Тропой священного козерога, или В поисках абсолютного центра
Шрифт:
Наряду с яснослышанием все больше раскрывалось ясноощущение. В последнем случае окружающее пространство казалось заполненным некоей аурой, полем, представлявшим собой прямое продолжение личной психики. При желании и некотором умении можно было переносить сознание в любую точку этой психосферы, распространявшейся вплоть до гребней окружавших меня со всех сторон горных хребтов. Луч сознания, по мере своего движения, считывал, подобно сканеру, отдельные характеристики материальных точек, по мере их касания. К примеру, задержавшись на дереве, можно было ощутить его «деревянность», вплоть до привкуса коры во рту. Скала давала ощущение «каменности», причем, в зависимости от породы, привкусы были разные. Полагаю, таким методом можно было бы, к примеру, определять породу на предмет наличия в ней полезных ископаемых.
Выход в космос. По мере вживания в ландшафт я решил совершить в одной из «звучащих зон» очередную агнихотру. На
«Един Огонь, многоразлично возжигаемый, Едино Солнце, всепроникающее, Едина Заря, все освещающая, И едино То, что стало всем [этим]» (Ригведа, VIII, 58).
«Огненная баня» прочистила каналы восприятия до такого состояния, что горизонт психосканирования расширился до объема видимого космоса. Уже к вечеру того же дня я заметил, что могу ощущать лунную почву — неожиданно отдававшую серой и мелом. Вместе с тем, аура Луны распространялась «вниз», к земле, как своеобразный пар алхимической воды, трансмутировавшийся в условиях земной атмосферы в H2O. Через какое-то время я смог отличать планеты Солнечной системы от остальных звезд. Планеты, в отличие от звезд, подвергались вкусовому тестированию, сообщая свои свойства языку. После этого можно было установить следы различных планетарных влияний в атмосфере окружающего ландшафта или даже в составе конкретных тел.
Однако планетарные ощущения были, на первых порах, значительно слабее лунных. Чтобы сканировать космос дальше, требовалось каким-то образом разбавить лунное влияние. Лучшим средством для этого представлялось посильное обезвоживание организма — то есть избавление его от паров алхимической «лунной» воды. Если быть более точным, требовалось обесточить отдельные субтильные каналы психофизиологического комплекса, что можно было достигнуть за счет строгого поста, в идеале — сухого. Конечно, совсем не пить в течение нескольких дней было невозможно, но и «влажного» поста хватило для сбрасывания критической «лунной массы» до такой степени, что стали прощупываться даже отдаленные галактики.
Вместе с тем, по мере расширения осваиваемой психосферы, к ангельскому хору сфер присоединялись новые голоса и даже целые хоровые объединения — сначала планетарные, потом астральные. Каждое созвездие звучало особым фоном, но, чтобы его выявить из общей симфонии, требовалось специально сосредотачивать луч разума в определенной директории. Созвездия вызывали не вкусовые, а больше осязательные ощущения, стимулировавшие, в свою очередь, отдельные эмоциональные реакции организма. Это можно себе представить так, как если бы от каждого астрального скопления исходил некий ветер, заряженный своеобразной эмоцией. Эти ветры, сопровождаемые пением ангелов соответствующих директорий, смешиваются в условиях земной атмосферы и обретают характер спиралеобразного движения воздушных масс, проникая в тело как «дыхание». Отсюда становится возможной обратная связь по цепочке дыхание–ветер–созвездие, инструментально используемая в пранаяме. С помощью пранаямы, то есть регулировки дыхания, можно достичь такого состояния, когда астральные ветры рассеиваются в читте чистого созерцания: YOGA CITTA VRTTI NIRODHA — Йога есть успокоение вихря сознания. (Патанджали-Йогасутра, 1.2).
Борьба со сном. Для того чтобы выйти из астрального вихря и двинуться дальше, вновь потребовалось применить специальную технику. Прежде всего нужно было избавиться от влияния планет, «глушившего» тонкий фон звездной сферы и не позволявшего проникать свидетельской интуиции за ее пределы. Чисто теоретически для этого следовало остановить дыхание, но поскольку сделать это простым усилием воли было невозможно, оставался один путь: максимально пригасить его. Практически это означало перейти на дыхание, свойственное глубокому или близкому к нему состоянию сна. Проблема, однако, заключалась в том, что в этом случае мы неизбежно засыпаем. Чтобы этого не происходило, то есть чтобы сохранять внутреннего свидетеля-антаръямина бодрствующим при одновременно спящей психике, требуется прервать соединяющую обоих гипнотическую связь. Это достигается с помощью практики сознательной борьбы со сном.
