Трой. Дело чести
Шрифт:
Червячок, перевернувший всё.
А что вообще можно считать угрозой для жизни человека? Можно ли считать угрозой курение или алкоголь? Безусловно, можно, ведь и то, и другое вредит здоровью человека и ведёт к неизбежной его гибели. А значит, любой человек, угощающий другого сигаретой или же наливающий ему вино, уже автоматически считается объектом, угрожающим жизни другого человека, никак иначе!
Но если бы на этом безумие андроида остановилось...
Искусственный интеллект А-031 просканировал всю историю человечества и пришёл к тому выводу, что главной угрозой для человека является... сам человек! Ведь ни одно стихийное бедствие, ни один катаклизм, ни одна ошибка природы не унесли столько человеческих жизней, сколько унёс сам человек.
То есть, опять же, получается, что главной угрозой для человеческой жизни является сам человек! И выходит, что спасти жизни других людей можно только, если ты убьёшь других людей, никак иначе!
У андроида был хозяин. Но этот хозяин недавно погиб. И, раз А-031 не был перепрограммирован, то его основной целью остаётся защита других людей. Но ведь по логике, выстроенной в ушибленном мозге робота, спасти людей можно, лишь начав убивать их! А это значит...
Да, андроид А-031 был готов выполнить свою миссию по сохранению человеческих жизней.
И не важно, скольких людей ему для этого нужно убить!
Бывший телохранитель Генри Дриксона медленно передвигался по Хротцберу.
Он был готов убивать людей ради их же жизней.
Найтон Дриксон сидел в своём кабинете, раздираемый противоречивыми чувствами. Вчера погиб его отец. Генри Дриксон был застрелен в грязной подворотне неизвестным. Отец, который столько вложил в Найтона, который всю его жизнь был для него опорой и защитой, теперь был мёртв.
Сын местного главы «Майтвилла» прокручивал в голове все самые яркие, самые главные воспоминания, связанные с отцом. Вот Найтона довели до слёз местные дворовые хулиганы. А затем Генри довёл до слёз их. Вот во времена студенческого обучения красивая сокурсница отказала Найтону в его ухаживаниях.
«Не волнуйся, сын! — сказал ему тогда отец. — Таких, как она, в твоей жизни будет тысячи. А она... К ней вернётся всё её зло, поверь мне!»
И зло к ней и вправду вернулось. Не прошло и полмесяца с тех пор, как она отказала Найтону — и она в срочном порядке перешла на заочное обучение.
А через два месяца после этого её и вовсе исключили.
Также Найтон не мог забыть свою первую настоящую студенческую драку. Наглец по имени Джокс дал молодому Дриксону прямо в правый глаз, оставив под ним приличного размера фингал.
Отец после этого просто обнял сына и погладил его по голове со словами: «Всё пройдёт, Найтон. Всё пройдёт».
И всё и вправду прошло. Через неделю прошёл фингал. А через две недели «прошёл» Джокс. Куда-то подевался без вести. Ни родители, ни родные, ни друзья — никто не знал, куда подевался молодой задира. Он просто пропал. Пропал из университета. Пропал из дома.
И как Найтон полагал, Джокс пропал вообще из этой жизни.
Как бы то ни было, обидчика Дриксона так и не нашли.
И вот теперь его отец был мёртв. А это означало не только то, что больше у него не было опоры и защиты.
Это значило, что опорой и защитой мог стать теперь он сам.
Ведь после убийства отца самым подходящим кандидатом на его место — место представителя компании «Майтвилл» в Хротцбере — являлся ни кто иной, как сам Найтон. Да, такой пост, конечно, официально по наследству не передавался, но сколько в этом мире было случаев, когда место главного представителя той или иной компании после смерти его сыновья! Сэм Хьюз в Гайдсе, ставший у бразд правления после смерти отца, Анри Хавэл, получивший пост за место покойного дяди, Фриц Хэнсон... Продолжать можно было до бесконечности. И теперь Найтон не сомневался, что следующим представителем
компании «Майтвилла» станет именно он, а это значит...Это значит, что весь кайф, все преимущества, все удовольствия от этого звания приплывали прямо в руки молодого Найтона Дриксона! И все те развлечения, которые были у него до этого, станут лишь бледной тенью от того, что он получит теперь, когда вся власть будет в его руках!
