Троя. Герои Троянской войны Книга 1

– А можно, я скажу, что ты мне уже задал? – взмолился Терсит.

– Идем! – воскликнула, подбегая к нему, Елена. – Ничего они тебе не сделают! Ты дрался, как герой, хотя и был без оружия. Но сколько крови... Обопрись на мое плечо.

– Да не на что тут опираться! – пробурчал он, однако воспользовался предложением Елены и нашел ее хрупкое плечико неожиданно крепким. Вдвоем они стали подниматься по тропе, в то время как Ахилл, не смущаясь такой женской работой, покидал мокрые и обляпанные песком холсты назад в корзину, затем связал поясом задние лапы мертвой пантеры и, надев ее на копье, закинул через плечо за спину – так охотники обычно носят подстреленных зайцев и лисиц. Корзину он сунул под локоть и зашагал следом за спартанцами, с удивлением следя, как нежно поддерживает гордая Елена раненого воина.

«И надо было из-за этой женщины спорить и состязаться всем царям Пелопоннеса, а потом двенадцать лет воевать двум народам, проливая реки крови?! – подумал он. – Где ты был раньше, Терсит? Где была эта глупая пятнистая кошка? Или Елене надо было, чтобы один из ее мужей обрезал ей волосы и выкинул за борт, а другой оказался жалким, лживым самозванцем – чтобы понять, кто ей был нужен на самом деле? Нет, так я неизвестно, до чего додумаюсь! Лучше придумать бы, как отвадить хищников бродить возле нас. Видно, в Трое их пир закончился...»

И он ускорил шаги, чтобы быть поближе к спартанцам, на случай, если запах крови привлечет другое зверье.

Глава 2

– Что ты там ищешь? Там одни тряпки. Все что можно, мы отсюда уже взяли. Едем, Пентесилея! Время за полдень, а не вернемся до темноты, о нас начнут тревожиться.

– Кто начнет? Нас кто-то считает маленькими детьми?

– Моя мать считает. То есть, она прекрасно понимает, что я вырос, но волнуется от этого не меньше.

– Это ты волнуешься, – она улыбнулась и, подойдя к нему, потерлась лбом о его плечо – Просто ты не привык иметь маму... И я тебя понимаю. Моя погибла в сражении, когда мне было одиннадцать лет. Сейчас поедем только увяжу эту сумку…

– Тебе не хочется уезжать? – спросил Ахилл.

– Не хочется. Здесь стало как-то... Красиво. Тоскливо, но хорошо. Совсем не так, как было в тот раз. Дожди отмыли дома от пожара, нет этого черного дыма, храмы стоят белые, чистые. Будто город ждет. Ждет, когда люди придут и помогут ему выздороветь.

Прошло десять дней со времени переселения в хижину старика Агелая. За это время не случилось больше ничего плохого и ничего необычного.

Раненые поправлялись. Гектор уже на седьмой день окончательно встал на ноги и, хотя еще прихрамывал, особой боли не чувствовал и силы его восстанавливались очень быстро. Антенор тоже уже вставал и ходил. Пошел на поправку и Деифоб – самая опасная рана в животе, наконец, закрылась и заживала, его уже несколько дней не лихорадило – возможно, благодаря хорошей пище: у старика Агелая были в запасе мед, орехи, сушеные фрукты, из которых он делал вкусные отвары. Молоко и мясо тоже не переводились – молоко давали козы, а луки и стрелы амазонок поставляли сколько угодно дичи, в этих местах достаточно обильной.

За эти дни отыскалось несколько троянских семей. Выгнав коз на зимний выпас – выше по склону было еще немало пожухлой, но пригодной для корма травы – Агелай встретил двоих пастухов, и те рассказали, что в одном из ближних селений пастушеские семьи также приютили троянцев, бежавших в дни осады и прятавшихся в лесу. Гектор встретился с пастухами и просил сообщить спасшимся, что их молодой царь жив, что живы, вероятно, еще многие троянцы, и город будет восстанавливаться, а потому уходить далеко не надо. Он просил узнавать у других пастухов и охотников обо всех жителях города, кому удалось спастись.