Но здесь тоже нельзя идти слишком прямолинейно. Если просто ограничить себя в сне, то, рано или поздно, организм спонтанно заснет, утянув при этом за собой и антаръямина. Чтобы противостоять такой психической реакции, необходимо приучиться «спать» в специальном положении — сидя, с прямой спиной и не заваливая голову. В таком случае позвоночник остается перпендикулярен к земле, в результате чего тело находится в активной «бодрствующей» позиции относительно геомагнитного поля. При искривлении спины или заваливании головы эффективность такой позиции снижается, тело начинает впадать в сон. Смысл трюка состоит в том, что утомленная бессонницей психика должна заснуть при сохраняющемся
«бодрствовании тела». Тогда антаръямин может «онтологически» эмансипироваться и использовать тело как независимую от психики базу для активации собственной свидетельской способности. Для технического обеспечения трюка я прибегнул к импровизированному каркасу для тела и специальной подставке для подбородка.В результате засыпания психики амплитуда дыхания меняется в сторону глубокого сна, где планеты перестают фонить. Вместе с тем бодрствующий антаръямин получает возможность дальше погружаться в глубины мироздания. Астральные вихри, составляющие обратную сторону психики, как бы успокаиваются вместе с ней, а сквозь голоса звездных ангелов начинает проступать некий парадоксально-утопический ультратон, называемый «нада». Слушание нады является одновременно способом удерживания «бодрствующего» антаръямина на нужном галактическом курсе.
Для того чтобы услышать наду, нужно увидеть космос во сне. Остающийся бодрствующим антаръямин, следуя наде, словно аудиокомпасу, может, при дополнительных благоприятных обстоятельствах, определить источник этого изначального звука в психопространстве. Одним из таких обстоятельств является положение Луны в созвездии Близнецов. Это важно, поскольку источник нады находится в прямо противоположном направлении, в Стрельце, и чем ближе к нему Луна, тем сложнее услышать наду и определить ее эпицентр. Обращающийся вокруг этого эпицентра космос есть, по сути, наша галактика, летящая в запредельном пространстве метагалактики. Движение галактик вокруг центра метагалактики дает эффект гравитационного поля, которое может непосредственно ощущаться «бодрствующим телом» как специфическим органом восприятия, отличным от пяти чувств уснувшей души. Выступая в качестве оригинального биолокатора, такое бодрствующее тело позволяет антаръямину «засечь» локализацию метагалактического центра. Однако дальнейшие попытки двигаться в этом направлении приводят к размыванию самого антаръямина в гравитационной стихии, парализующей всякие попытки независимого путешественника приблизиться к «запретному городу».
Aham Brahmasmi! «Размывание антаръямина» означает субъективную утрату всех систем внешних координат и зависание в чистой открытости или тотальной неопределенности. Сугубо физиологически такое состояние представляет собой глубокий транс на грани комы, и весь жизненный процесс в данном случае поддерживается исключительно гравитационной «первоматерией» метагалактики. Сам по себе такой феномен крайне своеобразен, ибо представляет некое, фигурально выражаясь, «низведение на Землю небесного огня». Практически это значит, что тело продолжает жить исключительно силой мистического внутреннего воления, силой онтологической «воли к существованию». Такое состояние «Абхидхармакоша» описывает как «максимальную концентрацию воли при полном отсутствии сознания».
С алхимической точки зрения такой «волей тела» выступает «гравитационная первоматерия» центра метагалактики как онтологическая первооснова всего корпорального комплекса. Свою индивидуализацию гравитационная квинтэссенция обретает в силу специфических особенностей каждого отдельного тела, согласно принципу: «цвет воды — цвет ее сосуда». Консолидация подобного гравитационного воления, достигаемая пребыванием в коматозном самадхи в течение длительного времени, имеет необратимое влияние на психику. Познавательная интуиция в лице внутреннего свидетеля-антаръямина эмансипируется от закодированного в нервной системе кармического комплекса, что одновременно означает перерождение мотивационных установок личности. AHAM BRAHMASMI! TAT TVAM ASI! Или, как говорили древние, «Я — Брахман! Тот есть Ты!!»
Вопрос о том, в каком направлении видимого космоса следует искать центр истинной, ультимативной метагалактики, тождествен проблеме локализации Демиурга. Какие из этого знания могут извлечь преимущества точные науки — я прогнозировать не берусь, но для магического психотрипа знание «генерального направления» эквивалентно обладанию «компасом мудрых», магнитная стрелка которого указывает на химический парадиз.
Time is over! Однажды во сне я услышал голоса. Проснувшись, прислушался и понял, что к мазару приближаются какие-то люди. Ну, наверное, паломники. Выбравшись из своей серебристой памирки, я начал разводить костер для чая. Через несколько минут на площадку перед мехмонхоной вышло два «геолога» (так местное население называет всех бородатых туристов). Впрочем, геологи на деле оказались гидрологами, направлявшимися на Ванчский хребет для каких-то замеров. «А что, переправу наладили?» Оказывается, не наладили. Сами гидрологи попали сюда через другую долину, спустившись в Лянгар с Хоитского направления. А паломников к Оби-Хингоу все не было и не было. Тем не менее я решил, как изначально рассчитывал, сниматься с места при первых же гостях. Тем более что я уже и так вдоволь насиделся у мазара. Мы выпили чаю. Гидрологи пошли вверх, я же отправился вниз, к Сангвору.