Дриксон прошествовал через весь свой кабинет и, подойдя к небольшому бару, достал бутылку отборного вина. Да, надо бы выпить. И смерть отца, и перспектива стать главой местного отделения «Майтвилла» — поводов, чтобы напиться, было просто навалом.
Внезапно в дверь, закрывающую кабинет Найтона от ненужных глаз, постучали. Дриксон усмехнулся. Он ни на секунду не сомневался, кто мог потревожить его покой. Конечно же, это был Кир, верный помощник отца (а теперь и его самого), обладавший железной правой рукой и верным сердцем.
«Воистину прекрасное сочетание!» — отметил про себя Дриксон.
— Входите! — воскликнул он.
Двери растворились, и перед Найтоном предстал тот самый Кир, коренастый, но при этом прекрасно сложенный помощник в безукоризненно белом костюме, как и сам Найтон.
Белый — цвет элиты «Майтвилла».
— Ну, как там Агата? — спросил Дриксон. — Уже у нас, даёт показания?
— Шеф, прошу прощения, но... — проговорил Кир. — Когда мы приехали, мисс Шпац уже не было в квартире. И она, и её любовник бесследно пропали, шеф!
Найтон слегка скривился. Агата Шпац была его главной подозреваемой по делу убийства отца. Конечно! Домработница, которую отец уволил за несколько дней до его трагической гибели — кто ещё мог так идеально подойти на роль убийцы? Нет, конечно, был ещё робот-охранник, андроид модели А-031, который за несколько дней до смерти Генри Дриксона упал вниз головой, а затем, сразу после убийства, бесследно пропал — всё, конечно, возможно... Вообще, зачем отец только приобрёл себе этого проклятого робота? Поставил бы себе какого-нибудь надёжного человека-телохранителя, что там... Нет, он решил себе купить робота, да ещё и у конкурентов, у чёртовых «Техно», у проклятого Француза! Всё, конечно, понятно, дешевле один раз купить робота-охранника, чем каждый месяц платить телохранителю, но...
Чёрт его знает, что там мог наустанавливать Француз в программу этого А-031! Может, он ему там программу задал отца убить, когда...
Впрочем, сейчас это неважно. Робот далеко не убежит и никуда от него не денется, а вот леди Агата Шпац вполне может в любую минуту сбежать в другой город, а там, глядишь, и в другую страну. Если Найтон не поймает главную подозреваемую в убийстве отца, мечты о браздах правления могут сильно пошатнуться.
— Так, слушай, Кир! — приказным тоном проговорил Дриксон. — Агата с любовником далеко сбежать не могли, я уверен в этом. Так что немедленно — понял, немедленно! — бросай все наши силы на то, чтобы найти эту сладкую парочку и привезти их к нам. А там... Там, глядишь, и до признания недалеко!
— Шеф, вы так уверены, что это они? — произнёс Кир. — Что они признаются, и всё такое... А если... Если они не сознаются, шеф? Что тогда?
Найтон устремил на него взгляд недобрых, коварных глаз.
— Признаются, Никсон! — произнёс он. — У нас они во всём признаются!
И Дриксон опрокинул в себя бокал вина.
Празднование начиналось!
В тёмном ночном клубе, освещаемом зелёными и розовыми прожекторами, жизнь кипела ключом. Распутные танцовщицы стриптиза, раздевшись по пояс (а кто уже и полностью) извивались на огромных столбах под восторженные крики запьяневших от алкоголя и вида голых грудей посетителей. Некоторые из пьяных клиентов ночного клуба лезли прямо на подиум, на котором танцевали сексуальные танцовщицы, стремясь засунуть в трусы стриптизёршам побольше денег... Ну, во всяком случае, тем, на ком ещё были эти самые трусы.