Тропа в Огнеморье

Среди местных остались лишь самые слабые - те, кого не призвали в армию свои, и кого не забрали в рабство чужие. Но и слабые взялись за оружие, когда оккупанты (в основном, шарпианцы - прочие сбежали домой) лишились поддержки рухнувшего Альянса.

Шарпианцам же некуда было отступать. Чудо-бомба и страшные эпидемии превратили их страну в Зону Смерти.

Ожесточенное взаимное истребление оказалось одинаково успешным. Огромные пространства обезлюдели полностью.

Лишь постепенно зарастающие травой руины напоминали о некогда великой стране...

Но и у великого Лемариона было свое захолустье - окраинные поселки на западном побережье Империи. Дальше был только пустынный остров Нория.

Туда и бежали, в конце концов, обитатели побережья, спасаясь от непрерывных катаклизмов Великой Фаэтановой Войны. Климат на Нории был суров, но войн и конфликтов тут не ведали. К тому же, со временем оказалось, что за цепью гор на острове есть огромная незаселенная зона с погодой гораздо более мягкой и теплой.

Вот так, века спустя и образовалось здесь государство Нория. Стабильное и процветающее.

А позже, во многом благодаря этому соседству возродилась жизнь и на противоположном берегу пролива, где возникла страна Эльсинор.

Весьма своеобразной оказалась судьба суперагентов-регрессоров из Отдела Технической Разведки.

Сеть регрессоров существовала веками, и она опутывала всю Западную Гондванеллу. Агентов Лемариона учили обнаруживать предметы развитых технологий по самым незначительным следам, всегда помнить о ужасной угрозе их распространения, и эффективно уничтожать их.

Оставшись без руководящей Империи, сеть регрессоров довольно быстро превратилась в секту. Они называли себя "очистители" - "сканды". Их быстро окружил ореол легенд: великолепные бойцы, которые приходили ниоткуда, безжалостно сеяли смерть, и исчезали никуда.

Подростки со склонностью к романтике непрерывно пополняли ряды скандов. Натуры же неромантичные существовали в постоянном страхе. Если кто и пытался хранить какие-то машины и механизмы, кроме самых простых, или, тем более, экспериментировать с ними - ему тут же "вправляли мозги" собственные соседи и родственники.

В тех редких случаях, когда близкие люди этого не делали, приходили сканды и убивали всех вокруг.

Сектантов-скандов становилось все больше, остатков же "высоких технологий" - все меньше. Спустя лет четыреста их уже нельзя было обнаружить нигде.

Но сканды-то еще полны были энергии и желания бороться за более "чистую жизнь". Самые горячие головы в секте призвали к Великому Походу в Черные Леса. Черные Леса были огромной и все разрастающейся зоной, которая возникла после катастрофы в Гобите. Они изобиловали необычными часто крайне агрессивными формами жизни.

Понятное дело, идея такого похода вдохновила далеко не всех скандов. Многие предпочли остаться.

Но интересно, что оставшиеся в затихшей теперь западной Гондванелле довольно быстро бесследно растворились в водах истории. Ушедшие же в зону невообразимых опасностей сохранились и пережили века.

Им, правда, пришлось переродиться снова: из секты в племя охотников и воинов, живущих в своеобразной гармонии с дикой до жути природой.

Потомки военных, ушедших с Йованом Хорстом, тоже предприняли Великий Поход, но в направлении противоположном - на запад. Там, на территории одной из бывших провинций древнего Лемариона, это племя суровых воинов, презирающих и науку и магию, создало государство Вотания.

А на Юге, на большей части Шарпианы, уже прочно обосновалась страна Гномдор.

Странным народом оказались гномы. Напрочь забыли они свое происхождение от людей, от лемарионцев. Возможно, больно было им вспоминать о былом величии предков.

Они и саму Империю Лемарион упорно называли древней сказкой, вымыслом поэта, объевшегося шаманских грибов.

Но при этом, как и лемарионцы, остались гномы народом очень заземленным, практичным, тянущимся к ремеслам, технике и науке.

Правда, после ухода скандов, науку пришлось возрождать с нуля. И была эта задача весьма трудна.

И трудна вдвойне, ибо никто кроме гномов в науку идти не хотел. Но они все же справились: и науку возродили, и авторитет ее сумели поднять.

Настало время, взялись и люди изучать историческую науку по гномьим трудам. Тогда и сданы были окончательно в архив забавных вымыслов и Земля, и Лемарион, и великие катаклизмы древности...

А в тайне от всех, века и века продолжали безжалостную войну потомки Трех Бризов...

Саламандры покинули Грозноморье не полностью, и не все фаэтановые мечи забрали они с собой.

Семь мечей оставлены были на Юге для войны с дельпару. И среди них - Встречающий Море. Оставлена была с хранителями мечей Альбина, дочь Иветты и Олеко.

Остался также сын Лючии и Сильвиу, и семь рыцарей-альвурхов с ним.

Ушедшие в глубокое подполье дельпару пытались выследить и уничтожить оставшихся альвурхов и саламандр. Противники отвечали тем же.

Участники невидимой войны переезжали с места на место и меняли имена, стремясь запутать следы.

Так получилось, что удалось им сохранить и наследников Трех Бризов, и свои главные козыри - Спящих, талисманы, мечи...

Но знающие люди говорят: придет и иное время.

Восстанут призраки и мертвецы Великой Фаэтановой Войны. Восстанут ее древние талисманы и мечи.

Поднимутся на последний бой потомки Трех Бризов. Самый ужасный, самый безжалостный из всех боев..."

13. Три тысячи лет спустя

И это были последние строки в книге:

"Но знающие люди говорят: придет и иное время.

Восстанут призраки и мертвецы Великой Фаэтановой Войны. Восстанут ее древние талисманы и мечи.

Поднимутся на последний бой потомки Трех Бризов. Самый ужасный, самый безжалостный из всех боев..."

Изабелла отбросила "Сагу о фаэтане":

– Никогда б не подумала, что дочитывать придется при таких обстоятельствах!

Она лежала у костра, завернувшись в одеяло. Была глубокая ночь.

– И как читается при свете костра?
– Поинтересовался Арсен ди Леова.

– Дхампирам и в полной темноте хорошо читается.
– Попробовала ответить за Изабеллу Акула.