Трой. Дело чести

Только вот я не привыкла жить жизнью среднестатистического человека. И совершенно не собиралась этого делать!

И тогда, на свою беду, я встретила его. Генри Дриксона. Этот высокий, уже тогда слегка поседевший ублюдок предложил мне «крайне выгодное предложение». А именно — застраховать мои ноги (мои прекрасные, длинные, стройные ноги) на случай несчастного происшествия. Нет, не у него застраховать. Застраховать их у «Скиннии» — корпорации, с которой у «Майтвилла» были серьёзные... Скажем так, недопонимания. А потом, как бы случайно, устроить это самое несчастное происшествие. Да, я потеряю ноги. Но «Скинни» в обмен выплатит мне столько денег, что мне хватит если уж ни на всю жизнь, то лет на десять уж точно. Со своей стороны в случае моего согласия Генри гарантировал мне полную безопасность — корпорация «Майтвилл» мгновенно вмешалась бы в ситуацию, если бы «Скинни» начали что-то подозревать, и стала бы на мою сторону.

Казалось бы, все с такого предложения остаются в выгоде. Дриксон в очередной раз утирает нос «Скинни», я получаю протезы и уйму денег...

Вот именно, что казалось...

Пока я не лишилась ног в реальном, а не воображаемом мире.

Это было просто ужасно! Да, протезы, которые мне выдали взамен, были, конечно, приемлемы, но... — Дороти указала на палец Троя. — Вы сами понимаете, что значит лишиться кусочка своего тела! — Она перевела руку на искусственный глаз Алистера. — Вы, думаю, понимаете это ещё больше!

Я страдала просто ужасно. Никто, даже самый умелый писатель не сможет описать, что перенесла в своей душе восемнадцатилетняя симпатичная девушка, лишившаяся в одночасье обоих ног. Я рыдала целые ночи напролёт, уткнувшись носом в подушку из-за своей потери; я заново училась ходить на протезах (которые на тот момент были уж очень далеки от идеала); мой мир превратился в вечные страдания и слёзы!

Но... Я сумела это преодолеть! С помощью полученных мною денег я получила образование, выбилась в люди, стала одной из лучшей работников корпорации «Кэт-тон», купила себе эти роскошные протезы... Но я никогда — слышите, никогда! — не забуду, как мне в этой жизни мне «помог» Генри Дриксон!!!

В коридор, где стояли Трой, Алистер и Дороти, уже начали выглядывать со своих рабочих мест прочие сотрудники «Кэт-тона». Своей речью Янсен привлекла всех, кто находился на этом этаже.

Наёмник посмотрел девушке прямо в глаза.

— Ответьте мне односложно на вопрос: вы убили Генри Дриксона? Да или нет? Вы убили Генри Дриксона?

— Да! — уверенно заявила Дороти Янсен. — Я убила Генри Дриксона, отомстила ему и крайне довольна этим!

Трой смерил её взглядом и, ничего не сказав, двинулся по направлению к лифту. Ничего не понимающий Алистер засеменил за ним.

Вскоре они уже вдвоём стояли перед байком Троя, который он припарковал рядом с «Кэт-тоном». Дождь с небес лил, как из ведра.

— Видишь, Трой! — произнёс Смулз. — Не такой уж он и святой он, этот Генри Дриксон. Мы вновь и вновь в этом убежда...

— Он помог ей встать на ноги! — оборвал друга Трой. — Без этой «услуги», которую он ей оказал, она бы сейчас не была той Железной леди, какой предстала перед нами!

— Ну и почему же ты тогда не убил её? — спросил Алистер с лёгкой насмешкой. — Она ведь призналась в убийстве Дриксона! А ты сам говорил, что убьёшь того, кто это сделал! Или в твоих правилах есть завет не убивать женщин...

— Она соврала! — коротко ответил Трой.

— Что?

— Она соврала! — повторил наёмник. — Она не убивала Генри Дриксона.

— Она... — растерянно посмотрел на него Смулз. — Оговорила себя... Но зачем? Зачем ей это делать?

— Мало ли, зачем! — произнёс Трой. — Может, самоутвердиться хочет! А может, перед начальством выпендриться! Поди пойми их, этих женщин! А теперь, Алистер, запрыгивай на байк! Поедем в мотель. Хоть одну же ночь надо поспать, как людям!

Наёмник сел на свой байк, и Смулз поспешил устроиться сзади.

Хорошая тёплая кровать (и, главное, крыша над головой) в эту дождливую холодную ночь уж точно не помешали бы!

Глава 13

Глава 13

— Почему ты оставил меня в живых? — Грэг Рэзод непонимающе смотрел на Француза, сидевшего за столом напротив него. — И что, вообще, всё это значит?

Скинхед сидел в кабинете Француза, прямо за любимым столом толстяка. Весь стол был завален различного рода яствами, которые с большим энтузиазмом потреблял Француз. Рэзод же, сидя напротив него, к пище до сих пор не притронулся.

— Зря не ешь, Грэг! — произнёс толстяк, поедая бутерброд с красной икрой. — Икра у меня на столе сегодня просто восхитительна!

— Я не собираюсь... — начал было говорить Рэзод и осёкся. — Стоп! Откуда вы знаете моё имя?

— О, эта сущая мелочь по сравнению с тем, что мне удалось о тебе узнать за то время, что ты пребываешь у меня! — произнёс Француз с набитым ртом. — Если бы я хотел, я бы мог тебе сейчас изложить всю твою жизнь от рождения и до настоящего момента, но, думаю, не стоит — ты сейчас у меня, и это самое главное!

Грэг продолжал непонимающе смотреть на своего собеседника. Что за игру он затеял? Чего Француз хочет от него?

— Ты, конечно же, недоумеваешь: почему я оставил в живых одного тебя, убив при этом всех твоих товарищей, верно? — произнёс толстяк, обгладывая куриную ногу. — Я приведу тебе пару причин на это, Грэг.

Во-первых, ты шёл среди всей этой орды бездумных отморозков самым первым. А это значит, что ты, хоть и кажешься на первый взгляд тупым быдлом, на самом деле совсем не такой. Ты работаешь на Адольфа не ради призрачных идеалов, верно? Ты получаешь от него деньги. И жаждешь их всё больше. Равно как и хочешь больше власти.

Рэзод смерил взглядом Француза долгим пристальным взглядом. Этот жирдяй раскусил его в два счёта! Нет, нельзя при этом давать ему понять, что в этом бою он одержал победу. Надо хоть как-то попытаться отбить эту атаку, пусть это и уже совсем бесполезно.

— Не правда! — воскликнул Грэг, приподнимаясь из-за стола. — Ты сильно ошибаешься, Француз! Деньги для меня — последний аргумент в моих действиях! Главное для меня — это идея...

— А во-вторых, — продолжил толстяк, словно и не услышав слов скинхеда. — Ты — единственный из всей своей братии, кто кинулся бежать, когда понял, во что вляпался. И, кстати, похоже, вообще единственный понял, что попал в ловушку.

Такие, как ты, Грэг, за идею не стоят. Таким, как ты, нужны только деньги. Деньги и власть. И я тебя прекрасно понимаю. Я и сам такой.

Француз, в отличие от Адольфа, когда говорил Рэзоду, что они в чём-то похожи, хотя бы не врал.

Скинхед недоумевающе смотрел на толстяка, который за буйным своим пиршеством вот так спокойно, почти что на равных общался с ним, человеком, который несколько часов назад чуть было не убил его. Чего он хочет? Чего от него добивается? Ради чего всё это происходит вообще?