Тропой демиурга

Внезапно обрушившаяся на кожу волна холода соединилась с безжалостными тупыми иглами, с силой вонзившимися в голову девушки. Только не выдохнуть остатки воздуха. Она вдруг ощутила свои легкие как живущие отдельной жизнью кожаные пузыри, которые почему-то находились внутри нее. Эти пузыри давили на нее изнутри, увлекая наверх. Не в силах толком осознать ни того, что она лишилась магического кулона, ни того, что этот зверь выпустил ее волосы, Ая совершала движения руками и ногами, не веря, что сможет доплыть до поверхности.

Боль пронзала ее тело насквозь, от тупых игл в мозгу до спазма, сжавшего грудную клетку, но постепенно, с каждым гребком, отступала. Еще рывок. Еще один. Только не впускать в легкие воду. Только не останавливаться. Ая приближалась к поверхности океана, не замечая, что ее мучитель движется вслед за ней, с удовольствием наблюдая за ее болью и отчаянными попытками выжить.

В ту же минуту, как ей показалось, что она никогда не достигнет поверхности, вода вдруг закончилась, и теплый морской воздух показался какой-то чужеродной средой. Очень медленно, сначала на треть, потом наполовину и только затем полностью, Ая наполнила им легкие, осознавая, что снова дышит, что она спасена!

– Вон она! Подхватывай! – раздалось над головой, и чьи-то руки ухватились за медные пряди ее волос, увлекая наверх, чтобы затем грубо бросить отчаянно пытавшуюся отдышаться девушку на дно деревянной лодки, которая тут же взяла курс на стоящий поодаль корабль.

Глава 11

– Все-таки ты идиот, Вэрэгес! Ты не просто идиот, ты выкормыш троллиной суки, дебильное недоразумение опшерновой гуады! Девчонка еле дышит. Какого демона нужно было лишать ее кулона на такой глубине? Что толку от этой эльфийской девки, если она сдохнет?

– Посмотри, что эта дикая тварь сделала со мной, Роб!

– Да ладно, тебя никогда не царапали бабы? Глядя на твою рожу, я почему-то не удивлен!

– Все мои девки извивались и верещали подо мной, как резаные поросята!

– Вэрэгес, а ты уверен, что твои бабы визжали от удовольствия?

– Забейте пасти оба! Вы, два придурковатых выродка! Хотите привлечь внимание долбаных эльфов?

– А какой от нее вообще толк, зачем мы все равно за ней полезли, раз этот треклятый маг внезапно испарился?

– В том то и дело, что внезапно, посреди океана, на корабле, который нанял именно для того, чтобы заполучить эту самую девку. Ты представляешь, сколько он заплатил капитану, чтобы тот согласился связаться с эльфийским патрулем? И все это только из-за нее.

– Мне плевать, зачем она была нужна ему, хоть для того, чтобы женить на ней своего любимого пса, хоть для опытов, мне плевать! Какого демона мы за ней поперлись прямо в руки к эльфам, если маг пропал?

– Это приказ капитана, Вэрэгес, и не нашего ума дела, зачем кап все-таки выкрал девку.

– А исчез маг слишком подозрительно. Я не удивлюсь, если окажется, что дело пахнет демонщиной. Вот увидите, помянете еще слово старины Дэоса: врата преисподней разверзлись, чтобы поглотить свое отродье. Ведьмин корень – вот кто был этот маг! И наше счастье, что демоны не поглотили всех нас с кораблем вместе с этим исчадием ада. Но если ему нужна была эта девка, значит это не просто так. Может, она тоже ведьма – вон, и без кулона выплыла. Зря мы тащим ее на корабль, ой как зря.

– Да закрой ты свою пасть, Дэос, бормочешь прямо как тупая старая баба. Скорее всего, ничего потустороннего в пропаже трольего мага нет. Видно, выкуп за эту эльфийскую шлюху такой звонкий, что капитан решил исключить долю мага. Я не удивлюсь, если капитан сам отправил мага на корм рыбам.

