а дворянин.
Изабелла остановилась у входа в свой корпус общежития. - Как тебе все же это удалось?
– Спросила она подругу. - Проще сделать, чем рассказать, - улыбнулась Ласковый Ураган. - Ты ведь не только чувствовала его действия. Каждый раз ты находила наилучший ответ на его еще не совершенный ход. - Помнишь, Дрив показывал нам связку "Земля и Небо"? - Конечно, помню. - Ну, вот - в этой связке две энергии становятся одним целым. Правая рука поднимается вверх - к Небу, левая - опускается к Земле. Потом наоборот. Если делать достаточно долго - тело станет двигаться само собой. И только опусти правую руку вниз - левая сама уйдет вверх. Две руки становятся противоположными вихрями, которые дополняют друг друга... Вот так и вышло у меня сегодня с Мирчей. Когда я настроилась на него, то стала с ним одним целым. И в тоже время, мы были два противоположных вихря. Но любое его действие уже несло в себе самом мой ответ... Я, вообще, понятно, говорю? - Во всяком случае, одно я понимаю очень хорошо. Другие в это еще как следует не въехали: ты снова ушла далеко вперед. Твоя сегодняшняя победа не временная случайность. Одолев Мирчу, ты становишься вторым номером в сборной. Как минимум, вторым....
2. Перед встречей
Роза ди Тирс сидела на скамеке в орхиенском саду, задумавшись над раскрытым письмом. Меланхолия, несвойственная ей прежде, все чаще навещала Розу. И было от чего. Еще недавно была она общепризнанной звездой номер один в космосе, именуемом "Орхиена". И, как и положено такому светилу, достойное созвездие обрамляло его. Акула, мисс Тяжелый Кулак. Ягата, мисс Ехидный Язык. И, разумеется, блистающий и замечательный Сайрон Зонг! Уже не ученик "Орхиены", еще не жених Розы... Но успешно закончивший учебу и всерьез готовящийся к женитьбе... Увы, в последнее время в чудесном созвездии что-то явно пошло не так. А если смотреть в суть проблемы - лихорадило весь небосклон. И причиной тому были три подружки, которых она явно недооценила вначале. Типа новое созвездие. Типа "Три Волчицы". Как им удалось охмурить Акулу?! Она все заметнее сближается с ними... И Сайрон в столь сложный момент надолго исчез почему-то с горизонта. Что потерял он в этой далекой, дурацкой Майастре? Но только что прочитанное письмо давало основания для надежды. Все еще может повернуться по другому! Сайрон писал , что скоро уже приедет, и что он так скучает по ней... А Сайрон - это настоящая сила. Он-то, пожалуй, стоит и пяти Акул. Роза ди Тирс улыбнулась. Никто не назвал бы эту улыбку доброй... Мудрецы докопались: Вселенная конечна, а звезды ревнивы. И нет ничего страшней в этом мире, чем вспыхнувшая от ярости звезда!
3. Перед разлукой
Обнаженные парень и молодая женщина лежали раскинувшись на широком диване. - Ну как тебе сегодняшний сексодром?
– Спросила Илона, она же Ящерица. - Было просто потрясающе!
– Ответил ей Тролль, он же Сайрон Зонг.
– В Чоаре всего этого мне будет сильно недоставать. - О, по поводу Чоары есть новости. Возможно и я скоро появлюсь там. - Это, действительно, серьезные новости.
– Сайрон даже перешел из лежачего положения в сидячее.
– И чем это вызвано? - Причину зовут Ровена. - Твоя приемная дочь играет все более важную роль в нашей жизни. - Ты и представить себе не можешь - насколько важную. - Даже так? Илона поднялась, набросила на себя халат, ушла к бару и ввернулась со стаканом сока. - Суперсилу в ней я чувствовала давно.
– Продолжила она, упав в кресло и отхлебывая понемногу сок.
– И полагала дать этому цветку созреть как следует. Разумеется, для того, чтобы, в конце концов, сорвать. Но, похоже, планы придется менять. - Отчего же? - Ее Сила может стать слишком большой. Даже для меня. Не хотелось бы этого допускать. Пока я еще в состоянии выпить ее энергию. - И ты хочешь сделать это как можно скорее? - Да. Если не помешают обстоятельства. - Дрив? - Не только. Девчонкой сильно заинтересовался Агастан. - По правилам Черной Сети вместо этого имени следует употреблять прозвище. - К черту правила. Всем стоит вспомнить о своей игре. Агастан далеко, я - рядом. И ты, кстати, не его любовник, а мой. И еще кое-что: тебя ведь в Черную Сеть привел свой и очень специфический интерес. Напомнить - какой? - Не стоит.
– Буркнул помрачневший Сайрон. - Черт!
– выругалась Илона.
– Как быстро кончился сок! Она небрежно отшвырнула на пол опустевший стакан...
4. Новый Комитет
Взрослые солидные гномы всегда похожи друг на друга. Молодежь еще может искать какие-то альтернативы в стиле одежды и образе жизни. Зрелость все расставляет по местам. Гномы - самая цепкая и трезвая раса на планете. Им нет нужды подлаживаться под остальных. Главное - стать похожими на себя. То есть: носить окладистую бороду, строгий черный костюм, и, разумеется, чистую белую рубашку. Ах, да! Желательно при этом заниматься каким-то солидным делом... Не так уж их, на самом деле, и много - солидных дел. Финансы, производство, наука - вот, пожалуй и все. Одно спасает: Гондванелла большая, и хорошей работы пока хватает на всех. На всех гномов...