Братья Приамиды собирались вскоре начать постройку корабля, чтобы весной отправиться на поиски Андромахи и Астианакса. За оставшееся время Гектор рассчитывал узнать много больше об уцелевших троянцах, а совершая плавание, посетить Фивы, которые, по слухам, были уже обитаемы и даже отчасти вновь отстроены, некоторые прибрежные города и поселки, откуда можно было ожидать помощи при будущем восстановлении Трои.

Как и думал Ахилл, хищные звери, завершив свой жуткий погребальный обряд над погибшими, покинули Трою. И теперь нашествие львов, пантер, волков и шакалов, привыкших к сытой жизни, могло стать бедствием для прибрежной части Троады. У Гектора было в мыслях, дождавшись полного выздоровления Деифоба и призвав на помощь живущих поблизости охотников, объявить хищникам войну, чтобы к весне спровадить их в горы и в дальние чащи, откуда они явились в таком множестве. Приключение Елены и Терсита на берегу ручья лишь подкрепило это намерение.

– Только оружия нужно будет больше, – произнес задумчиво Гектор, пока Елена промывала и перевязывала раны своего защитника. – У нас всего пять луков, три копья, мечей – четыре. Про доспехи я вообще не говорю... Надо кому-то поехать в город. Там много всего осталось, ахейцы тащили только ценное, а нам сейчас все пригодится. Брат, ты как? Поедешь с Пентесилеей? Я-то пока из-за раненой ноги не смогу твердо держаться в седле.

– Хорошо, мы поедем, – с готовностью согласился Ахилл. – Заодно, может, найдется и одежда, и посуда. Поедем верхом, чтобы не тащить на себе громадных тюков.

Они отправились на следующее утро и, действительно, за несколько часов насобирали в некоторых отчасти уцелевших домах, а кое-где просто на улицах много нужных вещей – оружие, простые воинские доспехи, массу стрел, одежду, сохранившуюся в домашних ларях, там, куда не добрался пожар, медную и глиняную посуду. Навьючив на лошадей большие сумки и узлы, они вели их в поводу, довольные своей добычей.

Троя, в которой не видно было больше мертвых тел (по крайней мере, они уже не валялись на улицах и в открытых местах), омытая ливнями, очищенная ветрами от груд пепла, была и в самом деле прекрасна жуткой красотой смертельно раненого богатыря, ожидающего чуда. Покидать ее в этом ожидании было грустно. Но они знали, что вернутся.

В одном из простых домишек верхнего города Пентесилея нашла кувшин с дорогим маслом и захватила его с собой.

– Зайдем в какой-нибудь храм! – попросила она Ахилла. – Жрецов нет, и обряд совершить некому, ну так хотя бы сами принесем жертвы и помолимся. Мы ведь уже муж и жена, а брака так и не заключили...

– Да, нужно зайти в храм, – охотно согласился Ахилл. – Только не в городе. Здесь в храмах убивали людей. Жрецы должны будут очистить их от человеческой крови перед тем, как вновь приносить жертвы. Тогда уж потратим время, поднимемся к храму Аполлона.

– Но там убили тебя! – воскликнула амазонка.

– А вот это не имеет значения, раз я живой. Поехали.

Они вскочили в седла, потеснив свою поклажу, и очень скоро Рей и Дес (так назвала Пентесилея белого красавца-жеребца, пойманного Критой на равнине) галопом взвились на вершину холма, где, будто ничего не произошло, светлый и невозмутимый, стоял храм Аполлона Троянского.

Герой и амазонка спешились локтях в трехстах от святилища, привязали коней и только собрались идти дальше, как вдруг навстречу им показалась из гранатовых кустов девушка. Невысокая, в темном плаще, закинутом через плечо, с корзиной в руке.