– Я, значит, бормочу, как старая баба? Эта тварь не утонула, еще и умудрилась пометить Вэрэгеса… Правда, ему не привыкать…

– Эта эльфийская шлюха ответит мне!

– Забейте пасти, вы оба. Мы приближаемся к кораблю. Вэрэгес, помоги мне, а ты, Дэос, возьми девчонку. Это приказ.

Это было последнее, что слышала Ая, пытаясь отдышаться на дне лодке. За этой фразой последовал грубый тычок в висок, и она потеряла сознание.

Один из ее похитителей легко забросил девичье тело на плечо и стал взбираться по веревочной лестнице на борт корабля.

***

Очнулась девушка от чьих-то гневных возгласов, топота морских сапог и звуков тупых ударов над головой. Ощущая мерное покачивание, она открыла глаза и осмотрелась, не осознавая, где находится. Последние минуты перед обмороком как будто в одно мгновение промелькнули перед ее глазами, и Ая поняла, что находится в каюте корабля, снявшегося с якоря.

Откуда взялось судно в водах океана, омывающего со всех сторон Цветущий Архипелаг, она старалась не думать. Она королевская дочь, хоть и бастард, поэтому, верно, ее и похитили, и если цель похищения все же выкуп, это не так плохо. Хуже, если просто кто-то оплатил ее исчезновение. Навсегда. И этот кто-то смог урегулировать этот вопрос с охраной, патрулирующей острова. И о чем совсем не хотелось думать – этот кто-то очень сильно хотел от нее избавиться, раз пошел на преступление против короны. И это очень, очень плохо.

Но даже вспоминая отношение к ней Агарны – Агарнариэль, ее королевской мачехи, жены Леревемириэля Бесподобного, верховного правителя Альянса Эльфов Цветущего Архипелага, Ая не могла поверить, что мачеха способна так с ней поступить.

Одно дело – отчаянно ревновать мужа к никогда не виденной ею женщине и постоянно наблюдать плод их любви – девочку, которую однажды муж привез с собой из длительного военного похода.

И совсем другое – убить дитя собственного мужа… Хотя кто говорит об убийстве? Если корабль направляется на юг, где побережье заселяют люди и орочьи кочующие племена, эльфийская полукровка окажется желанной добычей, эдаким экзотическим цветком, украшающим чей-то гарем. Она просто исчезнет, и ничьи руки не обагрятся ее кровью, и искренне любящая отца Агарна сделает все, чтобы ее не нашли. Если он сам захочет ее искать, с болью подумала Ая.

Леревемир любил и бесконечно уважал свою королеву, и над ним тяготело огромное чувство вины перед супругой за измену. Кроме того, это чувство в нем умело подогревалось и культивировалось из года в год. Эльфийки Цветущего Архипелага необычайно искусны в тонком воздействии на мужчину, шантаже своей преданностью и любовью, своим прекрасным телом и чувством долга, и Агарна не гнушалась ни одним из действенных методов влияния на сознание мужа.

Мачеха никогда не упускала момента, чтобы лишний раз напомнить мужу, как она преданна ему и короне в своем служении и даже в том, что вынуждена терпеть рядом с собой доказательство его вероломства.

Ая вздохнула. Мачеха действительно умело манипулировала отцом, и если король был непреклонен в том, что касалось управления Альянсом Архипелага, то в делах семейных он был рассеян и ведом, предпочитая уступать домашнему террору. И когда Ая достигла возраста равнолетия и пожелала переехать с Центрального острова на свой собственный, выделенный королем-отцом в качестве ее приданого, в компании лишь нескольких слуг, отец не стал возражать.

Безусловно, он по-настоящему любил дочь, но любил также и жену, и от осознания своей вины любил их обеих еще сильнее. Когда Ая была маленькая, время от времени отец уделял ей немного своего королевского внимания, чаще всего тайком от Агарны, и редкие моменты их игр остались одним из самых ярких впечатлений ее детства, всегда окрашенные ощущением неожиданного чуда и чего-то ирреального.