Тропою риска

–  Кое-что припоминаю.

–  Хорошо бы что-нибудь выпить.

–  Только бренди, - ответил я.

–  Мы можем выпить вина.

–  Какого вина?

–  В подвале… - Он вдруг широко раскрыл глаза.
– Бог мой! Я забыл о подвале!

–  Я даже не знал, что он у тебя есть.

–  В нем идеальные влажность и температура для длительного хранения вина. В бордо и в портвейн, которые там стоят, вложено немало денег.

В подвале, конечно, ничего не оказалось. Только три ряда пустых стеллажей от пола до потолка и одна-единственная картонная коробка на простом деревянном столе.

Дональд лишь передернул плечами:

–  Ну вот… Вот, значит, как…

Я снял крышку с коробки и увидел изящно закупоренные горлышки бутылок.

–  Хоть это в спешке не взяли, - сказал я.

–  А может, сознательно, - криво усмехнулся Дон.
– Австралийское вино. Мы привезли его с собой из поездки.

–  Лучше, чем ничего, - сказал я небрежно, вытаскивая бутылку и читая этикетку.

–  Оно лучше многих сортов. Большинство австралийских вин не имеют себе равных.

Я отнес ящик наверх и поставил на стол. Ступеньки из погреба вели в подсобное помещение, где стояли стиральные машины, пылесосы и прочая домашняя утварь. Я всегда принимал дверь погреба за обычный стенной шкаф и теперь задумчиво смотрел на нее - ничем не приметную, выкрашенную в белый цвет панель, совершенно не выделявшуюся на общем фоне.

–  Как ты думаешь, грабителям было известно, что в доме хранится вино?
– спросил я.

–  Не знаю.

–  Я никогда бы не нашел его.

–  Потому что ты не грабитель.
– Он достал штопор, откупорил бутылку и наполнил два стакана темно-красной жидкостью.

Я попробовал. Вино было чудесным, даже на мой непрофессиональный вкус.

Дональд пил вино не смакуя, как воду. Стакан раз или два звякнул о его зубы. В его движениях ощущалась неуверенность, будто он никак не мог вспомнить, как что делается. А все потому, что его мысли были поглощены Региной, и это буквально парализовывало его.

Тот, прежний, Дональд был человеком, уверенным в себе. Он умело вел свой бизнес, перешедший к нему по наследству, постепенно расширяя его географию. У него было волевое лицо, улыбчивые, с янтарным отблеском глаза. И он не жалел денег на модные прически.

Теперешний Дональд был растерян, раздавлен несчастьем, хотя и старался держаться, но слишком неверной была его походка, когда он шел по лестнице.

Мы провели вечер на кухне. Говорили о всякой всячине, выпили, что-то съели и снова разложили по полкам съестные припасы. Дональд старался вовсю, но половину банок поставил вверх дном.

У парадной двери за вечер звонили трижды, однако не так, как было условлено с полицией. Телефон не звонил совсем - я отключил его. Дональд отклонил предложение друзей пожить у него. Он буквально содрогался при мысли, что ему придется говорить с кем-то, кроме меня и Фроста.

–  Почему они не убираются прочь?
– спросил он в отчаянии, после того как в парадную дверь позвонили в третий раз.

–  Они уберутся только после того, как увидят тебя, - сказал я и мысленно добавил: «…выжмут все, что им надо, и отшвырнут за ненадобностью».

–  У меня на это нет сил, - устало сказал он. Ситуация напоминала осаду.

Потом мы отправились наверх, чтобы хоть немного поспать. Хотя было не похоже, что Дональд проспит дольше, чем в прошлую ночь, когда он почти не сомкнул глаз. Полицейский врач еще накануне оставил снотворное, но Дональд к нему не притронулся. Я силой пытался заставить его принять лекарство, однако безрезультатно.

–  Нет, Чарльз. Это было бы изменой. Забочусь только о себе, а не о… Какой ужас пережила она, не видя рядом никого из тех, кто мо… кто любил ее…

Он словно старался найти утешение в собственных страданиях. Я кивнул и больше не приставал к нему со снотворным.

–  Ты не будешь возражать, - начал он несмело, - если я лягу в отдельной комнате?

–  Разумеется, нет.

–  Можно постелить тебе в соседней?

–  Конечно.

Он открыл шкаф и показал, где белье.

–  Ты справишься сам?

–  Не беспокойся, - ответил я.

Он повернулся и вдруг замер, заметив светлое пятно на голой стене.

–  Они взяли Маннинга!
– вскрикнул он.

–  Какого Маннинга?

–  Которого я купил в Австралии. Я повесил картину здесь всего неделю назад. Хотел показать ее тебе. Почему и попросил приехать.

–  Жаль… Нет, это не то слово.

–  Все, - сказал он безнадежно.
– Все пропало!

Глава 2

В воскресенье Фрост прибыл снова - такой же энергичный, со спокойными, все замечающими глазами и сдержанными манерами. Я открыл парадную дверь после его условного звонка, и он прошел за мной в кухню, где мы с Дональдом обосновались, видимо, надолго. Я молча показал на табуретку.

–  У меня есть для вас две новости, - сказал он официальным тоном.
– Во-первых, несмотря на то что мы тщательным образом осмотрели весь дом, нам не удалось обнаружить никаких отпечатков пальцев.

–  И нет никакой надежды?

–  Нет, сэр. Профессиональные грабители всегда надевают перчатки.

Дональд терпеливо ждал с безразличным выражением на своем посеревшем лице, казалось, то, о чем говорил Фрост, совсем его не касалось. Ничто, подумал я, не имеет теперь для него значения.

–  Во-вторых, мы выяснили, что в пятницу после обеда возле вашей парадной двери стоял фургон.

Дональд тупо посмотрел на него.

–  Темного цвета и весь в пыли, сэр.

–  О-о!
– произнес Дональд равнодушно.

–  Так, - вздохнул Фрост.
– А что вы знаете о бронзовой статуэтке коня, мистер Стюарт? Коня, вставшего на дыбы?

–  Она в холле, - машинально ответил он и добавил, нахмурив брови: - Я хотел сказать, что она была там. Сейчас ее нет.

–  Откуда вы о ней узнали?
– спросил я Фроста и, еще не закончив вопроса, догадался, каким будет ответ.
– О нет!..
– У меня перехватило горло.
– Я подумал, может, вы нашли ее… Может, она выпала из фургона?

–  Нет, сэр.
– Его лицо оставалось невозмутимым.
– Мы нашли ее возле миссис Стюарт.

Дональд тоже сразу понял, о чем идет речь. Он резко поднялся, подошел к окну и стал смотреть на опустевший сад.

–  Тяжелая, - выговорил он наконец.

–  Да, сэр.

–  Все произошло… быстро?

–  Да, сэр, - повторил Фрост, и слова его прозвучали скорее как констатация факта, чем утешение Дональду.

–  Бедная Регина!..
– еле слышно прошептал Дональд. Горе совершенно подкосило его. Он тяжело опустился в кресло и отсутствующим взглядом уставился в пространство.